345-й гвардейский парашютно-десантный полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
345-й гвардейский парашютно-десантный Краснознамённый, ордена Суворова полк имени 70-летия Ленинского комсомола
345 гв.пдп
Годы существования

30 декабря 1944 год
1 мая 1998

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Входит в

1946—1979 — 105-я гв.вдд;
1979—1989 — 40-я армия
1989—1992 — 104-я гв.вдд
1992—1998 — МО РФ

Тип

парашютно-десантный полк

Включает в себя

Управление и подразделения

Численность

воинская часть

Дислокация

1946—1960 — [Иваново]] РСФСР
1960—1979 — Фергана УзССР
1979—1989 — Баграм, ДРА
1989—1992 — Кировабад АзССР
1992 — 1998 — Гудаута, Абхазия

Участие в

Великая Отечественная война
Венская наступательная операция (1945)
Афганская война (1979—1989)
Грузино-абхазская война

Знаки отличия

имени 70-ти летия Ленинского комсомола

Командиры
Известные командиры

См. список

345-й гвардейский парашютно-десантный Краснознамённый, ордена Суворова полк имени 70-летия Ленинского комсомола — воинская часть Воздушно-десантных войск СССР, а затем и Российской Федерации в 1944 — 1998 годах.





История

Полк сформирован 30 декабря 1944 года в посёлке (местечке) Лапичи, Осиповичского района, Могилёвской области Белоруссии, на базе 14-й гвардейской воздушно-десантной бригады (14 гв.вдбр) как 345-й стрелковый полк, который, в свою очередь, был переформирован в 345-й гвардейский посадочный воздушно-десантный ордена Суворова полк (14 июня 1946 год).

В июле 1946 года гвардейский посадочный воздушно-десантный полк был передислоцирован в город Кострома, а в 1960 году — в город Фергана, где находился до декабря 1979 года.

Полк входил в состав 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в городе Фергана Узбекской ССР. За высокую подготовку и активные действия, проявленные на учениях «Восток-72», полк был награждён вымпелом Министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть».

В 1979 году, после расформирования 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, полк получил статус «отдельный».

Полк в составе 40-й армии участвовал в Афганской войне. Ещё 14 декабря 1979 года, до ввода основных частей 40-й армии в ДРА, 2-й батальон полка был переброшен в Баграм для усиления батальона 111-го гвардейского парашютно-десантного полка 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, который с 7 июля 1979 года охранял на аэродроме город Баграм советские военно-транспортные самолёты и вертолёты (позднее этот батальон был включен в состав 345-го полка)[1].


9-я рота полка под руководством старшего лейтенанта В. Востротина (80 человек) 27 декабря 1979 года принимала участие в штурме дворца Амина[2][3].

В 1980 году за мужество и героизм личного состава полк был награждён орденом Красного Знамени. В Фергане после передислокации полка в ДРА, остался первый батальон полка, который в 1982 году вошёл в состав передислоцированного из Кировабада 387-го гвардейского парашютно-десантного полка 104-й воздушно-десантной дивизии с последующим переименованием в октябре 1985 года в 387-й отдельный учебный парашютно-десантный полк (387 оупдп). 387 оупдп займётся подготовкой рядового состава для воздушно-десантных частей в ОКСВА[4].

2-й парашютно-десантный батальон был размещен в Бамиане, позже в н.п.Анава в Панджшерском ущелье.

Начиная с весны 1982-го в полку началась планомерная замена штатной авиадесантируемой бронетехники (БМД-1) на более приспособленную к ведению боевых действий в условиях партизанской войны в горах бронетехнику, штатную для мотострелковых подразделений (БТР-70, БМП-2).

«… 20 апреля 1982 год. На операции не ходили весь апрель. Пересели с БМД на БТР-70. Очень любим свою родную Боевую Машину Десанта за мощность двигателя и вооружения, за маневренность и скорость, но от мин она нас не защищала. В БТР-70 стали чувствовать себя спокойно…»

— [www.combat345.ru/afgan.php Из дневника командира взвода разведывательной роты 345 опдп Городинского Виктора Васильевича]

Также в полку производилось реформирование организационно-штатной структуры с целью повышения огневой мощи подразделений — в состав полка был включён гаубичный артиллерийский дивизион вооружённый гаубицами Д-30 и танковая рота на Т-62. Из-за невозможности производить боевое парашютное десантирование в сложном горном рельефе, за ненадобностью были расформированы подразделения десантного обеспечения и воздушно-десантная служба полка. По причине отсутствия воздушных целей и бронетехники у противника, были расформированы зенитно-ракетные взвода в батальонах и противотанковая батарея. Зенитно-ракетная артбатарея была перенацелена на огневое прикрытие колонн на марше, путём установки штатных зенитных орудий ЗУ-23 на грузовики.

Общие тактические задачи и общее вооружение полка во время его дислокации в Афганистане больше соответствовали мотострелковой части, чем десантной.

Характер боевых заданий:

  • охрана участков дорог
  • непосредственная охрана автомобильных колонн
  • зачистка кишлаков и горных районов
  • засады
  • рейды (отдельные и в поддержку «ХАД» и «Командос»)
  • поддержка подразделений правительственной милиции («Царандой»)
  • прочее


Широкой публике полк стал известен благодаря фильму Ф. Бондарчука «9-я рота», в основу сценария которого лёг бой у высоты 3234 под Хостом, принятый в январе 1988 года 9-й парашютно-десантной ротой полка.


11 февраля 1989 года полк был выведен из ДРА. После вывода из Афганистана полк вошёл в состав 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

9 апреля 1989 года полк принимал участие в разгоне антиправительственного митинга в Тбилиси, а с 16 августа 1992 года передислоцирован в город Гудаута Абхазской АССР для защиты военных объектов и аэродрома МО РФ, а с июня 1994 года и участия в миротворческих операциях во время грузино-абхазской войны.

К 1 мая 1998 года на фондах полка была создана 50-я военная база, позже переименованная в 10-й миротворческий воздушно-десантный полк.

30 апреля 1998 года на основании приказа Министра обороны РФ 345-й гвардейский парашютно-десантный полк был расформирован, а боевое знамя полка с наградами передано в Центральный музей Вооружённых Сил. А копия боевого знамени с наградами передана музею ВДВ в Рязани.

Планы о возрождении

В 2013 году командующий Воздушно-десантными войсками Владимир Шаманов, при утверждении концепции развития войск ВДВ заявил о формировании отдельной десантно-штурмовой бригады, которая должна была получить порядковый номер 345-й, в честь ранее существовавшего парашютно-десантного полка. Согласно заявлению, создание десантно-штурмовой бригады планировалось на 2016 году в городе Воронеж[5].

В 2015 году руководством ВДВ создание бригады было перенесено на срок позднее 2017-2018 годов[6]

== Командиры ==гвардии полковник Вотинцев до 1966 года

В период войны в Афганистане (1979—1989)

  • Гвардии полковник Сердюков Николай Иванович (декабрь 1979 — март 1981)
  • Гвардии подполковник Кузнецов Юрий Викторович (март 1981 — июнь 1982)
  • Гвардии подполковник Грачёв, Павел Сергеевич (июль 1982 — июнь 1983)
  • Гвардии подполковник Федотов Александр Николаевич (июнь 1983 — сентябрь 1984)
  • Гвардии подполковник Диденко Сергей Александрович (сентябрь 1984 — август 1985)
  • Гвардии подполковник Дереглазов Василий Георгиевич (август 1985 — сентябрь 1986)
  • Гвардии полковник Востротин, Валерий Александрович (сентябрь 1986 — май 1989)

В составе 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (1989—1992)

  • Гвардии полковник Пименов Василий Васильевич (май 1989 — декабрь 1990)
  • Гвардии полковник Кондратенко Александр Яковлевич (декабрь 1990 — июнь 1992)

В составе 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (1992—1998)

  • Гвардии полковник Дёмин Евгений Дмитриевич (июнь 1992 — февраль 1995)
  • Гвардии полковник Капустин Сергей Евгеньевич (февраль 1995 — октябрь 1997)
  • Гвардии полковник Березовский Анатолий Владимирович (октябрь 1997 — 1 мая 1998)

Герои Советского Союза и России

«За мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи республике Афганистан, Указами Президиума Верховного Совета СССР», удостоены воины-интернационалисты:

См. также

Напишите отзыв о статье "345-й гвардейский парашютно-десантный полк"

Примечания

  1. [www.rsva-ural.ru/library/mbook.php?id=412 А.Волков. Ввод советских войск в Афганистан]
  2. [www.specnaz.ru/istoriya/349/ Спецназ России N 12 (87) Декабрь 2003 года]
  3. [www.specnaz.ru/article/?1050 Павел Евдокимов. ТОВАРИЩ КУОС]
  4. [desantura.ru/articles/33636/ Неизвестная дивизия. 105-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая дивизия (горно-пустынная)]. Страницы истории. Десантура.ru (9 марта 2011).
  5. Гаврилов Ю. [www.rg.ru/2013/10/08/desant-site.html Десанту прибавят силы]. Армия. ФГБУ «Редакция „Российской газеты“» (9 октября 2013). Проверено 15 мая 2015.
  6. [regnum.ru/news/1930636.html В Воронеже перенесли создание новой бригады ВДВ]

Ссылки

  • [www.combat345.ru/ Сайт ветеранов 345-го гвардейского парашютно-десантного полка.]
  • [www.vdv345polk.ru/ Ещё один сайт ветеранов 345-го гвардейского парашютно-десантного полка.]

Отрывок, характеризующий 345-й гвардейский парашютно-десантный полк

– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.