378-я стрелковая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
378-я стрелковая дивизия
Награды:

Почётные наименования:

Новгородская

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

октябрь 1941 года

Расформирование (преобразование):

13 марта 1945 года

Преемник:

вошла в состав 90-й гвардейской стрелковой дивизии

Боевой путь

1942 - 1944:
Ленинградская область
1944:
Ленинградская область
Псковская область
Полоцкая область
Литва
Латвия
1945:
Латвия

378-я стрелковая Новгородская Краснознамённая дивизия — войсковое соединение Красной Армии в Великой Отечественной войне.





История

Дивизия формировалась с 1 сентября 1941 года года в Сибирском военном округе в Ачинске, Минусинске и Абакане Красноярского края на основании директивы НКО СССР № Орг/2/539010 от 11 августа 1941 года и Приказа командующего СибВО № 0051 от 26 августа 1941 года. Личный состав дивизии формировался из военнообязанных Минусинского, Курагинского, Каратузского, Ермаковского, Усинского районов и Хакасской автономной области. Офицерский состав комплектовался из выпускников Ачинского, Киевского и Таллинского военно-пехотных училищ, которые были эвакуированы эвакуированных в Сибирский военный округ. Первоначально формированием дивизии командовал начальник Ачинского военно-пехотного училища, с 20 сентября 1941 года стало прибывать командование дивизии.[1]

13 ноября 1941 года неукомплектованная и недостаточно обученная дивизия погрузилась в эшелоны на станциях Ачинск, Минусинск, Ададым и через Вологду (где довооружалась) направлена на Волховский фронт. К моменту погрузки дивизия была укомплектована винтовками на 4,1 %, станковыми пулемётами на 2,3 %, ручными пулемётами на 9 %, 120-миллиметровых миномётов не имелось, 82-миллиметровыми миномётами на 1,8 %, 50-миллиметровыми миномётами на 2 %, 76-миллиметровыми орудиями на 6 %, 122-миллиметровых гаубиц не имелось, 45-миллиметровыми пушками на 11 %, зенитных пушек не имелось, буссолями на 6,3 %, биноклями на 1,1 %.[1]

В составе действующей армии с 18 декабря 1941 по 13 марта 1945 года.

7 января 1942 года дивизия, развернувшись по берегу Волхова перешла в наступление в ходе Любанской операции, и ей, одной из двух дивизий 59-й армии удалось форсировать Волхов, овладеть первой траншеей, но в этот же день дивизия была выбита и вернулась на исходные. 8 января 1942 года дивизия вновь пошла в наступление, при поддержке роты 163-го отдельного танкового батальона и сумела захватить крохотный плацдарм у деревни Лезно, который потом героически удерживал 47-й отдельный лыжный батальон.[2]

С 13 по 23 января 1942 года вновь пытается форсировать Волхов у Лезно, объединёнными усилиями группировки войск 59-й армии был захвачен плацдарм у Лезно. В этих боях дивизия потеряла около 1000 человек убитыми и более 3500 ранеными.[3]

С 23 января 1942 года дивизия была передана в группе генерала И.Т.Коровникова. 1 февраля 1942 года дивизия начала наступление между деревнями Вергежа и Коломно на деревню Остров, захватила её и, продвигаясь дальше, перерезала шоссе севернее Спасской Полисти. 3 февраля 1942 года дивизия передала занятый рубеж 92-й стрелковой дивизии, а сама начала попытки наступления за шоссе, на деревню Большое Опочивалово. Неоднократные попытки прорвать оборону противника ни к чему не привели, а дивизия понесла большие потери. Атаки Трегубово также результата не принесли.

В начале марта 1942 года дивизия двумя полкам была брошена в бой к опорному пункту Трегубово, севернее Спасской Полисти, для чего полки дивизии были проведены через коридор у Мясного Бора и направлены на север. 11 марта авангард дивизии вышел к дороге между деревнями Сенная Кересть и Глушица, севернее Приютино. Однако части дивизии не успели сосредоточиться, растянувшись на марше на 10 километров, и только один батальон с ходу, без разведки, атаковал дорогу. Контратакой противник быстро выбил успевших занять дорогу бойцов и дивизия не смогла преодолеть позиции неприятеля вдоль рек Полисть и Глушица, через которые проходила дорога, и вступила в затяжные бои севернее Приютино, отбивая в течение марта 1942 года атаки немецких войск. 31 марта 1942 года дивизия (без 1256-го стрелкового полка) была окружена на пятачке полтора на два с половиной километра между реками Полисть и Глушица у ручья Скребельского. Дивизия, теряя бойцов, держалась до 24 апреля 1942 года, и только тогда, насчитывая не более батальона, вместе с присоединившимся полком 4-й гвардейской дивизии, по приказу пошла на прорыв, пытаясь пробиться обратно через шоссе. Навстречу основным силам дивизии наступал 1256-й стрелковый полк, не попавший в окружение, так как действовал отдельно, так 22 марта 1942 года был включён в группу прорыва созданного 19 марта 1942 года кольца окружения вокруг 2-й ударной армии, и до начала апреля 1942 года действовал в горловине прорыва. Первая попытка прорыва не удалась, и тогда остатки дивизии изменили направление выхода и пробились через болото Гажьи Сопки к частям почти окружённой 2-й ударной армии, после чего через коридор у Мясного Бора дивизия была выведена на отдых, пополнение и укомплектование.

Не закончив укомплектование, двумя батальонами дивизия участвовала в организации прорыва к окружённым войскам 2-й ударной армии 23 июня 1942 года. С начала июля 1942 года дивизия находится на плацдарме за Волховом. 10 июля 1942 года дивизия, в результате боя по расширению на север плацдарма 59-й армии, выбила противника из опорного пункта Дымно, ликвидировав, таким образом, выступ в обороне немецких войск у Званки.[3]. Находится на обороне плацдарма вплоть до середины февраля 1943 года, когда была снята с позиций и направлена в распоряжении 54-й армии, но очевидно, что в боях в составе армии не участвовала, будучи в начале марта 1943 года переподчинённой 8-й армии, в составе которой участвовала в Мгинско-Шапкинской операции (19 марта - 2 апреля 1943 года), наступая в первом эшелоне на Карбусель, и в Мгинской операции с 22 июля 1943 года наступая на Поречье, где понесла большие потери и в августе отведена в резерв фронта. В сентябре 1943 года дивизия была подчинена 14-му стрелковому корпусу, в составе которого прошла весь остальной боевой путь, и начала подготовку к участию в Новгородско-Лужской операции.

14 января 1944 года перешла в наступление с плацдарма, ранее намеченного времени, поскольку было обнаружено, что в период артиллерийской подготовки противник отвёл войска с переднего края в глубь своей обороны. За 15 минут до окончания подготовки 1258-й стрелковый полк поднялся в атаку, за ним 1254-й стрелковый полк, что позволило дивизии почти без потерь захватить две линии вражеских траншей.[4]. Продолжив наступление, перерезала шоссе от пристани Муравьи на Подберезье, после чего подошла к этому узлу сопротивления, и 17 января 1944 года взят штурмом. В последующем части дивизии развили наступление в направлении на Сырково, освободили Чечулино, Трубичино и 19 января 1944 года вышли на окраины Новгорода. Воины именно этой дивизии первыми 20 января 1944 года ворвались в Новгород и водрузили знамя 1258-го стрелкового полка над Новгородским кремлём [5][6].

Справка:
НОВГОРОД. Оккупирован 19 августа 1941 г. Освобожден 20 января 1944 г. войсками ВолхФ в ходе Новгородско-Лужской операции:

59 А - 14 ск (генерал-майор Артюшенко Павел Алексеевич) в составе: 191 сд (генерал-майор Бураковский Иван Николаевич), 378 сд (полковник Белов Александр Романович);...Приказом ВГК присвоено наименование Новгородских: 65 сд, 191 сд, 225 сд, 310 сд (полковник Рогов Николай Васильевич), 372 сд, 378 сд...Войскам, участвовавшим в боях при прорыве обороны противника и освобождении Новгорода, приказом ВГК от 20 января 1944 г. объявлена благодарность и в Москве дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1983 г. город Новгород за успехи, достигнутые трудящимися города в хозяйственном и культурном строительстве, и активное участие в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны награждён орденом Трудового Красного Знамени.

— www.soldat.ru/spravka/freedom/1-ssr-4.html Освобождение городов

В ходе дальнейшего наступления, дивизия 26 января 1944 года вышла к Шимску, где вела тяжёлые бои вплоть до окончания первой декады февраля 1944 года, в частности в районе населённого пункта Село, железной дороги Дно — Ленинград, неподалёку от Передольской. После освобождения Луги передана в составе корпуса на Ленинградский фронт и выведена в резерв фронта. В марте 1944 года вновь передана в 59-ю армию и направлена на река Нарву, где участвует в боях на плацдарме в Нарвском районе. С апреля 1944 года переподчинена 42-й армии, находится под Псковом. В июне 1944 года в составе корпуса передана на 1-й Прибалтийский фронт и передислоцирована на подступы к Полоцку, где вступает в бои в ходе Полоцкой операции, действует у Новополоцка, затем продвигается к Дриссе и с 9 по 20 июля 1944 года ведёт напряжённые бои в районе Дриссы, ведёт тяжёлые бои на рубеже реки Сарьянка, продвигаясь к Даугавпилсу, участвует в его освобождении 27 июля 1944 года. Затем дивизия продвигается вдоль Западной Двины, 1 августа 1944 года частью сил переправляется на левый берег в районе Ливаны, и продолжает развивать наступление вдоль реки, 9 августа 1944 года приняв участие в освобождении Екабпилса. 13 августа 1944 года части дивизии, находящиеся на левом берегу Западной Двины были сменена на позициях на рубеже Ванаж - Лычи частями 311-й стрелковой дивизии, и дивизия в полном составе заняла оборону, примыкая левым флангом к Западной Двине [7], а затем с тяжёлыми боями продолжила наступление к Риге

В начале октября 1944 года была снята с позиций и в составе 4-й ударной армии, совершив марш, сосредоточилась севернее Шяуляя и затем развернулась южнее Ауце, после чего развивает наступление на Акмяне. 21 ноября 1944 года форсирует реку Вента западнее Пампалю. 14 января 1945 года дивизия приняла полосу обороны у 16-й стрелковой дивизии на рубеже Пампалю — Дабес и ведёт там тяжелейшие бои с курляндской группировкой врага

Дивизия была практически полностью уничтожена в боях по блокированию и уничтожению группировки в Курляндии. К концу февраля 1945 года в дивизии оставалось около 2 тысяч человек личного состава. 13 марта 1945 года дивизия была расформирована по решению командования фронтом. Остатки личного состава и военного имущества, а также почётное наименование «Новгородская» и Орден Красного Знамени были переданы в 90-ю гвардейскую стрелковую дивизию [8]

Состав

  • 1254-й стрелковый полк
  • 1256-й стрелковый полк
  • 1258-й стрелковый полк
  • 933-й артиллерийский полк
  • 384-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион (с 20.01.1942)
  • 381-я зенитная батарея (657-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион) (до 25.04.1943)
  • 423-й миномётный дивизион (до 25.10.1942)
  • 432-я отдельная разведывательная рота
  • 440-й отдельный сапёрный батальон
  • 768-й (821-й) отдельный батальон связи (821-я отдельная рота связи)
  • 455-й медико-санитарный батальон
  • 448-я отдельная рота химической защиты
  • 485-я автотранспортная рота
  • 224-я полевая хлебопекарня
  • 793-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 1444-я полевая почтовая станция
  • 743-я полевая касса Госбанка

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус Примечания
01.09.1941 года Сибирский военный округ - - -
01.10.1941 года Сибирский военный округ - - -
01.11.1941 года Сибирский военный округ - - -
01.12.1941 года Резерв Ставки ВГК 59-я резервная армия - -
01.01.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.02.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.03.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.04.1942 года Волховский фронт 59-я армия - Оперативная группа Коровникова
01.05.1942 года Ленинградский фронт (Группа войск Волховского направления) 59-я армия - -
01.06.1942 года Ленинградский фронт (Волховская группа войск) - - -
01.07.1942 года Волховский фронт - - -
01.08.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.09.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.10.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.11.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.12.1942 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.01.1943 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.02.1943 года Волховский фронт 59-я армия - -
01.03.1943 года Волховский фронт 54-я армия - -
01.04.1943 года Волховский фронт 8-я армия - -
01.05.1943 года Волховский фронт - - -
01.06.1943 года Волховский фронт - - -
01.07.1943 года Волховский фронт - - -
01.08.1943 года Волховский фронт 8-я армия - -
01.09.1943 года Волховский фронт - - -
01.10.1943 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.11.1943 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.12.1943 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.01.1944 года Волховский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.02.1944 года Волховский фронт 8-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.03.1944 года Ленинградский фронт - 14-й стрелковый корпус -
01.04.1944 года Ленинградский фронт 59-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.05.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.06.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 14-й стрелковый корпус -
01.07.1944 года 1-й Прибалтийский фронт - 14-й стрелковый корпус -
01.08.1944 года 2-й Прибалтийский фронт 4-я ударная армия 14-й стрелковый корпус -
01.09.1944 года 1-й Прибалтийский фронт 4-я ударная армия 14-й стрелковый корпус -
01.10.1944 года 1-й Прибалтийский фронт 4-я ударная армия 14-й стрелковый корпус -
01.11.1944 года 1-й Прибалтийский фронт 4-я ударная армия 14-й стрелковый корпус -
01.12.1944 года 1-й Прибалтийский фронт 4-я ударная армия 14-й стрелковый корпус -
01.01.1945 года 1-й Прибалтийский фронт 4-я ударная армия 14-й стрелковый корпус -
01.02.1945 года 1-й Прибалтийский фронт 6-я гвардейская армия 14-й стрелковый корпус -
01.03.1945 года 2-й Прибалтийский фронт - 14-й стрелковый корпус -

Командиры

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
Новгородская 20.01.1944 За освобождение Новгорода

Отличившиеся воины дивизии

Награда Ф.И.О. Должность Звание Дата награждения Примечания
Андреев, Александр Андреевич Сапёр 661-го отдельного сапёрного батальона старший сержант 20.01.1944
22.04.1944
25.03.1945
-
Лоскутов, Василий Павлович Командир отделения 1258-го стрелкового полка старший сержант 24.03.1945 посмертно, 23.11.1944 закрыл телом амбразуру пулемёта
Туруханов, Георгий Иосифович Старшина роты 661-го отдельного саперного батальона старшина 05.10.1944 посмертно, 03.02.1944 бросился под танк с гранатой
Фёдоров, Пётр Иванович Командир отделения 661-го отдельного сапёрного батальона старшина 10.04.1944
22.08.1944
24.03.1945
-

Память

  • Школьный музей ГОУ средней общеобразовательной школы № 511 Южного административного округа г. Москвы.
  • Школьный музей МОУ «Средняя общеобразовательная школа деревни Трегубово» Чудовского района

Напишите отзыв о статье "378-я стрелковая дивизия"

Примечания

  1. 1 2 [pobeda.krskstate.ru/oborona/part2 Стратегическая оборона. 1941—1942 гг. Мобилизация | Красноярск-Берлин]
  2. militera.lib.ru/h/gavrilov_bi/index.html Гаврилов Б. И. «Долина смерти». Трагедия и подвиг 2-й ударной армии. —- М.: Институт российской истории РАН, 1999.
  3. 1 2 [dolina.home.nov.ru/volhov.htm Волхов помнит бои на его берегах]
  4. [blokada.otrok.ru/library/volhov/1.htm В битве за Ленинград — На Волховском фронте. 1941—1944. — Ленинград Блокада Подвиг]
  5. [militera.lib.ru/memo/russian/katyshkin_is/03.html ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА -[ Мемуары ]- Катышкин И. С. Служили мы в штабе армейском]
  6. [gazetanovgorod.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=11877&Itemid=2 Городская еженедельная газета НОВГОРОД - Присвоить наименование Новгородских…]
  7. [profismart.ru/web/bookreader-106121-20.php Владимиров Борис - Комдив От Синявинских высот до Эльбы - стр 20 - Читаем онлайн]
  8. [sovietmedals.ucoz.com/index/krasnoarmeec_alekseev/0-152 Награды Великой Отечественной - Красноармеец Алексеев]

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd378/default.html Справочник на сайте клуба "Память" Воронежского госуниверситета]
  • [soldat.ru/doc Справочники Боевого состава советской армии 1941 - 1945]
  • [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]


Отрывок, характеризующий 378-я стрелковая дивизия

Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.