32 декабря

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
32 декабря
Жанр

комедия, фантастика

Режиссёр

Александр Муратов

Продюсер

Рубен Дишдишян

Автор
сценария

Алексей Колмогоров
Владимир Ерёмин

В главных
ролях

Андрей Мягков
Армен Джигарханян
Евгения Добровольская
Николай Караченцов
Владимир Меньшов
Алексей Чадов
Сергей Астахов

Оператор

Валерий Мартынов

Кинокомпания

Централ Партнершип

Длительность

104 мин

Страна

Россия Россия

Год

2004

IMDb

ID 0417390

К:Фильмы 2004 года

«32 декабря» — российская кинокомедия. Премьера состоялась в 2004 году.





Сюжет

Трое пожилых друзей, в том числе бывший гипнотизёр и немолодая, но не утратившая обаяния Маргарита Николаевна, проживают в загородном доме престарелых. Готовясь к встрече Нового года, они письменно обращаются со своими просьбами к Санта-Клаусу. В результате гипнотизёр вновь обретает свои способности. А в новогоднюю ночь исполняется самое заветное желание всех троих — хотя бы на одну ночь снова стать молодыми. И теперь у них есть возможность исполнить мечты!..

В ролях

Съёмочная группа

  • Авторы сценария: Алексей Колмогоров, Владимир Ерёмин
  • Режиссёр: Александр Муратов
  • Оператор: Валерий Мартынов
  • Песни, в авторском исполнении: Вероника Долина

Напишите отзыв о статье "32 декабря"

Ссылки

  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=9550 «32 декабря»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»

Отрывок, характеризующий 32 декабря

Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.