339-я стрелковая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
339-я стрелковая дивизия
339 сд
Награды:

,

Почётные наименования:

Ростовская, Таманская, Бранденбургская

Войска:

сухопутные

Род войск:

стрелковые

Формирование:

09.08.1941

Расформирование (преобразование):

29.05.1945

Боевой путь

Оборона Донбасса
Битва за Кавказ
Освобождение Крыма
Висло-Одерская операция
 : Берлинская наступательная операция

339-я Ростовская Таманская Бранденбургская Краснознамённая ордена Суворова 2-й степени стрелковая дивизия — общевойсковое соединение (стрелковая дивизия) ВС СССР, в Великой Отечественной войне.

В действующей армии с октября 1941 года по 29 мая 1945 года.

Сокращённое наименование339 сд.





Боевой путь

Сформирована в августе — сентябре 1941 года в Северо-Кавказском военном округе в основном из уроженцев Ростовской области. В связи с этим части дивизии получили «шефские» знамена и наименования: 1133-й Таганрогский, 1135-й Сальский, 1137-й Ростовский, 900-й Азовский артиллерийский полки. Личный состав проходил первоначальную подготовку в Персиановских лагерях под городом Новочеркасск.

В связи с тем, что в начале октября 1941 года части 18-й армии, прикрывавшей ростовское направление, были окружены и разбиты под Черниговкой, 339-я стрелковая дивизия была выдвинута в район р. Миус в распоряжение сначала Таганрогского боевого участка, а затем 9-й армии. Стрелковое оружие было получено при выдвижении на фронт, противотанковых средств практически не было, из-за нехватки вооружения подразделения оснащались действующими музейными экспонатами гражданской войны.

12 октября 1941 года в районе с. Ряженое — х. Богатырев произошли первые столкновения с передовыми отрядами 1-й танковой группы Клейста. 13 октября дивизия переправилась на правый берег р. Миус и наступала в юго-западном направлении, продвинувшись за несколько дней на 10 — 15 км и понеся большие потери. 17 октября немецкие войска силами 14-й танковой и 60-й моторизованной дивизий перешли в наступление, разбив 1137-й Ростовский полк. 20 октября в районе с. Б. Неклиновка тоже был окружен и практически полностью уничтожен 1135-й Сальский полк.

Затем дивизия в составе советских войск отступала, а в ходе зимнего контрнаступления под Ростовом вернулась на Миус-фронт в район с. Матвеев Курган, где находилась до июля 1942 года когда началось немецкое наступление на Кавказ и Сталинград.

В августе 1942 года дивизия, отступив в предгорья Кавказа, вошла в подчинение 47-й армии и в течение полугода оборонялась на рубеже: Дербентская — Азовская — Ильская и далее по высотам южнее Холмской и Ахтырской. Затем части дивизии принимали участие в освобождении Кубани и Таманского полуострова, а также в Керченско-Эльтигенском десанте.

В Крымской операции 1944 года личный состав соединения входил в состав подвижной группы 16-го стрелкового корпуса, освободил Керчь и участвовал в освобождении Севастополя.

В дальнейшем дивизия была передана в состав 1-го Белорусского фронта и принимала участие в Висло-Одерской операции (Варшавско-Познанская фронтовая наступательная операция (1945) и взятии Берлина (Зееловско-Берлинская и Бранденбургско-Ратеновская фронтовые наступательные операции). Боевой путь дивизия окончила на Эльбе.

Расформирована согласно директиве Ставки ВГК № 11095 командующему войсками 1-го Белорусского фронта «О переименовании фронта в группу советских оккупационных войск в Германии и её составе» от 29 мая 1945 года. Войска обращены на доукомплектование войск группы.

В составе

Состав

  • управление
  • 1133-й Таганрогский стрелковый полк
  • 1135-й Сальский стрелковый полк
  • 1137-й Ростовский стрелковый полк
  • 900-й Азовский артиллерийский полк
  • 17-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
  • 399-я разведывательная рота
  • 617-й саперный батальон
  • 788-й отдельный батальон связи (1448 отдельная рота связи)
  • 422-й медико-санитарный батальон
  • 45-я отдельная рота химзащиты
  • 165-я автотранспортная рота
  • 191-я полевая хлебопекарня
  • 760-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 369-я полевая почтовая станция
  • 792-я полевая касса Госбанка

Командир

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
Таманская 09.10.1943 за освобождение Таманского полуострова
Бранденбургская 05.04.1945 за вторжение в провинцию Бранденбург
 ?  ?
 ? за участие в разгроме 16-й немецкой армии и выход к Эльбе

Отличившиеся воины дивизии

Награда Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
Алиев, Шамсула Файзулла оглы заместитель командира 2-го батальона 1135-го стрелкового полка капитан 16.05.1944 погиб 13.11.1943
Голощапов, Алексей Кириллович комсорг батальона 1133-го стрелкового полка старший сержант 24.03.1945 посмертно
Доев, Давид Тебоевич снайпер 1133-го стрелкового полка старшина 16.05.1944 погиб 12.11.1943
Золотухин, Иван Пантелеевич разведчик 1137-го стрелкового полка рядовой 15.05.1946
Кулаков, Теодор Сергеевич командир дивизии генерал-майор 16.05.1944 погиб 16.11.1943
Нестеров, Алексей Степанович командир расчёта взвода 45-мм пушек 1137-го стрелкового полка старший сержант перенагражден орденом Славы I степени 10 ноября 1970 года.
Сорока, Алексей Прокофьевич заместитель командира батальона 1133-го стрелкового полка капитан 16.05.1944
Фесенко, Владимир Акимович разведчик-наблюдатель батареи 76-мм пушек 1135-го стрелкового полка старший сержант 24.03.1945 погиб в бою 4 февраля 1945 года
Щедров, Гавриил Павлович командир отделения сапёрного взвода 1133-го стрелкового полка старшина 15.05.1946
Старыгин, Александр, Васильевич командир стрелкового взвода сержант 24.04.1944

Память

См. также

Напишите отзыв о статье "339-я стрелковая дивизия"

Примечания

Литература

  • «Военные кадры в ВОВ», 1963 г.
  • «Испытание верности», 1982 г.

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd339/default.html 339-я стрелковая дивизия на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
  • [xn--b1afa8admefdd2c.xn--p1ai/sprav/002/005.htm статья В. Афанасенко «Неизвестное о 339-й Ростовской» сд на сайте общественной молодёжной организации «Объединение Отечество»]

Отрывок, характеризующий 339-я стрелковая дивизия

– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».