33-я стрелковая бригада
33-я стрелковая бригада | |
| Войска: |
сухопутные |
|---|---|
| Род войск: | |
| Формирование: |
октябрь 1941 |
| Расформирование (преобразование): |
10 октября 1943 года |
| Преемник: | |
| Боевой путь | |
|
1942: | |
33-я стрелковая бригада - воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне
Содержание
История
Формировалась с 22 октября 1941 года по приказу «О сформировании 50-ти отдельных стрелковых бригад» № 00105 от 14 октября 1941 года в Архангельской области на территории 23-го лесозавода, затем в посёлке Архбумстрой Исакогорского района. Заканчивала формирование в Молотовске (ныне Северодвинск).[1]
В действующей армии с 4 февраля 1942 по 20 октября 1942 и с 12 февраля 1943 по 10 октября 1943 года.
20 января 1942 года бригада начала переброску на фронт, разгрузилась в Волхове, где в начале февраля 1942 года вошла в состав 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Введена в бой между Посадниковым Островом и Погостье для развития прорыва 54-й армии 15 марта 1942 года и прорвав оборону в районе деревни Шала, наступала почти без сопротивления противника до реки Тигоды, где была остановлена, и после тяжёлых, но безуспешных боёв у деревень Кондуи и Макарьевской Пустыни, 11 мая 1942 года бригада была выведена на переформирование и доукомплектование в Оломну. 28 мая 1942 года заняла второй оборонительный рубеж в районе Кривино, Нанежно, Язвинка.
К началу Синявинской наступательной операции насчитывала в своём составе 816 человек и 7 орудий. К 1 октября 1942 года бригада вышла с западного берега реки Чёрная и на этот день насчитывала в своём составе насчитывая 724 человека личного состава и 2 орудия [2]. Выйдя из окружения, бригада сосредоточилась в районе станции Валдай, затем переправлена в Торжок.
Доукомплектовывалась и проходила подготовку в Торжке. Директивой Ставки ВГК № № 46008 от 26 января 1943 года командующему войсками Московского военного окргуа было приказано полностью доукомплектовать бригаду до 1 февраля 1943 года и подготовить её к отправке на фронт [3] В первой декаде февраля 1943 года направлена на фронт, где принимала участие в преследовании войск противника, отводящего войска из «демянского мешка». В марте 1943 года вела боевые действия за овладение рубежом: Борок, Сёмкина Горушка (южнее Пенно), теряет с 10 по 20 марта 1943 года в наступательных боях 112 человек только убитыми [4], в апреле 1943 года отведена в резерв, вновь приступила к обороне в конце мая 1943 года в районе деревни Ващенка.
10 октября 1943 года обращена на формирование 319-й стрелковой дивизии
Подчинение
Командиры
- полковник Зарецкий
Напишите отзыв о статье "33-я стрелковая бригада"
Ссылки
- [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/files/ Боевой состав Советской Армии 1941-1945]
- [www.soldat.ru/doc/perechen/ Перечень № 7 управлений бригад всех родов войск, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.]
Примечания
- ↑ [www.opentextnn.ru/history/familisarchives/veteran/?id=3348 Б.И. Малышев. 33 отдельная стрелковая бригада отдельный истребительно-противотанковый дивизион]
- ↑ [www.fedy-diary.ru/?p=3383 Fedy diary » Blog Archive » "Блокада Ленинграда в документах" // Часть третья]
- ↑ [www.slideshare.net/IliaMalkov/tom-011 Tom 01[1]]
- ↑ [demjanskij-kotel.blogspot.com/2011/03/blog-post.html Северо-Западный Фронт. Демянский котел: Северо-Западный фронт, Демянской котел]
Отрывок, характеризующий 33-я стрелковая бригада
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
