390 год до н. э.
Поделись знанием:
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
(перенаправлено с «390 до н. э.»)
| Годы |
|---|
| 394 до н. э. · 393 до н. э. · 392 до н. э. · 391 до н. э. — 390 до н. э. — 389 до н. э. · 388 до н. э. · 387 до н. э. · 386 до н. э. |
| Десятилетия |
| 410-е до н. э. · 400-е до н. э. — 390-е до н. э. — 380-е до н. э. · 370-е до н. э. |
| Века |
| V век до н. э. — IV век до н. э. — III век до н. э. |
Содержание
События
- 390 — Военные трибуны с консульской властью Квинт Фабий Амбуст, Цезон Фабий А., Нумерий Фабий А., Квинт Сульпиций Лонг, Квинт Сервилий Фиденат (4-й раз), Публий Корнелий Малугинский. Великим понтификом был Марк Фабий[1].
- 390 (387) — Нашествие галльского (кельтского) племени сенонов во главе с Бренном на Рим. 18 июля — Разгром римлян на реке Алии. 18 июля считалось в Риме несчастливым днём. Опустошение Рима. Гибель Марка Папирия и других старцев-патрициев. Длительная осада Капитолия.
- 390 — Поражение галлов под Ардеей.
- 390 — Поражение этрусков под Вейлями и Салинами.
- 390—389 — Традиционная римская версия: Камилл назначен диктатором (№ 15), Луций Валерий — начальником конницы. Триумф Камилла после победы над галлами[2].
- 390 — Римляне заключают с церийцами договор о гостеприимстве.
- 390 — Разрешение в Риме произносить над матронами надгробную речь, как над мужчинами.
- 390 — Распад Латинского союза. Наиболее сильные латинские полисы — Тибур и Пренесте — попытались образовать отдельный союз. Их поддерживает в этом начинании латинская колония Велитры.
- Ок.390 — Основание греческими купцами из Сиракуз колонии Анкона (Центр. Италия).
- 390/89 — Афинский архонт-эпоним Демострат II.
- 390 — Поход Агесилая на Коринф. Нападение Агесилая на Коринф. Город оказался неприступным и Агесилай ограничивается обороной Лехея. Агесилай отказывает фиванцам в мире. Но целая мора спартанцев изрублена коринфскими наёмниками во главе с афинянином Ификратом. Фиванцы отказывают в мире Агесилаю.
- 390 — Ификрат командует отрядом наёмников в коринфской гавани Лехей, где окружает и истребляет спартанский отряд, и наносит спартанцам поражение у Флиунта в Аркадии. Поссорившись с вождями коринфских демократов, Ификрат покидает их. Ему на смену приходит полководец Хабрий.
- 390 — Афины возвращают контроль над Византием.
- 390 — Эвагор, при поддержке Афин, захватывает власть над Кипром и отказывается платить дань персам.
- Ок. 390 — Поколение Филоксена Киферского (ок. 435—380) и Тимофея Милетского (ок. 450—360).
Китай:
- 390 — Начало войны Вэй с Чу и Чжао.
Родились
Скончались
См. также
Напишите отзыв о статье "390 год до н. э."
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 390 год до н. э.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
