38-я танковая бригада (1-го формирования)
| 38-я танковая бригада | |
 | |
| Годы существования |
1938—1941 |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение |
Киевский военный округ (… — 26.07.1938); Винницкая армейская группа Киевского Особого военного округа (26.07.1938 — 16.09.1939); 17-й стрелковый корпус Волочиской армейской группы Украинского фронта (16 — 24.09.1939); 17-й стрелковый корпус Восточной армейской группы Украинского фронта (24 — 28.09.1939); 17-й стрелковый корпус 6-й армии Украинского фронта (28.09 — октябрь 1939); 6-я армия Киевского Особого военного округа (октябрь 1939 — 20.06.1940); 12-я армия Южного фронта (20 июня — 10 июля 1940); 6-я армия Киевского Особого военного округа (июль 1940 — март 1941). |
| Тип |
танковые |
38-я легкотанковая бригада (38 лтбр) — воинское соединение автобронетанковых войск в РККА Вооружённых Сил СССР.
Содержание
1-е формирование
В середине 1938 в автобронетанковых войсках Красной Армии проведена перенумерация бригад и переход их на новые штаты. 15-я механизированная бригада стала называться 38-я легкотанковая бригада. 26.07.1938 бригада вошла в состав Винницкой армейской группы Киевского Особого военного округа.
Бригада вооружена была лёгкими танками Т-26. Дислоцировалась бригада в г. Шепетовка Каменец-Подольской области.
16 сентября 1939 бригада в составе 17-го стрелкового корпуса Волочиской армейской группы Украинского фронта принимала участие в освободительном походе рабочих и крестьян от гнёта капиталистов и помещиков в сентябре-октябре 1939 года в восточных районах Польши, Западной Украине. Бригада в составе Действующей армии находилась 17.9.39-28.9.39.
24 сентября Волочиская армейская группа переименована в Восточную армейскую группу. 38-я бригада получила приказ выдвинуться в район м. Сокал (ныне Сокаль Львовской области).
25 сентября бригада начала марш к Сокал.
28 сентября Восточная армейская группа переименована в 6-ю армию.
К исходу 29 сентября бригада подошла к Замостью.
За время марша бригада вступала в боевые столкновения с вооружёнными польскими группами. Всего бригада прошла 748 км, потеряв 8 человек убитыми и 6 ранеными. Было взято в плен около 30 тысяч человек, захвачено 11 танков.
С октября 1939 бригада дислоцировалась в г. Владимир-Волынский и входила в состав 6-й армии КОВО.
20 июня — 10 июля 1940 бригада была в составе 12-й армии Южного фронта во время освободительного похода рабочих и крестьян от гнёта капиталистов и помещиков в Румынию, но в Северную Буковину не входила.
В марте 1941 бригада пошла на формирование 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса.
Полное название
38-я легкотанковая бригада
Подчинение
- Киевский военный округ (… — 26.07.1938);
- Винницкая армейская группа Киевского Особого военного округа (26.07.1938 — 16.09.1939);
- 17-й стрелковый корпус Волочиской армейской группы Украинского фронта (16 — 24.09.1939);
- 17-й стрелковый корпус Восточной армейской группы Украинского фронта (24 — 28.09.1939);
- 17-й стрелковый корпус 6-й армии Украинского фронта (28.09 — октябрь 1939);
- 6-я армия Киевского Особого военного округа (октябрь 1939 — 20.06.1940);
- 12-я армия Южного фронта (20 июня — 10 июля 1940);
- 6-я армия Киевского Особого военного округа (июль 1940 — март 1941).
Командование
Командиры бригады:
- Волох, Пётр Васильевич комбриг, (1938 — 4.06.1940).
- Катуков, Михаил Ефимович, полковник, (20.07 — …11.1940).
- Павлов, Пётр Петрович, полковник, (…11.1940 — весна 1941).
Заместитель командира бригады по политической части:
- Зуев Иван Васильевич, с сентября 1935 полковой комиссар, (до 10.05.1939).
- Балыков, Михаил Михайлович, полковой комиссар (с мая 1939).
Заместитель командира бригады по строевой части:
- Павлов, Пётр Петрович, подполковник, (1938 — …11.1940).
Помощник командира бригады по технической части:
Начальник штаба бригады:
- Малыгин Константин Алексеевич, майор, …, (до 03.1941).
Начальник оперативной части:
- Невжинский, Михаил Васильевич, майор, (с 1939).
Начальник 5-й части (тыл бригады):
Начальник химической службы:
Начальник политического отдела:
- Широков, Виктор Прокофьевич, батальонный комиссар, (до 4.11.1939).
- 79-й отдельный учебный танковый батальон: Командир батальона майор Василий Георгиевич Королев (на 1941 г.).
- 271-й ремонтно-восстановительный батальон: Командир батальона капитан Михаил Семенович Ральников.
Состав
На 1938:
- управление бригады
- 53-й отдельный танковый батальон
- 55-й отдельный танковый батальон
- 61-й отдельный танковый батальон
- 79-й отдельный учебный танковый батальон
- 271-й ремонтно-восстановительный батальон
Боевая деятельность
26 июля Главный Военный совет Красной Армии Киевский военный округ преобразовал в Киевский Особый военный округ и создал в округе армейские группы. В автобронетанковых войсках проведена перенумерация бригад и переход их на новые штаты. 15-я механизированная бригада стала называться 38-я легкотанковая бригада. Бригада вошла в состав Винницкой армейской группы.
38-я лтбр дислоцировалась в гарнизоне г. Шепетовка.
- Командир бригады комбриг П. В. Волох.
- Заместитель командира бригады по строевой части подполковник П. П. Павлов.
- Заместитель командира бригады по политической части полковой комиссар И. В. Зуев.
- Начальник штаба бригады майор К. А. Малыгин.
38-я лтбр дислоцировалась в гарнизоне г. Шепетовка.
- Командир бригады комбриг П. В. Волох.
- Заместитель командира бригады по строевой части подполковник П. П. Павлов.
- Заместитель командира бригады по политической части полковой комиссар И. В. Зуев.
- Начальник штаба бригады майор К. А. Малыгин.
В мае заместителем командира бригады по политической части назначен полковой комиссар М. М. Балыков.
1 сентября началась германо-польская война.
4 сентября с разрешения СНК СССР Народный комиссар обороны СССР отдал приказ о задержке увольнения в запас отслуживших срочную службу красноармейцев и сержантов на 1 месяц и призыв на учебные сборы военнообязанных запаса в КОВО[1].
6 сентября около 24.00 Народный комиссар обороны СССР прислал командующему войсками КОВО командарму 1-го ранга С. К. Тимошенко директиву о проведении «Больших учебных сборов» (далее БУС) являвшихся скрытой частичной мобилизацией.[1]
7 сентября начались мобилизационные мероприятия под названием «Большие учебные сборы» в КОВО и Винницкой армейской группе.[1]
9 сентября ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли решение об увеличении тиражей армейских газет в округах, проводивших БУС, и центральных газет для распространения в армии.[1]
11 сентября КОВО выделил управление Украинского фронта и войска, входящие в него. Командующим войсками фронта назначен командарм 1-го ранга С. К. Тимошенко.[1]
14 сентября Военному совету КОВО направляется директива Народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова и Начальника Генерального штаба РККА командарма 1-го ранга Б. М. Шапошникова за № 16634 «О начале наступления против Польши». В директиве поставлена задача к исходу 16 сентября скрытно сосредоточить и быть готовым к решительному наступлению с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие польские войска.[1]
15 сентября войска Винницкой армейской группы Украинского фронта в основном завершили мобилизацию и сосредоточились в исходных районах у советско-польской границы.[1]
16 сентября управление Винницкой армейской группы переименовано в управление Волочиской армейской группы с управлением в г. Волочиск. Командующим войсками Волочиской группы назначен командующий войсками Винницкой армейской группы Голиков Ф. И.[1]
В состав группы вошли:
- 17-й стрелковый корпус с приданными 38-й легкотанковой бригадой (со 142 лёгкими танками Т-26) и 10-й тяжёлой танковой бригадой (к моменту начала операции к месту выступления прибыло 58 Т-28 и 20 БТ-7 — два танковых батальона и разведывательная рота, остальные находились в резерве армейской группы и прибыли позже),
- 2-й кавалерийский корпус с приданной 24-й легкотанковой бригадой (с 237 быстроходными лёгкими танками БТ),
- Старо-Константиновский и Проскуровский укреплённые районы,
- авиационные и другие специальные части.
Командование бригады:
- Командир бригады комбриг П. В. Волох.
- Заместитель командира бригады по строевой части подполковник П. П. Павлов.
- Заместитель командира бригады по политической части полковой комиссар М. М. Балыков.
- Начальник штаба бригады майор К. А. Малыгин.
16 сентября Военный совет Украинского фронта директивой № А0084 поставил подчиненным войскам боевые задачи.[1]
В 4.00 штурмовая группа пограничников и красноармейцев захватила Волочиский пограничный мост. В 4.30 войска 17-го ск нанесли артиллерийский удар по огневым точкам и опорным пунктам противника. В 5.00 другие передовые и штурмовые отряды 17-го ск Красной Армии и пограничных войск НКВД перешли границу и разгромили польскую пограничную охрану. В 5.00 войска 17-го ск приступили к форсированию р. Збруч, используя захваченный мост и наводя мостовые переправы. С 5.00 до 8.00 96-я и 97-я стрелковые дивизии и 38-я и 10-я танковые бригады 17-го ск форсировав р. Збруч, сломили незначительное сопротивление польских пограничников в глубине обороны. Около 8.00 войска 17-го ск перестроились из боевого порядка в походные колонны и двинулись в сторону г. Тарнополя. Подвижные танковые соединения 17-го ск 38-я лтбр и 10-я ттбр быстро обогнали стрелковые полки и двинулись вглубь польской территории.[1]
В течение 19 и 20 сентября между представителями командования Красной Армии и Германской армии в г. Москве и г. Львове велись переговоры об отводе германских войск окружавших полукольцом г. Львов. Одновременно велись переговоры между представителями командования Красной Армии и начальника польского гарнизона, находившегося в г. Львове.[1]
Львов. В 16.20 2-му кавалерийскому корпусу, командир корпуса комдив Ф. Я. Костенко, были подчинены из 17-го ск 38-я лтбр, 10-я ттбр и сводный отряд 96-й и 97-й стрелковых дивизий. По приказу командования в войсках началась подготовка к штурму г. Львова, намеченного на 9.00 21 сентября.[1]
К вечеру 20 сентября 14-я кд 2-го кк достигла Ярычева, Барщевеще, а 3-я кд 2-го кк — Калиновки, Бялки Шляхецкой в 8 км от г. Львова.[1]
К 21 сентября ко Львову подошли батальоны 38-й легкотанковой бригады (командир бригады комбриг П. В. Волох) и 10-й тяжёлой танковой бригады (командир бригады полковник К. Иванов).[1]
00.00.Львов. Советские войска занимали позиции вокруг города, одновременно готовясь к атаке города, назначенной на 9.00: 14-я кд должна была атаковать город с севера и северо-востока, сводный отряд 17-го ск с 38-й лтбр — с востока; 5-я кд вместе с 10-й ттбр — с юго-востока, а 3-я кд — с юга и юго-запада.[1]
2.00.Москва. В ходе второго заседания на советско-германских переговорах с 2.00 до 4.00 21 сентября уточнялись сроки выхода на демаркационную линию и был подписан советско-германский протокол: на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.[1]
Позже по просьбе представителей германского командования были перенесены сроки: на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября.[1]
22 сентября начальник гарнизона Львова бригадный генерал В.Лангер отдал приказ о капитуляции польского гарнизона. В 15:00 185 танков 24-й легкотанковой бригады в походной колонне вошли в город. В течение вечера и ночи наши советские танкисты занимались разоружением солдат и офицеров гарнизона.[1]
24 сентября Волочиская армейская группа переименована в Восточную армейскую группу. 38-я бригада получила приказ занять район м. Сокал Львовского воеводства Польши (ныне Сокаль Львовской области).[1]
25 сентября бригада начала марш к Сокал.[1]
28 сентября Восточная армейская группа переименована в 6-ю армию. Бригада совершала марш к Сокал.[1]
29 сентября К исходу дняя бригада подошла к Замостью.[1]
30 сентября. За время марша активных боевых действий не велось. Всего бригада прошла 748 км, потеряв 8 человек убитыми и 6 ранеными. Взято в плен около 30 тысяч человек, захвачено 11 танков.[1]
2 октября бригада была в резерве 5-й армии Украинского фронта.[1]
С октября бригада дислоцировалась в г. Владимир-Волынский.
Приказом наркома обороны от 4 июня 1940 командир бригады полковник П. В. Волох назначен командиром 11-й танковой дивизии 2-го механизированного корпуса.
9 июня. Планирование освободительного похода
9 июня в Генеральном штабе Красной Армии был подготовлен проект директивы войскам округов, согласно которому для действий против армии Румынии из войск Киевского ОВО для операции по освобождению Северной Буковины привлекались 5-я армия и 12-я армия. В числе соединений округа была и 38-я лтбр.
В 20.50-21.55 начальник Генштаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников получил указания политического руководства СССР о подготовке войск к военной операции.
В связи с подготовкой освободительного похода все новые формирования были прекращены. Командовать 38-й легкотанковой бригадой остался полковник П. В. Волох.
В 1.15 Военный совет КОВО после получения директивы Генерального штаба в течение 15 минут оповестил командиров соединений о приведении в боевую готовность. На подготовку к выступлению предоставлялся один день. Начало переброски войск по железной дороге и движения своим ходом с 00.05 минут 11 июня.
В 11.20-11.30 10 июня начальник Генштаба направил командующему войсками КОВО совершенно секретную директиву № ОУ/584 о сосредоточении походным порядком в новые районы соединений и частей.
В 21.45 командующий войсками КОВО генерал армии Г. К. Жуков, получил директиву наркома обороны и начальника Генштаба № 101396/сс, в которой приказывалось:
- Для управления войсками из состава Управления Киевского Особого Военного Округа выделить управление Южного фронта. Командующим войсками фронта назначается командующий войсками КиевОВО генерал армии Г. К. Жуков, штаб фронта в г. Проскуров.
- Приступить к сосредоточению войск и быть готовым к 22.00 24 июня к решительному наступлению с целью разгромить румынскую армию и занять Бессарабию.
- При сосредоточении иметь следующую группировку:
- 12-я армия — командующий армией генерал-лейтенант Черевиченко, зам. командующего — генерал-лейтенант Парусинов. Штаб армии — Коломыя. Войска армии развернуть: управления 13, 8, 17-го стрелковых корпусов; 139, 60, 62, 124, 72, 58, 146, 131 и 81-я стрелковые дивизии; 5, 10, 23, 24, 26 и 38-я танковые бригады; 135, 168, 305, 324, 375 и 376-й артполки РГК; 315 и 316-й артдивизионы в районе Куты, Снятынь, Стецова, Коломыя.
В 17.00 в Генштаб в Москву из управления КОВО в Киеве полковник Данилов доставил на утверждение наркома обороны и начальника Генштаба проекты директивных документов командования Южного фронта. Основным был документ № А-1/00138/сс/ов, содержащий «План операции Южного фронта по окружению и пленению вооружённых сил Румынии, сосредоточенных в Северной Буковине и Бессарабии». 38-я лтбр должна была действовать в составе 17-го ск 12-й армии.
Войска армии должны были быть развернуты: 13-й ск (139, 60, 62 сд, 23 и 24 тбр, 376, 168, 305 ап РГК; 1 танк. б-н КВ); 8-й ск (72, 124, 146 сд; 5, 10, 26 тбр; 324, 375, 135 ап, 316 артдив РГК); 17-й ск (58 и 131 сд, 38 тбр; 315 артдив РГК) — в районе Куты, Снятынь, Стецова, Коломыя — для нанесения главного удара в направлении Черновицы.
Трудности во время перевозок войск по железной дороге привели к тому, что войска не успевали сосредоточиться к 24 июня. Поэтому 23 июня командующий войсками Южного фронта генерал армии Г. К. Жуков доложил наркому обороны: Выполняя Вашу директиву, войска КОВО и ОдВО приступили с 10.6.1940 г. к сосредоточению, но они не успевают к назначенному сроку. Полная готовность 12-й армии — к исходу 27.6.40 г. В частности к данному моменту в 12-й армии в танковых войсках из шести танковых бригад сосредоточились четыре. Две закончат сосредоточение к исходу 24.6. Состояние танковых войск 12-й армии следующее:
Из шести танковых бригад четыре укомплектованы боевыми машинами на 80 % (23-я, 24-я, 5-я, 10-я), остальные две укомплектованы хуже: 26-я тбр выступила с 38 танками, в настоящее время количество танков доведено до 130, 38-я тбр имеет 87 танков.
Техническое состояние машин удовлетворительное. Цистернами и бочкотарой бригады обеспечены всего на 39 %. Поэтому танковые бригады могут поднять с собой лишь от одной до двух заправок горючего. Возможности получения бочкотары нет. Подвижными и ремонтными средствами танковые части обеспечены на 35-50 %. Низкий процент обеспеченности тракторами — в среднем на 58 %.
Исходя указаний начальника Генштаба командующий войсками Южного фронта в 11.15 24 июня отдал своим войскам приказ № 2/М: «Планы действий 5-й армии, 9-й армии и Черноморского флота Нарком Обороны утвердил без изменений. В действия 12-й армии внести следующие изменения:
6. Из состава 13-го ск изымается 168-й гап БМ и 24-я лтбр и придаются 168-й гап — 17-му ск, 24-я лтбр — 8-му ск.
7. Из состава 8-го ск передается 5-я лтбр 17-му ск. В остальном без изменений. Командующему 12-й армии в соответствии с этими уточнениями произвести перегруппировку, закончив её к утру 26.6».
28 июня. Освободительный поход в Северную Буковину
В 11.00 после получения ответа румынского правительства советские войска получили новую задачу — без объявления войны занять Бессарабию и Северную Буковину.
Военный совет Южного фронта отдал войскам директиву № А00149, которой поставил новую задачу войскам Южного фронта — быстрым выдвижением к р. Прут закрепить за СССР территорию Северной Буковины и Бессарабии.
В 14.00 советские войска начали операцию по занятию территории Северной Буковины и Бессарабии. 38-я лтбр на территорию Северной Буковины не вводилась.
Командование бригады:
- Командир бригады комбриг П. В. Волох.
- Заместитель командира бригады по строевой части подполковник П. П. Павлов.
- Заместитель командира бригады по политической части полковой комиссар М. М. Балыков.
- Начальник штаба бригады майор К. А. Малыгин.
- Помощник командира бригады по технической части майор М. Д. Шилькрот.
- Начальник оперативной части майор М. В. Невжинский
- Начальник 5-й части (тыл бригады) капитан А. В. Мухин
- Начальник химической службы Ф. А. Верушкин
3 июля. Окончание освободительного похода в Северную Буковину
В 14.00 советско-румынская граница была закрыта. Таким образом войска Южного фронта выполнили поставленную перед ними задачу. Главные силы приступили к изучению новых дислокации и плановой боевой и политической подготовке в занимаемых ими районах.
3 июля 38-я лтбр входила в состав 15-го ск (7-я,141-я сд, 81-я мд, 38-я лтбр).
5 июля в связи с окончанием Бессарабского похода 5 июля войска Южного фронта были приведены в состояние постоянной боевой готовности мирного времени.
9 июля все войска Южного фронта выдвигались к местам постоянной дислокации. 9 июля было расформировано управление Южного фронта.
20 июля командиром бригады назначен М. Е. Катуков, с должности командира 5-й легкотанковой бригады.
В ноябре полковник М. Е. Катуков назначен командиром 20-й танковой дивизии 9-го механизированного корпуса (в г. Шепетовка).
В ноябре заместитель командира бригады по строевой части полковник П. П. Павлов назначен командиром бригады.
В марте 1941 бригада пошла на формирование 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса. Начальник штаба бригады Малыгин назначен начальником штаба 41-й тд 22-го мк.
41-я танковая дивизия формировалась на основе 36-й и 38-й легкотанковых бригад КОВО. Из 36-й был сформирован 82-й танковый полк, из 38-й — 81-й танковый полк. 41-я тд формировалась в г. Владимир-Волынск.
Напишите отзыв о статье "38-я танковая бригада (1-го формирования)"
Примечания
Литература
- Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979. С.с.112-114; с.118-124-в освободительных походах;с.127-135-новые направления а боевой подготовке;
- Военный энциклопедический словарь. М.,Военное издательство, 1984. С.45-46-армия; с.46-47-армия; с.189-германо-польская война; с.169-вторая мировая война 1939-45; с.525-освободительные походы 1939-40; с.500-общевойсковые армии; с.763-украинский фронт 1939;
- Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В трёх томах. Десятое издание, дополненное по рукописи автора. Издательство «Новости». Москва, 1990.
- Мельтюхов, Михаил Иванович Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918—1939 гг. Часть третья. Сентябрь 1939 года. Война с запада — М., 2001. Страницы: «Советские военные приготовления», «Группировка советских войск к 17 сентября 1939 г.», «Польская кампания красной армии: 17—21 сентября». (Книга на сайте: militera.lib.ru/research/meltyukhov2/index.html)
- Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940—1941 гг. Структура и кадры центрального аппарата H КО СССР, военных округов и общевойсковых армий. Документы и материалы. — М.; СПб.: Летний сад, 2005.(см. militera.lib.ru/docs/da/komsostav/index.html)
- Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 215—216. — ISBN 5-901679-08-3. (О П. В. Волохе)
- Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — Москва: Воениздат, 1988. — Т. 2. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2. (О К. А. Малыгине)
- Мельтюхов М. И. Освободительный поход Сталина. М., Яуза, Эксмо, 2006. ISBN 5-699-17275-0 Глава «Советское военное планирование», Таблица 4. Запланированная группировка войск Южного фронта: 17-й ск в составе 58-я и 131-я сд, 38-я лтбр; 315-й артдив РГК. Глава «Бессарабский поход», Таблица 8. Группировка войск Южного фронта на 3 июля 1940 г.: 15-й ск в составе 7-я,141-я сд, 81-я мд, 38-я лтбр.
- «Танкомастер», № 04, 2005. Танки и бронетанковые войска Польши 1919—1939. ч. 1.
- «Танкомастер», № 06, 2005. Танки и бронетанковые войска Польши 1919—1939. ч. 2.
- РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 684. Л. 219,232; Д. 687. Л. 125. Южный фронт
Ссылки
- rkka.ru/ihandbook.htm Раздел: «ХРОНИКА СОБЫТИЙ 1939 год»: Страницы: «Полевые управления фронтов». «Полевые управления армий». «Управления корпусов».
- tankfront.ru/polska/in-action/pohod_v_polshu_1939.html Страница: «Освободительный поход Красной Армии». Сайт: Танковый фронт 1939—1945.
Отрывок, характеризующий 38-я танковая бригада (1-го формирования)
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
