391 год до н. э.

События

• 391 (Т.Ливий. История… М.,1989-93, т.1, с.261-265) — Военные трибуны с консульской властью Луций Лукреций Триципитин Флав, Сервий Сульпиций Камерин, Луций Эмилий Мамерцин (по Т.Ливию Марк Эмилий), Луций Фурий Медуллин (7-й раз), Агриппа Фурий Фуз, Гай Эмилий Мамерцин (2-й раз). Вступили в должность 1.7. Плебейский трибун Луций Апулей.
• 391 — Война Рима с Вольсиниями.
• 391 — Война Рима с саппинатами.
• 391 — Заключение двадцатилетнего перемирия между Римом и Вольсиниями.
• 391 — Изгнание Камилла из Рима. Камилл заочно приговорён к штрафу.
• 391 — Посольство к галлам: 3 сына Марка Фабия Амбуста. Квинт Фабий убивает галльского вождя.
• Ок.391 — Этруски вели неудачную войну с галлами (кельтами). Этруски искали союза с Римом. Римляне отказались, но направили послов к галлам с предложением заключить мир с этрусками. Галлы отказались. Римские послы приняли участие в битве в рядах этрусков. Галльское посольство потребовало от римлян удовлетворения, но им отказали.
• 391/0 — Афинский архонт-эпоним Никотел.
• 391 — Мирный конгресс в Спарте, на котором она соглашается признать Беотийский союз и разрешает Афинам владеть островами Лемносом, Имбросом и Скиросом. Афинское народное собрание эти условия отвергло.
• 391 — Агесилай наносит поражение акарнянам в ответ на их враждебные действия против ахейцев и присоединяет Акарнанию к Пелопоннескому союзу.
• 391 — Союзный договор Афин с Одрисским царством.
• Речь «О мире с лакедемонянами» Андокида.
• 391 — Царь Саламина (Кипр) Эвагорас I с помощью Афин и Египта поднял мятеж против Персии и вскоре стал правителем всего острова.

Отрывок, характеризующий 391 год до н. э.

После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.