3-я пехотная дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
3-я пехотная дивизия | |
Годы существования |
1806 - 1918 |
---|---|
Страна | |
Входит в | |
Тип | |
Дислокация |
3-я пехотная дивизия — пехотное соединение в составе российской императорской армии.
Штаб дивизии: Калуга. Входила в 17-й армейский корпус.
Содержание
История дивизии
Формирование
- 1806—1820 — 14-я пехотная дивизия
- 1820—1918 — 3-я пехотная дивизия
Боевые действия
- 1916 — Во время Брусиловского прорыва прорвала австрийский фронт у Сопонова.
Состав дивизии
Командование дивизии
Начальники дивизии
- 19.09.1810 — 01.01.1813 — генерал-майор (с 18.10.1812 генерал-лейтенант) Сазонов, Иван Терентьевич
- 16.02.1822 — 28.01.1828 — генерал-майор (с 22.08.1826 генерал-лейтенант) Набоков, Иван Александрович
- на 20.06.1840[1] — генерал-лейтенант Отрощенко, Яков Осипович
- 22.09.1841 — хх.хх.1847 — генерал-майор (с 11.04.1843 генерал-лейтенант) Витте, Павел Яковлевич де
- на 21.12.1852 — генерал-лейтенант Сельван, Дмитрий Дмитриевич
- ранее 07.02.1854 — после 17.02.1856 — генерал-лейтенант Дик, Егор Афанасьевич
- 1856 — не ранее 1859 — генерал-лейтенант Врангель, Карл Карлович
- не позднее 1860 — после 01.01.1863 — генерал-лейтенант Гольтгоер, Александр Фёдорович
- 22.08.1863 — 04.04.1876 — генерал-лейтенант Ганецкий, Иван Степанович
- ранее 01.12.1876 — после 01.11.1877 — генерал-лейтенант Карцов, Павел Петрович
- ранее 01.07.1878 — 11.07.1889 — генерал-лейтенант Корево, Венцеслав Станиславович
- 31.07.1889 — после 01.01.1892 — генерал-лейтенант Назаров, Николай Николаевич
- 29.04.1892 — 08.05.1900 — генерал-лейтенант Озеров, Алексей Фёдорович
- 19.05.1900 — 08.04.1904 — генерал-майор (с 06.12.1900 генерал-лейтенант) Аспелунд, Виктор Карлович
- 08.04.1904 — 15.02.1905 — генерал-майор (с 16.08.1904 генерал-лейтенант) Янжул, Николай Иванович
- 11.01.1906 — 22.09.1910 — генерал-лейтенант Орлов, Николай Александрович
- 22.09.1910 — 13.11.1914 — генерал-лейтенант Ползиков, Пётр Владимирович
- 15.11.1914 — 24.04.1915 — генерал-майор Панов Филипп Петрович
- хх.07.1916 — 18.04.1917 — генерал-майор Шольп, Александр Густавович
- 18.04.1917 — ? — генерал-майор Музеус, Владимир Александрович
Начальники штаба
Должность начальника штаба дивизии введена 1 января 1857 года.
- 09.04.1857 — 28.11.1857 — подполковник Черняев, Михаил Григорьевич
- ранее 01.02.1866 — после 05.02.1870 — подполковник (с 1869 полковник) Герасимов, Иван Григорьевич
- 23.12.1872 — 24.02.1877 — полковник Маныкин-Невструев, Александр Иванович
- 27.03.1878 — 02.08.1878 — ротмистр (с 09.05.1878 штабс-капитан Генерального штаба) Баторский, Александр Александрович
- 1879 — 1883[2][3] — полковник Сосновский, Юлиан Адамович
- 23.09.1883 — 04.01.1887 — полковник Аккерман, Евгений Юльевич
- 25.01.1887 — 14.05.1890 — полковник Соколовский, Виктор Адамович
- 23.05.1890 — 27.10.1893 — полковник Петров, Александр Константинович
- 27.10.1893 — 06.02.1896 — полковник Поляков, Владимир Алексеевич
- 29.02.1896 — 31.10.1899 — полковник Угрюмов, Андрей Александрович
- 25.11.1899 — 15.10.1902 — полковник Львов, Иван Николаевич
- 03.11.1902 — 30.05.1904 — полковник Грулев, Михаил Владимирович
- 01.07.1904 — 25.08.1905 — подполковник (с 06.12.1904 полковник) Цейль, Сергей Владимирович
- 25.10.1905 — 29.05.1908 — подполковник (с 06.12.1907 полковник) Жуков, Сергей Васильевич
- 16.06.1908 — 04.06.1910 — полковник Лащилин, Никандр Аркадьевич
- 21.06.1910 — 03.03.1911 — полковник Щедрин, Константин Фёдорович
- 02.04.1911 — 17.08.1913[4] — полковник Павлюк, Константин Космич
- 17.08.1913 — после 01.03.1914 — полковник Серебрянников, Владимир Григорьевич
- 05.02.1916 — 03.11.1916 — полковник Афанасьев, Фёдор Михайлович
Командиры 1-й бригады
В период с 28 марта 1857 по 30 августа 1873 должности бригадных командиров были упразднены.
- 25.11.1818 — 12.09.1820 — генерал-майор Турчанинов, Павел Петрович[5]
- 1823 — 1829 — генерал-майор Любомирский, Константин Ксаверьевич
- 28.02.1831 — конец 1831 — генерал-майор Лидерс, Александр Николаевич
- на 20.06.1840 — генерал-майор Довбышев, Григорий Данилович
- на 01.02.1846 — генерал-майор Даровский, Иван Антонович
- до 03.03.1850 — генерал-майор Рот
- c 03.03.1850 — генерал-майор Дымман, Ефим Александрович
- 1850 — 1854[6] — генерал-майор Новицкий, Георгий Васильевич
- на 07.01.1856 — полковник Лисенко, Осип Львович
- 30.08.1873 — после 01.11.1873 — генерал-майор Колодеев, Хрисанф Иванович
- 12.01.1874 — 20.04.1876 — генерал-майор Нарбут, Александр Николаевич
- 15.08.1877 — 18.10.1877 — генерал-майор Дандевиль, Виктор Дезидериевич
- 01.01.1878 — 05.04.1878 — генерал-майор Столетов, Николай Григорьевич
- 19.05.1878 — 19.04.1889[7] — генерал-майор Назаров, Николай Николаевич
- 16.04.1889[8] — 20.02.1891 — генерал-майор Сержпинский, Сигизмунд Фаддеевич
- 03.03.1891 — после 01.09.1894 — генерал-майор Верёвкин, Николай Васильевич
- 08.12.1894 — 29.01.1901 — генерал-майор Дебогорий-Мокриевич, Николай Павлович
- 09.02.1901 — 09.03.1905 — генерал-майор Защук, Леонид Иосифович
- 09.05.1905 — 18.08.1905 — генерал-майор Де-Витт, Владимир Владимирович
- 18.08.1905 — 13.01.1906 — генерал-майор Кузнецов, Поликарп Алексеевич
- 14.03.1906 — 17.02.1907 — генерал-майор Болотов, Владимир Васильевич
- 12.03.1907 — хх.хх.1909 — генерал-майор Снежков, Владимир Николаевич
- 24.04.1909 — 19.07.1914 — генерал-майор Белькович, Леонид Николаевич
Командиры 2-й бригады
- 24.03.1838 — 23.10.1838 — генерал-майор Жерков, Александр Васильевич
- 23.10.1838 — 21.01.1840 — генерал-майор Соймонов, Фёдор Иванович
- 21.01.1840 — 28.03.1841 — генерал-майор Гулевич, Андрей Михайлович
- 07.06.1841 — 20.04.1851 — генерал-майор Самарин, Василий Максимович
- ранее 21.12.1852 — после 13.07.1855 — генерал-майор Адлерберг, Густав Яковлевич
- ранее 07.01.1856 — не ранее 1857 — генерал-майор Броссе, Павел Христианович
- ранее 01.11.1873 — после 01.06.1877 — генерал-майор Коноплянский, Юлиан Яковлевич
- 18.10.1877 — 29.12.1877 — генерал-майор Дандевиль, Виктор Дезидериевич
- 29.12.1877 — 28.01.1889 — генерал-майор граф Комаровский, Дмитрий Егорович
- 28.01.1889 — 20.02.1889 — генерал-майор Риттих, Александр-Пётр Фридрихович
- 20.02.1889 — после 01.05.1891 — генерал-майор Тугенгольд, Александр Васильевич
- 09.07.1891 — 09.08.1897 — генерал-майор Вишневский, Николай Николаевич
- 18.08.1897 — 30.03.1900 — генерал-майор Милорадович, Николай Эммануилович
- 04.04.1900 — 23.07.1902 — генерал-майор Редигер, Николай Фёдорович
- 02.11.1902 — 20.08.1905 — генерал-майор Якубинский, Владимир Петрович
- 12.12.1905 — 13.07.1906 — генерал-майор Воронов, Николай Александрович
- 11.08.1906 — 28.03.1907 — генерал-майор Михно, Сергей Дмитриевич
- 29.04.1907 — 16.11.1911 — генерал-майор Язвин, Фёдор Константинович
- 08.12.1911 — после 01.01.1913 — генерал-майор Иванов, Николай Яковлевич
- 03.05.1913 — 19.07.1914 — генерал-майор Оглоблев, Александр Семёнович
Помощники начальника дивизии
В период с 28 марта 1857 года по 30 августа 1873 года помощники начальника дивизии фактически являлись бригадными командирами.
- не позже 1859 — после 13.03.1861 — генерал-майор Броссе, Павел Христианович
Командиры 3-й артиллерийской бригады
- на 21.12.1852 — генерал-майор Алопеус, Яков Самойлович
- ранее 15.07.1855 — не ранее 1859 — полковник Кабанов, Михаил Матвеевич
- ранее 03.06.1864 — после 01.01.1868 — полковник Клавер, Николай Фёдорович
- ранее 08.02.1869 — после 01.12.1876 — полковник (с 30.08.1873 генерал-майор) Коль, Карл Германович
- 1877 — после 01.01.1886 — полковник (с 02.06.1878 генерал-майор) Золотухин, Александр Николаевич
- ранее 01.09.1886 — после 01.01.1889 — генерал-майор Дыхов, Семён Степанович
- 07.08.1889 — 14.01.1891 — генерал-майор Пивоваров, Михаил Иванович
- 03.03.1891 — 27.09.1895 — генерал-майор Мазинг, Михаил Карлович
- 05.10.1895 — 05.12.1899 — генерал-майор Стогов, Евграф Евграфович
- 29.12.1899 — до 29.12.1900[9] — полковник (с 09.04.1900 генерал-майор) Соханский, Николай Иванович
- 04.01.1901 — 28.04.1903 — генерал-майор Шашурин, Александр Владимирович
- 05.06.1903 — 05.08.1905 — полковник (с 06.12.1903 генерал-майор) Грибунин, Илья Петрович
- 02.07.1905 — 23.11.1908 — генерал-майор Гаитенов, Валериан Михайлович
- 23.11.1908 — 24.01.1909 — генерал-майор Орановский, Николай Алоизиевич
- 23.11.1909 — 27.06.1913 — генерал-майор князь Кантакузен, Михаил Михайлович
- 08.07.1913 — после 10.07.1916 — генерал-майор Жаворонков, Иван Иванович
- 28.09.1916 — 03.05.1917 — генерал-майор Баньковский, Владимир Александрович
Напишите отзыв о статье "3-я пехотная дивизия (Российская империя)"
Примечания
- ↑ См. «Список генералам по старшинству» от 20.06.1840 (с. 106)
- ↑ [vivaldi.nlr.ru/bx000010709/view#page=621 Сосновский Юлий Адамович] // Список полковникам по старшинству. Исправлено по 1-е января. — СПб.: Военная типография, 1883. — С. 583.
- ↑ Басханов М. К. [museum.omskelecom.ru/OGIK/Izvestiya_11/bashanov.htm Русские военные востоковеды] // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея : журнал. — 2005. — № 11.
- ↑ ВП 17.08.1913 произведён в генерал-майоры с увольнением от службы за болезнью.
- ↑ Назначен командиром 1-й бригады 14-й пехотной дивизии, после переформирования этой дивизии в 3-ю пехотную ещё некоторое время занимал должность бригадного командира.
- ↑ Даты приведены по биографическому очерку (Сакович П. М. Георгий Васильевич Новицкий. Биографический очерк // «Русская старина», 1878, т. XXII, июль. — С. 392). В «Списке генералам по старшинству» от 21 декабря 1852 года (С. 366) Новицкий также числится на этой должности.
- ↑ Дата согласно «Списку генералам по старшинству» от 1 мая 1890 года (С. 340), то же в последующих списках. По другим данным командовал до 9 апреля.
- ↑ Дата согласно «Списку генералам по старшинству» от 1 мая 1890 года (С. 839), то же в последующих списках.
- ↑ Умер в должности, 29.12.1900 исключён из списков умершим.
Ссылки
- [www.regiment.ru/upr/B/2/pd/3.htm Страница на Regiment.Ru]
- [www.petergen.com/bovkalo/m/kalugapk1914.html Памятная книжка Калужской губернии на 1914 год]
|
Отрывок, характеризующий 3-я пехотная дивизия (Российская империя)
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.