380-я стрелковая дивизия
380-я стрелковая дивизия 380сд | |
Награды: | |
---|---|
Почётные наименования: |
Орловская |
Войска: | |
Род войск: | |
Формирование: |
1941 |
Расформирование (преобразование): |
1945 |
Боевой путь | |
380-я стрелковая Орловская Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова дивизия (380 сд) — воинское соединение РККА, принимавшее участие в Великой Отечественной войне.
Боевой период — 9 февраля 1942 — 12 марта 1943 и 29 апреля 1943 — 9 мая 1945 года.
Содержание
История
На основании директивы № ОМ / 002201 Сибирского военного округа с 26 августа 1941 г. в городе Славгород и прилегающих к нему районов Алтайского края начала формироваться 380-я стрелковая дивизия. По завершении формирования, в октябре 1941 года дивизия переподчинена Уральскому Военному Округу.
20 ноября 1941 года дивизия, укомплектованная на 95 % к штатному составу, пятнадцатью эшелонами была отправлена в 58-ю резервную Армию на станцию Вожега Вологодской области, куда прибыла 2 декабря 1941 года и находилась до 9 февраля 1942 года.
9 февраля 1942 года дивизию включили в состав 22-й армии Калининского фронта и она была направлена на фронт.
Дивизия принимала участие Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 года. После выгрузки в районе Осташкова Калининской области, совершив 200-километровый марш в район Нелидово. 21 февраля 1942 года по боевым приказам штаба 22-й армии от 15 февраля 1942 года № 01/оп и № 020/оп от 19 февраля 1942 года с марша вступила в бой за населённые пункты Железница, Жиглица, Максимова Гора и другие в 30 километрах западнее Оленино.
После ожесточенных боев, продолжавшихся в течение 9 марта — 19 апреля 1942 года, по приказу штаба 22-й армии № 060 от 21 апреля 1942 года дивизия перешла к активной обороне на фронте Старухи — Травино — Малая Ивановка, и с 5 мая 1942 года на фронте Кострицы — Жерносеково — Тархово в 25-30 километрах юго-западнее Оленино, где и оборонялась до 2 июля 1942 года.
За этот период боев дивизия освободила 50 населенных пунктов, отчиталась о захваченных в плен 31 солдате и офицере противника, захваченных трофеях: самолётов — 3, танков и орудий — 17, минометов — 10, вездеходов — 4, пулемётов — 48, автоматов — 51, винтовок — 743 и много другого военного имущества; истреблении до 6 000 солдат и офицеров противника. За этот же период дивизия понесла потери: убитыми — 2 671, ранеными — 7 706, пропавшими без вести — 625, всего — 10 902 человек. За самоотверженность и отвагу в борьбе с врагами награждено правительственными наградами 46 человек.
2 июля 1942 года дивизия попала под удар начатой немецкими войсками операции «Зейдлиц»:
«В 3.45, 28 самолетов пр-ка начали бомбить и обстреливать боевые порядки переднего края 380 с.д. и особенно на участке 1262 с.п.. В 4.00. танки и пехота пр-ка перешли в атаку по всему переднему краю 380 с.д. нанося основные удары в напр. Кривуша-Худулиха-Смольково-Осиновка-Новики. В 4.40. из Воронино в направлении Травино, Нивье до батальона пехоты перешло в наступление под прикрытием дымовой завесы. 17 Ю-88 бомбили Грива.
В 5.40 из р-на Беликово в направлении Нивье противник силой до роты прорвал передний край 1210 с.п. но был отрезан и уничтожен. Вторично в 7.40 пр-к силой до 2-х рот прорвался в этом же направлении и начал распространяться в глубину, в направлении Нивье, Ветка. Фронт на этом участке был восстановлен вводом 2-го эшелона. Приняты меры к окружению прорвавшегося противника.
С прорывом из Смольково и Никольское пр-к развивая наступление занял Новики, был из них выбит, но вновь овладел ими и повел наступление на Карская с севера в обход обороняющихся батальонов у Тархово и Ладыжино, вбивая клин между обороной в районе х. Быковка и Гончарова. Одновременно отмечено просачивание пр-ка вдоль р. Лучеса в направлении Аносово, Шопотово.»
В 7.30 противник до батальона пехоты ворвался в Б.Корниловка. 1210 с.п. ведет ожесточенный бой.
В 8.00 13 танков пр-ка и до роты пехоты заняли Пшенное и распространились на запад и северо-восток.
К 9.00 пр-к сломив сопротивление переднего края на фронте 380 с.д. , начинает наступление в глубину, выбрасывая танки с подвижными группами пехоты в направлении Емельяники, используя фланговые удары с выходом на тылы 380 с.д.
К этому времени численность противника па участке 380 с.д. определялась до 5 пехотных полков и 1 танковой дивизией : в р-не Пшенное 13 танков, в р-не Худулиха 10-12 танков, Смольково — 6 танков, Тархово — 25 танков, Б.Корниловка — 5 танков.
В 10.30 пр-к овладел Вереиста и повел наступление на М.Борятино. Одновременно другой группой из Смольково на Б.Борятино.
Дивизия в кровопролитных боях в начале июля была разгромлена, понеся общие потери 3 627 человек из которых 2 852 — пропавшими без вести, и на 9 июля 1942 года занимала оборону в районе хутора Мята имея 1 914 человек личного состава из них старшего и среднего комсостава 362 человека, при 787 винтовках, 25 пистолетах-пулемётах, 10 ручных и 1 станковом пулемётах, 3 45-мм орудиях, 3 76-мм орудиях.
К 16 июля 1942 года дивизия была выведена в армейский резерв.
В дальнейшем дивизия принимала участие в следующих боевых действиях:
В проведении активных боевых действий в районе города Ржева с 26 сентября по 28 декабря 1942 года в боевом составе 39-й армии (2-го формирования) Калининского фронта, с 29 ноября 1942 года в боевом составе 30-й армии;
В Демянской наступательной операции 1943 года в боевом составе 1-й ударной армии, с 17 февраля 1943 года в боевом составе 53-й армии;
В Орловской стратегической наступательной операции 1943 года в боевом составе 3-й армии;
Дивизия принимала участие в освобождении города Орла, была одна из трех первых, ворвавшихся в Орёл. Ею командовал полковник Алексей Федорович Кустов.
К 10 июля 1943 года части 380-й стрелковой дивизии заняли исходные рубежи для наступления дивизии на Орловском направлении у села Вяжи, северо-западнее города Новосиля. В июльских наступательных боях на Орловском направлении эта дивизия добилась больших успехов. Её воины и командир полковник А. Ф. Кустов в орловском походе, начатом с рубежа Вяжи, проявили боевое упорство и мужество, преодолев огромные трудности в прорыве обороны врага.
В ночь на 1 августа 1943 года противник отошёлза реку Неполодь. Советские войска завязали бой на рубеже реки Моховицы и реки Неполоди. Немецкое командование ослабило свои боевые порядки на реке Оптухе против 380-й и 308-й стрелковых дивизий 3-й армии, командарм которой приказал дивизиям генерал-майора Гуртьева и полковника Кустова, занимавшим позиции на реке Оптухе, выйти в ночь на 2 августа 1943 года на исходное положение для наступления на фронте: Ивановская, Оптуха, Лунено, и 3 августа 1943 года нанести удар с запада на Орёл. В ходе наступления части 380-и стрелковой дивизии овладели деревнями Большое Булгакова, Большое Рябцево и вели бои за Хордиковские дворы и село Лексинку.
На левом крыле 3-й армии происходили ожесточенные бои. 4 августа 1943 года части 380-й стрелковой дивизии полковника А. Ф. Кустова и 17-й гвардейской танковой бригады под командованием полковника Б. В. Шульгина, взламывая оборону противника, ворвались в восточную половину города Орла. Особенно ожесточенным был бой за железнодорожную станцию. Её освободил 1262-й стрелковый полк майора Н. А. Малашина. Отчаянные усилия врага вновь овладеть станцией успеха не имели. К вечеру 4 августа 1943 года, сломив сопротивление противника, советские войска овладели восточной частью Орла, вышли к Оке и на плечах отступающего врага приступили к форсированию реки.
Совместно с полками 380-й стрелковой дивизии сражались за освобождение Орла танкисты 17-й гвардейской танковой бригады полковника Б. В. Шульгина. Прорывая оборону противника, советские танки шли вперед, расчищая дорогу стрелковым частям.
В своих воспоминаниях бывший заместитель командира 13-го отдельного танкового полка, входившего в состав 17-й гвардейской танковой бригады, Д. П. Еськов отмечает: «Из нашего полка в штурме Орла участвовали экипажи танков 3-й роты гвардии старшего лейтенанта Познякова Петра Филимоновича. Опомнившись от первого потрясения, подразделения гренадерского полка врага вскоре начали забрасывать машины гранатами, бутылками с горючей смесью». Советские танкисты двинулись по главной улице города и достигли Оки. Противник продолжал вести огонь из своих опорных пунктов, отрезав советскую пехоту от танков и задержав её продвижение. Разгорелся уличный бой. Чтобы танки не оказались изолированными, полковник Шульгин, продолжая бой, послал часть танков за пехотой полковника Кустова, которые вернулись в Орел к переправам через реку Оку вместе с десантом пехоты. Они совместно выбивали немцев из укрепленных пунктов, а к исходу дня захватили восточную часть города.
Разведчики В.И. Образцов и И.Д. Санько, в 2 часа 30 минут 5 августа 1943 года водрузили флаг освобождения над домом № 11 (13) по ул. Московской города Орла. Сшила этот флаг врач 1262-го стрелкового полка М.А. Караван. Только за 26 дней боев на орловской земле 2198 бойцов и командиров 380-й дивизии А.Ф. Кустова были награждены орденами и медалями. В честь героев 380-й стрелковой дивизии, а также бойцов 5-й, 129-й, 308-й стрелковых дивизий и поддерживавших их танковых соединений салютовала столица 5 августа 1943 года 12 артиллерийскими залпами из 120 орудий.
В ознаменование одержанной победы и освобождения города Орла от гитлеровцев трём дивизиям, в числе которых была и 380-я, было присвоено согласно Приказу Верховного Главнокомандующего от 5 августа 1943 года наименование «Орловских».
В Брянской наступательной операции, Гомельско — Речицкой наступательной операции, Могилевской наступательной операции, Минской наступательной операции 1943 года в боевом составе 50-й армии;
В Белостокской наступательной операции, Осовецкой наступательной операции 1944 года в боевом составе 49-й армии;
В наступлении войск 2-го Белорусского фронта на острув—мазовецком направлении 1944 года в боевом составе 3-й армии;
В Млавско — Эльбингской наступательной операции, Восточно—Померанской наступательной операции, Берлинской стратегической наступательной операции 1945 года в боевом составе 49-й армии;
Расформирована согласно директиве Ставки ВГК № 11095 командующему войсками 1-го Белорусского фронта «О переименовании фронта в группу советских оккупационных войск в Германии и её составе» от 29 мая 1945 года. Войска обращены на доукомплектование войск группы.
Состав
- 1260-й стрелковый полк
- 1262-й стрелковый полк
- 1264-й стрелковый полк
- 945-й артиллерийский полк,
- 401-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион (до 25.6.1943)
- 201-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион (с 26.6.1943)
- 444-я отдельная разведывательная рота
- 662-й отдельный саперный батальон
- 833-й отдельный батальон связи (441-я рота связи)
- 467-й медико-санитарный батальон
- 460-я отдельная рота химической защиты
- 497-я автотранспортная рота
- 236-я полевая хлебопекарня
- 805-й дивизионный ветеринарный лазарет
- 1430-я полевая почтовая станция
- 753-я полевая касса Госбанка
Подчинение
Командиры
- Сидорин, Тимофей Михайлович (28.08.1941 — 01.11.1941), подполковник
- Смирнов Михаил Николаевич (02.11.1941 — 11.03.1942), полковник
- Колосков, Валериан Федорович (12.03.1942 — 21.03.1942), подполковник
- Архипов, Иван Полуэктович (22.03.1942 — 16.04.1942), полковник
- Гавилевский, Петр Саввич (17.04.1942 — 29.09.1942), полковник
- Смирнов Михаил Николаевич (30.09.1942 — 11.03.1943), полковник
- Кирзимов, Александр Ильич (12.03.1943 — 23.06.1943), генерал-майор
- Кустов, Алексей Федорович (24.06.1943 — 25.01.1945), полковник, с 03.06.1944 генерал-майор
- Горичев, Алексей Дмитриевич (26.01.1945 — до конца войны), полковник
Награды и наименования
Награда (наименование) | Дата | За что получена |
---|---|---|
Орловская | 5 августа 1943 года | За освобождение города Орёл. |
Орден Красного Знамени | 10 июля 1944 года | За форсирование рек Проня, Днепр и овладение городами Шклов, Могилёв и Быхов |
Орден Суворова II степени | 1 сентября 1944 года | За овладение городом и крепостью Осовец |
Орден Кутузова II степени | 17 мая 1945 года | За овладение городом Данциг |
380-я стрелковая Орловская Краснознамённая орденов Суворова и Кутузова дивизия семь раз была названа в числе других частей и соединений в благодарственных приказах Верховного Главнокомандующего, а именно в следующих:
- № 2 от 5 августа 1943 года за овладение городами Орёл и Белгород, в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 120 орудий;
- № 122 от 28 июня 1944 года за форсирование Днепра на участке протяжением 120 километров, прорыв второй оборонительной полосы немцев, подготовленной по западному берегу реки, и овладение крупным областным центром Белоруссии городом Могилёв, а также городами Шклов и Быхов, в Москве дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий;
- № 186 от 13 сентября 1944 года за овладение городом и крепостью Ломжа — важным опорным пунктом обороны немцев на реке Нарев, в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий;
- № 283 от 21 февраля 1945 года за овладение городом Черск -важным узлом коммуникаций и сильным опорным пунктом обороны немцев в северо-западной части Полыни, в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий; -№ 319 от 30 марта 1945 года за овладение городом и крепостью Гданьск (Данциг) — важнейшим портом и первоклассной военно-морской базой немцев на Балтийском морс, в Москве дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий;
- № 344 от 26 апреля 1945 года за форсирование восточного и западного Одера южнее Штеттина, прорыв сильно укрепленной обороны немцев на западном берегу Одера и овладение главным городом Померании и крупным морским портом Штеттин, а также городами Гартц, Пенкун, Казеков и Шведт, в Москве дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий;
- № 360 от 3 мая 1945 года за овладение городами Барт, Бад-Доберан, Нойбуков, Варин и Виттенберге, в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий.дивизия получила двенадцать благодарностей в приказах Верховного Главнокомандующего и двенадцать раз в Москве производился салют её воинам двадцатью залпами из 224 орудий.
Отличившиеся воины дивизии
награда | ФИО | должность | звание | дата | Примечания | |
---|---|---|---|---|---|---|
Авакян, Газарос Аветисович | Командир стрелкового взвода 1264-го стрелкового полка | лейтенант | 24.03.1945 | |||
Ибраев, Айткеш Абаевич | Командир огневого взвода 45-мм пушек 1264-го стрелкового полка | старшина | 24.03.1945 | 21 июля 1944 года погиб в бою западнее деревни Нижние Погораны, ныне Гродненский район Гродненской области, Беларусь | ||
Никитин, Фёдор Прокофьевич | Командир стрелкового отделения 1264-го стрелкового полка | сержант | 24.03.1945 | |||
Плотников, Павел Михайлович | Командир 1260-го стрелкового полка | подполковник | 29.06.1945 | |||
Садаков, Павел Сергеевич | Командир орудия 1264-го стрелкового полка | старший сержант | 24.03.1945 | 21 июля 1944 года погиб в бою в районе деревни Корозичи, ныне Гродненского района Гродненской области Белоруссия | ||
Саладышев, Артём Иванович | Командир стрелкового отделения 1260-го стрелкового полка | сержант | 24.03.1945 | |||
Санников, Фёдор Ефимович | Наводчик орудия 1260-го стрелкового полка | младший сержант | 04.06.1944 | |||
Султанов, Барый | Командир пулеметного отделения 1264-го стрелкового полка | старший сержант | 24.03.1945 | 21 января 1945 года погиб в бою у деревни Винна-Посвентна Высокомазовецкий повят, Подляское воеводство, Польша. | ||
Труханов, Пётр Степанович | Командир пулеметного расчета 1260-го стрелкового полка | старший сержант | 24.03.1945 | |||
Шохин, Николай Михайлович | Командир пулеметного отделения 1264-го стрелкового полка | рядовой | 24.03.1945 | |||
Балякин, Павел Иванович | Командир взвода 1260-го стрелкового полка | старшина | 17.12.1943 21.04.1944 24.03.1945 |
|||
Корниенко, Владимир Яковлевич | Пулеметчик 1262-го стрелкового полка | рядовой | 01.03.1944 13.05.1944 30.11.1944 10.11.1970 |
|||
Кузнецов, Иван Алексеевич | Сапер 662-го отдельного саперного батальона | ефрейтор | 13.06.1944 04.10.1944 24.03.1945 |
|||
Орден Красной Звезды | Кузьмин,
Наум Иванович |
Политрук 1262-го стрелкового полка | капитан | 09.09.1944 | ||
Литвинов, Василий Илларионович | Помощник командира саперного взвода 1264-го стрелкового полка | старшина | 23.12.1943 09.09.1944 10.04.1945 |
|||
Мусатов, Иван Дмитриевич | Наводчик миномета 1262-го стрелкового полка | младший сержант | 27.07.1944 17.10.1944 15.05.1946 |
|||
Плехов, Прокофий Федотович | Командир стрелкового отделения 1264-го стрелкового полка | сержант | 01.03.1944 09.09.1944 29.06.1945 |
11 февраля 1945 года погиб в бою в районе деревни Вентфин (польск.Wełpin) - 20 км северо-западнее города Кульм, ныне город Хелмно, Восточная Пруссия, ныне Польша. | ||
Савченко, Василий Федотович | Командир орудия батареи 945-го артиллерийского полка | сержант | 20.08.1944 22.02.1945 15.05.1946 |
|||
Селянинов, Григорий Артемьевич | Командир орудия батареи 945-го артиллерийского полка | младший сержант | 21.07.1944 26.10.1944 15.05.1946 |
|||
Чернигин, Егор Васильевич | Командир стрелкового отделения 1264-го стрелкового полка | сержант | 08.05.1944 27.07.1944 24.03.1945 |
|||
Сироткин, Тимофей Николаевич | наводчик орудия батареи 945-го артиллерийского полка | ефрейтор | 29.07.1944 26.09.1944 25.01.1945 07.03.1945 14.04.1945 |
Единственный в Советской Армии кавалер 5-ти орденов Красной Звезды не имевший офицерского звания. | ||
Макеров, Виктор Николаевич | Командир огневого взвода 7 батареи 945-го артиллерийского полка | лейтенант | 06.03.1944 |
Память
В мае 1985 года открыт Музей боевой славы дивизии в [wikimapia.org/#lang=ru&lat=55.824563&lon=37.828019&z=18&m=b&show=/2028178/ru/Школа-№-1077&search=%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%20%E2%84%96%201077 средней школе №1077 (лицей №1598)] города Москвы[1]
Дивизия упомянута на плите мемориального комплекса «Воинам-сибирякам», Ленино-Снегирёвский военно-исторический музей.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
«Сформированные в Сибири, они защищали Москву» — на плите мемориального комплекса «Воинам-сибирякам».
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Мемориальный комплекс «Воинам-сибирякам», Ленино-Снегирёвский военно-исторический музей.
Напишите отзыв о статье "380-я стрелковая дивизия"
Примечания
- ↑ [lyc1598v.mskobr.ru/nashi_muzei/ Музеи Лицея №1598 города Москвы]
Литература
- Валит Ю. З. Алтай — Орёл — Мекленбург. Барнаул, 1977.
- Семёнов А.Ю., Семёнов Н.А.. Дело было в Митьково. Историческая реконструкция памятного дня Ржевской битвы. — СПб.:2012, Издательство политехнического университета. ISBN 978-5-7422-3402-9
Ссылки
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd380/default.html Справочник]
- [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]
Отрывок, характеризующий 380-я стрелковая дивизия
– Ни за что! – крикнул Ростов.– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.