32-я пехотная дивизия (Третий рейх)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
32-я пехотная дивизия
(32. Infanterie-Division)

Эмблема 32-й пехотной дивизии
Годы существования

1 октября 193610 мая 1945

Страна

Третий рейх Третий рейх

Тип

пехота

Участие в

Вторая мировая война

Командиры
Известные командиры

Вильгельм Вегенер

32-я пехотная дивизия являлась боевым соединением вермахта. Формирование дивизии началось на территории 2-го корпусного округа 1 октября 1936 года в Кёзлине на основе 4-го пехотного полка, выделенного из 2-й пехотной дивизии. Неофициально называлась «Львиная голова», так как была на её эмблеме изображался лев. В состав дивизии входили 4-й и 94-й и 96-й пехотные полки и 32-й артиллерийский полк.

Принимала участие в польской и французской кампаниях. В начале операции «Барбаросса» 32-я дивизия действовала в составе 16-й армии из состава группы армий «Север».

Разгромлена советскими войсками в августе 1944 года в ходе Лубанско-Мадонской операции.





Состав дивизии

1939 год

  • 4-й пехотный полк
  • 94-й пехотный полк
  • 96-й пехотный полк
  • 32-й артиллерийский полк
    • 1-й дивизион 68-го артиллерийского полка
  • 32-й противотанковый батальон
  • 32-й разведывательный батальон
  • 32-й батальон АИР (до декабря 1939)
  • 32-й батальон связи
  • 32-й саперный батальон
  • 32-й запасной батальон

1942 год

  • 4-й гренадерский полк
  • 94-й гренадерский полк
  • 96-й гренадерский полк
  • 32-й артиллерийский полк
    • 1-й дивизион 68-го артиллерийского полка
  • 32-й противотанковый батальон
  • 32-й батальон самокатчиков
  • 32-й батальон связи
  • 32-й саперный батальон
  • 32-й запасной батальон

1943-45 годы

  • 4-й гренадерский полк
  • 94-й гренадерский полк
  • 96-й гренадерский полк
  • гренадерский полк "Ютланд" (с февраля 1945)
  • 32-й артиллерийский полк
    • 1-й дивизион 68-го артиллерийского полка
  • 32-й противотанковый батальон
  • 32-й фузилерный батальон
  • 32-й батальон связи
  • 32-й саперный батальон
  • 32-й запасной батальон

Командиры

Награждённые Рыцарским крестом Железного креста

Рыцарский Крест Железного креста (41)

  • Франц Бёме, 29.06.1940 – генерал-лейтенант, командир 32-й пехотной дивизии
  • Томас-Эмиль фон Викеде, 15.08.1940 – оберстлейтенант, командир 4-го пехотного полка
  • Отто Эске, 27.07.1941 – фельдфебель, командир взвода 5-й роты 4-го пехотного полка
  • Вильгельм Бонштедт, 13.10.1941 – генерал-майор, командир 32-й пехотной дивизии
  • Вильгельм Вегенер, 27.10.1941 – полковник, командир 94-го пехотного полка
  • Вильгельм Фаллей, 26.11.1941 – оберстлейтенант, командир 4-го пехотного полка
  • Эрнст Цимер, 14.12.1941 – обер-фельдфебель, командир взвода 15-й (самокатной) роты 94-го пехотного полка
  • Клаус фон Бисмарк, 31.12.1941 – обер-лейтенант резерва, командир 2-го батальона 4-го пехотного полка
  • Герман Цюльсдорф, 09.01.1942 – обер-фельдфебель, командир взвода 1-й роты 94-го пехотного полка
  • Йозеф Штуппи, 02.02.1942 – майор, командир 2-го батальона 94-го пехотного полка
  • Курт Пантель, 07.08.1942 – капитан, командир 8-й (пулеметной) роты 96-го пехотного полка
  • Иоахим Шпигель, 19.01.1943 – капитан, командир 1-го батальона 4-го гренадерского полка
  • Альфред Цан, 17.03.1943 – капитан резерва, командир 3-го батальона 96-го гренадерского полка
  • Ганс Ромотт, 18.04.1943 – обер-фельдфебель, командир взвода 4-й (пулеметной) роты 4-го гренадерского полка
  • Вилли Хакбарт, 18.04.1943 – ефрейтор, радист 4-й батареи 32-го артиллерийского полка
  • Вильгельм Эггеманн, 20.04.1943 – майор, командир 2-го батальона 94-го гренадерского полка
  • Георг-Фридрих Моритц, 28.04.1943 – ротмистр, командир 2-го эскадрона 32-го батальона самокатчиков
  • Герберт Волльшлегер, 22.10.1943 – лейтенант резерва, офицер батареи 32-го артиллерийского полка
  • Хуберт Миклей, 26.12.1943 – капитан, командир 1-го батальона 4-го гренадерского полка
  • Курт Виганд, 05.01.1944 – обер-ефрейтор, наводчик 1-й роты 32-го противотанкового батальона
  • Хайнц Зойка, 13.01.1944 – обер-лейтенант, командир 2-й роты 96-го гренадерского полка
  • Вернер Маннс, 13.01.1944 – капитан, командир 3-го батальона 96-го гренадерского полка
  • Вилли Розе, 22.01.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 11-й роты 96-го гренадерского полка
  • Эрих Шультц, 22.01.1944 – капитан, командир 1-го батальона 94-го гренадерского полка
  • Ганс-Иоахим фон Кёкритц, 10.02.1944 – ротмистр резерва, командир 32-го фузилерного батальона
  • Ганс Радель, 23.02.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 1-й роты 4-го гренадерского полка
  • Карл-Хайнц Вунбергер, 17.03.1944 – капитан, командир 1-го батальона 96-го гренадерского полка
  • Отто Шверк, 15.07.1944 – капитан, командир 1-го батальона 96-го гренадерского полка
  • Хайнц Витт, 05.09.1944 – фельдфебель, командир взвода 2-й роты 4-го гренадерского полка
  • Ганс Буш, 10.09.1944 – майор, командир 2-го батальона 4-го гренадерского полка
  • Герберт Йордан, 10.09.1944 – капитан, командир 4-й батареи 32-го артиллерийского полка
  • Вернер граф фон Бассевиц-Леветцов, 17.09.1944 – полковник резерва, командир 96-го гренадерского полка
  • Карл Ретцлафф, 30.09.1944 – обер-фельдфебель, командир 3-й роты 4-го гренадерского полка
  • Пауль Хельмих, 04.10.1944 – капитан резерва, командир 1-го батальона 94-го гренадерского полка
  • Хельмут Шульц, 20.10.1944 – лейтенант, командир 5-й роты 96-го гренадерского полка
  • Ганс Бек-Беренс, 09.12.1944 – генерал-лейтенант, командир 32-й пехотной дивизии
  • Альфред Кюзель, 12.12.1944 – ротмистр, командир 1-го батальона 4-го гренадерского полка
  • Вернер Камишке, 09.01.1945 – капитан, командир 2-го батальона 4-го гренадерского полка
  • Юрген фон Ноттбек, 21.01.1945 – капитан, командир 1-го батальона 94-го гренадерского полка
  • Вальтер Нольте, 05.04.1945 – капитан, командир 2-го батальона гренадерского полка «Ютланд»
  • Карл Шольц, 09.05.1945 – лейтенант резерва, командир 14-й роты 4-го гренадерского полка (награждение не подтверждено)

Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (4)

  • Вильгельм Вегенер (№ 66), 19.01.1942 – полковник, командир 94-го пехотного полка
  • Эрнст Цимер (№ 317), 02.11.1943 – капитан, командир 1-й роты 94-го гренадерского полка
  • Хуберт Миклей (№ 540), 04.08.1944 – капитан, командир 1-го батальона 4-го гренадерского полка
  • Клаус фон Бисмарк (№ 669), 26.11.1944 – майор резерва, командир 4-го гренадерского полка

См. также

Напишите отзыв о статье "32-я пехотная дивизия (Третий рейх)"

Ссылки

  • [www.feldgrau.com/InfDiv.php?ID=32 32.Infanterie-Division на сайте Feldgrau.com]
  • [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Infanteriedivisionen/32ID.htm 32.Infanterie-Division на сайте lexikon-der-wehrmacht.de]
  • [www.axishistory.com/index.php?id=1433 32.Infanterie-Division на сайте axishistory.com]
  • [www.ordersofbattle.com/UnitData.aspx?UniX=472&Tab=Uhi 32.Infanterie-Division на сайте ordersofbattle.com]

Отрывок, характеризующий 32-я пехотная дивизия (Третий рейх)

Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.