37-я пехотная дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
37-я пехотная дивизия | |
Годы существования |
1888—1918 |
---|---|
Страна | |
Входит в | |
Тип | |
Дислокация |
37-я пехотная дивизия — пехотное соединение в составе российской императорской армии.
Штаб дивизии: Санкт-Петербург. Входила в 1-й армейский корпус.
Содержание
История дивизии
Формирование
Боевые действия
Состав дивизии
- 1-я бригада (Санкт-Петербург)
- 2-я бригада (1903: Новый Петергоф, затем Санкт-Петербург)
- 37-я артиллерийская бригада (Новгородская губерния)
Командование дивизии
Начальники дивизии
- 20.01.1888-21.12.1893 — генерал-лейтенант герцог Лейхтенбергский князь Романовский, Евгений Максимилианович
- 05.01.1900-? — генерал-лейтенант Скарятин
- 15.11.1901-16.03.1903 — генерал-лейтенант Мальцов, Иван Сергеевич
- на 01.07.1903 — генерал-лейтенант Чекмарев
- 23.10.1904-18.08.1905 — генерал-лейтенант Селиванов, Андрей Николаевич
- ?-1909 — генерал-лейтенант Курганович, Константин Осипович
- 19.11.1909-30.07.1912 — генерал-майор (с 6.12.1909 — генерал-лейтенант) Флуг, Василий Егорович
- 30.07.1912-27.03.1915 — генерал-лейтенант Зайончковский, Андрей Медардович
- 17.07.1915 — 17.10.1917 — генерал-лейтенант Ваденшерна, Торстен Карлович
- 17.10.1917-? — генерал-майор Сытин, Павел Павлович
Начальники штаба дивизии
- 1869—1870 — полковник Комаров, Виссарион Виссарионович
- 10.12.1876-13.01.1883 — полковник Гребенщиков, Яков Александрович
- 14.01.1885-26.04.1885 — и. д. полковник Андреев, Михаил Семёнович
- 07.05.1885-09.06.1886 — полковник фон Нидермиллер, Николай Егорович
- 10.06.1886-17.03.1891 — полковник Мешетич, Николай Фёдорович
- 20.03.1891-13.10.1893 — полковник Романенко, Иван Андреевич
- 15.03.1903-07.05.1903 — полковник Николаев, Павел Тимофеевич
- 17.09.1903-11.06.1905 — полковник Николаев, Павел Тимофеевич
- 04.12.1908-27.06.1914 — полковник Половцов, Николай Петрович
- 1914-1915 — Генерального штаба полковник Соваж, Сергей Иванович
- 28.01.1915-24.03.1915 — и. д. полковник Синклер, Владимир Александрович
- до 08.02.1917-30.08.1917 — полковник Сафонов, Яков Васильевич
Командиры 1-й бригады
- на 01.07.1903 — генерал-майор Каменский
- на 1913 — генерал-майор Вальберг
- 09.02.1914-29.07.1914 — генерал-майор Юнаков, Николай Леонтьевич
Командиры 2-й бригады
- ?-02.1877 — генерал-майор Глиноецкий, Николай Павлович
- 17.03.1877-15.08.1877 — и. д. генерал-майор Дандевиль, Виктор Дезидериевич
- на 01.01.1886 — генерал-майор Свиты Аргамаков, Константин Фёдорович
- 05.07.1901-08.09.1901 — генерал-майор Гейсман, Платон Александрович
- ?-10.06.1903 — полковник барон фон Таубе, Фёдор Фёдорович
- 18.09.1897—28.04.1904 — генерал-майор Дягилев, Павел Павлович
- 15.05.1904-30.01.1907 — генерал-майор Ползиков, Пётр Владимирович
- 15.08.1911-21.08.1915 — генерал-майор Кублицкий-Пиотух, Франц Феликсович
Командиры 37-й артиллерийской бригады
- на 01.01.1886 — генерал-майор Семёнов, Эраст Александрович
- 20.05.1895-05.12.1899 — генерал-майор Фан дер Флит, Константин Петрович
- на 01.07.1903 — генерал-майор Забусов
- 13.06.1907-14.11.1909 — генерал-майор Багговут, Иван Карлович
- 23.11.1909-25.06.1910 — генерал-майор Горбачевич, Александр Евстафьевич
- 10.03.1912-после 06.1915 — генерал-майор Добров, Александр Иванович
- 03.07.1915-18.02.1917 — генерал-майор Репьев, Михаил Иванович
Напишите отзыв о статье "37-я пехотная дивизия (Российская империя)"
Литература
- Грабовский С. В. [dlib.rsl.ru/viewer/01003545022#page3 Историческая хроника полков 37-й пехотной дивизии. 1700—1880. СПб., 1883. — 430 с.]
- Грабовский С. В. [runivers.ru/lib/book4672/57520/ Историческая хроника полков 37-й пехотной дивизии. 1700—1880. СПб., 1883. — 430 с.] на сайте Руниверс в PDF и DjVu форматах
Ссылки
- [regiment.ru/upr/B/2/pd/37.htm Страница на Regiment.ru]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
|
Отрывок, характеризующий 37-я пехотная дивизия (Российская империя)
– Отчего? – спросил Ростов.– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.