37-й домобранский Гружский пехотный полк
| 37-й домобранский Гружский пехотный полк | |
 Знак отличия, посвящённый погибшим солдатам 37-го домобранского полка | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип |
горные стрелки |
| Дислокация | |
| Снаряжение |
горное |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Франц Гроссманн[1] |
37-й домобранский Гружский пехотный полк (нем. k.k. 37. Landwehrinfanterieregiment Gravosa, хорв. 37. domobranska pješačka pukovnija Gruž, словен. Cesarsko-kraljevi deželnobrambovski pehotni polk št. 37) — пехотный полк Австрийского ландвера (ополчения вооружённых сил Австро-Венгрии). Штаб-квартира полка располагалась в Груже, квартале Дубровника.
Содержание
История
Основание
Образован в 1906 году вследствие военной реформы и реорганизации ополчения Австро-Венгрии[2]. До 1911 года два батальона этого полка располагались в Дубровнике, а третий базировался в Дженовичах (в 1911 году переведён в Котор). Совместно с 23-м домобранским пехотным полком и полками из Тироля и Каринтии 37-й полк относился к горнострелковым.
Структура
Полк был оснащён оружием для ведения боя в горной местности и обучен всем правилам подобных сражений и кампаний[3]. Солдаты данного полка носили специальную военную форму «спортивного покроя», которая подходила для походов в горы. Неотъемлемой частью формы и снабжения были зимние плащи, альпинистское снаряжение, очки для защиты от снега и утеплённые сапоги[3].
Состав
Полк укомплектовывался преимущественно выходцами из Далмации: до 82% личного состава полка составляли хорваты и сербы, остальные нации — 18%[4].
Служба в Первую мировую войну
Полк был отправлен в Боснию, а оттуда в Сербию в самом начале войны: он подчинялся 4-й горной бригаде, входившей в 18-ю пехотную дивизию и 16-й корпус[5]. С конца 1914 года по май 1915 года полк располагался во Власенице, а в октябре отбыл на Итальянский фронт и осел в Горице[6]. 22 ноября 1915 совместно с 17-м Краньским и 23-м Зарским домобранскими полками отбивал атаку итальянских войск, благодаря чему был упомянут в рапорте командованию[7].
Несколько раз 37-й полк участвовал в боях за Изонцо[8]: во время Шестой битвы три роты 3-го батальона полка держали местечко Саботин 6 августа 1916, но вынуждены были отступить, и итальянцы захватили местечко всего за 40 минут[9], а 3-й батальон оставил свои позиции последним, сдав итальянцам Солкан[10]
В мае 1917 года после реформ императора Карла I вместо понятий «ландвер» и «домобранство» стало упоминаться понятие «шутцен» (нем. Schützen), и тем самым домобранский полк стал называться 37 Schützen-Regimenter Gravosa (или 37-й Гружский стрелковый полк)[11]. Во время одиннадцатой битвы за Изонцо 27 октября 1917 полк отбил наступление итальянцев к востоку от Ауцце[12].
Командиры
- полковник Карл Вальтер (1907–1911)
- полковник Йозеф Габердитц (1912)
- полковник Франц Гроссманн (1912–1914)
Напишите отзыв о статье "37-й домобранский Гружский пехотный полк"
Примечания
- ↑ [www.weltkriege.at/Regimenter/Infanterieregimenter/infanterieregimenter.htm INFANTERIEREGIMENTER der ö.u. Armee im Mai 1914]
- ↑ [hrcak.srce.hr/10513 Pojić, Milan; 2001., Ustroj Austrougarske vojske na ozemlju Hrvatske 1868.-1914., Arhivski vjesnik, No.43 Ožujak 2001.]
- ↑ 1 2 [books.google.hr/books?id=RwPzFpRTdH4C&pg=PA23&lpg=PA23&dq= Jung, Peter: The Austro-Hungarian Forces in World War I (1): 1914-16, Osprey Publishing, 2003, str. 23]
- ↑ [www.austro-hungarian-army.co.uk/nationality3.htm Landwehr-Infanterie-Regimenter as at July 1914]
- ↑ [www.austrianphilately.com/dixnut/dn6g2.htm austrianphilately.com]
- ↑ [www.austrianphilately.com/dixnut/dn6e5.htm 4. GbBrig]
- ↑ [www.stahlgewitter.com/15_11_22.htm Der österreichisch-ungarische Heeresbericht: Mitrovica bedroht Wien, 22. November 1915]
- ↑ [www.isonzofront.freehostingcloud.com/RegimentsA.htm Isonzofront.com - Austro-Hungarian Regiments]
- ↑ Marko Simić: Po sledeh soške fronte (Ljubljana, 1996), str. 118.
- ↑ Marko Simić: Po sledeh soške fronte (Ljubljana, 1996), str. 124.
- ↑ [www.austrianphilately.com/dixnut/dn4.htm The austro-hungarian army 1914-18 for collectors of its postal items by John Dixon-Nuttall, Chapter 4: The Army in the Field]
- ↑ [www.stahlgewitter.com/17_08_27.htm Der österreichisch-ungarische Heeresbericht: Neue Angriffe der Italiener abgeschlagen Wien, 27. August 1917]
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 37-й домобранский Гружский пехотный полк
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
