3-я армия (Румыния)

3-я армия рум. Armata 3 română
Участие в	Вторая мировая война: Битва за Крым (1941—1944) Сталинградская битва Битва за Кавказ (1942—1943) Ясско-Кишинёвская операция
Командиры
Известные командиры	Петре Думитреску

3-я румынская армия (рум. Armata 3 română) — общевойсковая армия Королевства Румыния периода Второй мировой войны. Активно участвовала в операциях вермахта на Восточном фронте. Неизменным командующим армии был генерал-лейтенант Петре Думитреску.

Кампания 1941 года

Согласно плану войны Третьего рейха против СССР румынским частям отводилась роль поддержки наступления южного фланга немецких войск. Согласно указанным задачам третья и четвёртая румынские армии были включены в группу армий «Юг» вермахта, целью которой было наступление по территории Украины и Кубани в направлении Кавказа. С начала наступления немецких армий на СССР в июне 1941 года основной удар подразделений Группы армий «Юг» направлялся с территории оккупированной Польши в направлении Западной Украины. Обе румынские армии, а также 11-я армия вермахта, размещённые на территории Румынии, оставались на своих позициях, поскольку считалось, что форсирование Прута, необходимое для удара по этому направлению, потребует поддержки войск, которые уже углубились на территорию СССР.

По состоянию на июнь 1941 года Королевство Румыния предоставило в поддержку операций вермахта против СССР 12 пехотных дивизий, 1 бронетанковую дивизию, 1 дивизию охраны, 3 горных, 3 кавалерийских и 2 сапёрных бригады общей численностью 326 тысяч военнослужащих. Некоторые из этих подразделений были подчинены непосредственно армиям вермахта, большинство — объединены в 3-й и 4-ю румынские армии и образовали группу армий генерал Антонеску.

Перед началом наступления на СССР 3-я румынская армия сосредоточила в своём составе в основном горные и кавалерийские части, имея в своём подчинении подразделения общей численностью 74 700 солдат:

• Горный корпус:

• 1-я горная бригада;
• 2-я горная бригада;
• 4-я горная бригада;

• Кавалерийский корпус:

• 5-я кавалерийская бригада;
• 6-я кавалерийская бригада;
• 8-я кавалерийская бригада;

• 5 эскадрилий разведывательной и бомбардировочной авиации;
• разведывательные, артиллерийские и противотанковые подразделения.

Наступательная операция на направлении действий 3-й армии началась лишь 2 июля 1941 года, когда отдельные подразделения перешли границу и захватили несколько сел на противоположном берегу Прута с целью освобождения Северной Бессарабии. 5 июля 1941 подразделения армии заняли Черновцы, 8 июля — Хотин, а 12 июля вышли на берег Днестра. В продвижении к Днестру правый фланг 3-й армии прикрывала германская 11-я армия.

17 июля 1941 года 3-я румынская армия форсировала Днестр и вместе с 11-й и 17-й армиями вермахта начала продвижение вглубь Украины. В сентябре 1941 года Думитреску отбил попытку советских войск переправиться через Днестр на востоке позади позиций 11-й армии. Армия принимала участие в боях за Умань, Кривой Рог, принимала участие в форсировании Днепра, окружении частей советских 9-й и 18-й армий на Юге Украины.

После того, как правительство Румынии согласилось продолжить войну за пределами своей территории, 3-я армия участвовала в наступлении на Крым. С октября 1941 года и до окончательного захвата Крыма войскам вермахта в июле 1942 года отдельные подразделения 3-й румынской армии в составе немецких армий и корпусов участвовали в наступательных боях на территории Крыма, основная же часть румынских подразделений занимали оборонительные позиции или привлекались к охранным функциям и отражениям десантов советских войск на оккупированных территориях Крымского полуострова.

Всего, к 10 октября 1941 года 3-я армия прошла расстояние в 1700 километров от румынской границы, приняв участие в 4-х крупных сражениях и 42-х мелких боях. К этому времени 3-я армия захватила 15 565 пленных, 149 танков, 128 орудий и более 700 пулемётов, потеряв при этом 10 541 человек (из них 2555 погибших, 6201 раненых и 1785 пропавших без вести).

Кампания 1942 года

В августе 1942 года 3-я румынская армия была реорганизована и подчинена 17-й армии вермахта, в её составе был оставлен лишь Кавалерийский корпус в составе 5-й, 6-й и 9-й кавалерийских дивизий. 4 августа 1942 года подразделения армии форсировали Дон поблизости от Ростова и начали продвижение в направлении Кавказа. Войска армии участвовали в захвате Таманского полуострова и Новороссийска.

В сентябре 1942 года 3-я румынская армия была переведена в Сталинград, где заняла позиции отведённых 5-ти итальянских и 2-х немецких дивизий. Предварительно армия прошла очередную реорганизацию и включала в себя на тот момент 8 пехотных и 2 кавалерийских дивизии общей численностью 152,5 тысяч военнослужащих и 11,2 тысяч солдат вермахта, объединённых в 4 корпуса и резерв.

• 1-й корпус:

• 7-я пехотная дивизия;
• 11-я пехотная дивизия;

• 2-й корпус:

• 9-я пехотная дивизия;
• 14-я пехотная дивизия;

• 4-й корпус:

• 1-я кавалерийская дивизия;
• 13-я пехотная дивизия;

• 5-й корпус:

• 5-я пехотная дивизия;
• 6-я пехотная дивизия;

• Резерв:

• 7-я кавалерийская дивизия;
• 15-я пехотная дивизия;

С началом Сталинградской операции советских войск позиции армии были атакованы советскими войсками 19 ноября 1942 года. Уже к концу ноября половина дивизий армии была потеряна в позиционных боях и окружениях. В результате Сталинградской битвы 3-я армия была практически уничтожена, совокупные потери румынских войск в ходе битвы составили 159 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Фактически было потеряно 16 из 18 румынских дивизий, действовавших на этом участке фронта, львиная доля потерь пришлась именно на 3-ю армию.

Завершающие стадии войны

После разгрома под Сталинградом остатки 3-й румынской армии принимали участие лишь в оборонительных боях на Украине во время своего отступления в Румынию. В начавшейся 20 августа 1944 года Ясско-Кишиневской операции оборона войск армии была сразу прорвана советскими войсками на Кицканском плацдарме и при форсировании Днестровского лимана. Значительная часть войск армии была окружена, уцелевшие спешно отступали в Румынию. С приближением к Румынии советской армии 23 августа румынский король Михай I при поддержке антифашистской оппозиции совершил государственный переворот и, арестовав диктатора страны Антонеску и пронемецки настроенных генералов, объявил войну Германии. Части 3-й армии в своем большинстве повернули оружие против немецких войск.

К концу Второй мировой войны остатки 3-й армии вместе с другими соединениями румынской армии принимали участие в боевых действиях против бывших союзников на территории Румынии, Венгрии и Австрии.

Ссылки

• [www.worldwar2.ro/operatii/?article=4 Румынские войска на начальной стадии войны]  (англ.)
• [www.worldwar2.ro/operatii/?article=6 Действия 3-й румынской армии на территории Украины]  (англ.)
• [www.worldwar2.ro/operatii/?article=11 Действия 3-й румынской армии на Кавказе]  (англ.)
• [www.worldwar2.ro/operatii/?article=12 Румынские войска в Сталинградской битве]  (англ.)

Отрывок, характеризующий 3-я армия (Румыния)

Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.