36-строчная Библия

36-строчная Библия (B36; Бамбергская Библия) — второе после Библии Гутенберга печатное издание Библии. Полагается, что она напечатана в Бамберге около 1458—1460-х гг. Имя печатника в книге не указано, но возможно, что это был Иоганн Гутенберг.

Книга получила название оттого, что на каждой её странице содержится 36 строк.

Описание книги

Датировка

В прошлом некоторые учёные предполагали, что 36-строчная Библия была ранней и более простой версией Гутенберговой 42-строчной Библии, которая была напечатана до 1455 года. Тщательное сопоставление текстов показало, что, за исключением первых страниц каждого из томов, 36-строчная Библия была набрана по тексту Гутенберговой Библии. Это подтверждает, что 42-строчная Библия появилась раньше.

В одном из экземпляров 36-строчной Библии рубрикатор подписал дату «1461», что позволяет говорить о том, кто книга вышла не позднее этого года. Большинство учёных полагает, что 36-строчная Библия была издана в 1458—1460-х годах. Таким образом, это вторая Библия, напечатанная с помощью подвижных литер.

Существует фрагмент 40-строчной Библии, возможно, напечатанной тем же шрифтом около 1458-го года или раньше. Однако, считается, что это пробный фрагмент, и что эта Библия никогда не была напечатана. Первые страницы 36-строчной Библии были набраны по той же рукописи, что и фрагмент 40-строчной.

Место издания

Некоторые факты указывают на то, что книга была напечатана в Бамберге. Бумага, на которой были отпечатаны бумажные копии, использовалась в этом городе (и отличалась от бумаги из Майнца, где находилась типография Гутенберга). Переплеты существующих экземпляров также похожи на те, в которые переплетались местные книги. Почти все известные экземпляры имеют владельческие надписи, которые тоже приводят в этот город или его окрестности.

Книгопечатник

Точных сведений о книгопечатнике нет. Это мог быть Гутенберг, кто-то из его подмастерий или же кто-то, кто купил у Гутенберга шрифт и некоторое другое оборудование. Учёные Ричард Шваб и Томас Кэхилл выяснили, что книга напечатана той же краской, что и 42-строчная Библия Гутенберга.

Шрифт является версией так называемого DK-шрифта. Он более старый и грубый, чем шрифт в 42-строчной Библии. Использовался для некоторых ранних книг Гутенберга, возможно, предшествовавших 42-строчной Библии — это «Меньшее руководство» (Ars Minor) грамматики Доната (напечатано в 1452—1453-х гг.) и несколько листков памфлета, названного «Турецким календарём» 1455 года (напечатано, возможно, в конце 1454 г.). Шрифт получил название благодаря этим двум изданиям (DK: Donatus-Kalendar, то есть «Донат-Календарь»).

Альбрехт Пфистер также использовал DK-шрифт в Бамберге, начиная с 1461 года, также считался книгопечатником 36-строчной Библии. Однако, многие учёные считают, что это не так. Даже поздние издания Пфистера исполнены грубее, чем 36-строчная Библия.

Существующие экземпляры

Известно 14 полных или почти полных экземпляров, на бумаге и на пергамене, а также множество фрагментов и отдельных листков. Небольшое количество оставшихся экземпляров говорит о том, что тираж 36-строчной Библии был меньше, чем тираж 42-строчной.

8 экземпляров находятся в Германии. Один неполный экземпляр находится в США, в Библиотеке Принстонского университета. Один экземпляр выставлен в Галерее сэра Джона Ритблэта в Британской библиотеке.

Литература

• G.D. Painter, Gutenberg and the B36 group. A re-consideration, in Essays in honour of Victor Scholderer (1970)
• Margaret Bingham Stillwell, The Beginning of the World of Books, 1450 to 1470, Bibliographical Society of America, New York, 1972.

Ссылки

• [daten.digitale-sammlungen.de/~db/0003/bsb00036991/images/index.html?id=00036991&fip=24.167.101.41&no=5&seite=1 Электронная версия]
• [istc.bl.uk/search/search.html?operation=record&rsid=4137&q=0 Запись в Incunablula Short Title Catalogue]

Отрывок, характеризующий 36-строчная Библия

– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.