3 сезон сериала «Зачарованные»
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 17 декабря 2012 года. |
| Зачарованные. 3 сезон | |
|---|---|
 </small>
| |
| Страна |  США
|
| ТВ-канал | The WB |
| Первый показ | 5 октября 2000 — 17 мая 2001 |
| Количество эпизодов | 22 |
| Дата выхода на DVD | 1 сентября 2005 года (Германия) |
| Хронология сезонов | |
| ← Предыдущий | Следующий → |
| Сезон 2 | Сезон 4 |
Список и описание эпизодов 3 сезона американского мистического телесериала «Зачарованные», стартовавшего на телеканале The WB 5 октября 2000 года.
Сюжет сезона
Узнав, что за всеми визитами демонов к Зачарованным стоит Триада, сёстры ломают голову, как их уничтожить. Тем временем Фиби знакомится, а в дальнейшем и встречается с окружным прокурором Коулом Тёрнером. Вскоре на сестёр начинает нападать странный демон Бальтазар, посланный Триадой. Пайпер вновь встречается с Лео и вопреки законам Старейшин пытается выйти за него замуж, но бесполезно, кроме того Лео исчезает благодаря магии Старейшин. Но немного времени спустя, они возвращают Лео и они женятся. Спустя несколько месяцев, выясняется, что Коул — Бальтазар. Сёстры вынуждены уничтожить его, но Фиби и Коул любят друг друга, поэтому она фальсифицирует его смерть, но не выдержав, Фиби рассказывает правду сёстрам. Прю шокирована таким раскладом, но постепенно начинает доверять Коулу, который не раз спасал жизнь ведьмам. В знак преданности, Коул уничтожает Триаду, но оказывается, что и Триада была вторым лицом. За всем злом стоит Хозяин. Он пытается уничтожить Зачарованных, нанимая демона-киллера Шекса. Смертельно ранив Пайпер и Прю, Хозяин торжествует, а Лео удаётся спасти лишь свою жену. Прю погибает. Сила Трёх рушится. Фиби и Пайпер в отчаянии.
Персонажи
Главные персонажи
- Прю Холливелл — Шеннен Доэрти (22 эпизода)
- Пайпер Холливелл — Холли Мари Комбс (22 эпизода)
- Фиби Холливелл — Алисса Милано (22 эпизода)
- Лео Уайатт — Брайан Краузе (22 эпизода)
- Коул Тёрнер — Джулиан Макмэхон (16 эпизодов)
- Дэррил Моррис — Дориан Грегори (7 эпизодов)
Второстепенные персонажи
- Виктор Беннет — Джеймс Рид (3 эпизода)
- Пенни Холливелл (Грэмс) — Дженнифер Родс (3 эпизода)
- Инспектор Риз Дэвидсон — Кит Даймонд (3 эпизода)
- Триада Зла — Амир Абулела, Шон Тоуб и Рик Овертон (3 эпизода)
- Пэтти Холливелл — Финола Хьюз (2 эпизода)
- Джастин Харпер — Чад Виллетт (2 эпизода)
- Рэйнор — Йен Бьюкэнэн (2 эпизода)
- Таркин — Джозеф Рейтман (2 эпизода)
- Хозяин Зла — Майкл Бэйли Смит (1 эпизод)
Эпизоды
| Название и описание | Дата премьеры | Номер | Зрителей | |
|---|---|---|---|---|
| 1. «Медовый месяц окончен» (англ. The Honeymoon's Over) Действие происходит через месяц после событий последнего эпизода второго сезона. В поведении сестёр наблюдается некоторая напряжённость, ведь теперь они знают, что почти за всеми атаками демонов за последние 2 года стояла Триада Зла. К тому же Прю и Фиби взволнованы долгим отсутствием сестры, которая месяц назад отправилась с Лео к старейшинам, но так и не послала ни одной весточки. А в городе, тем временем, снова начинаются убийства. убийства, естественно, не простые: на лбу каждой жертвы убийца оставляет перевёрнутый треугольник. После предотвращения очередного нападения, сёстры встречаются с помощником окружного прокурора Коулом Тёрнером. Во время этой встречи между ним и Фиби «пролетает искорка». В ходе всех перипетий эпизода Фиби открывает у себя способность к левитации. После возвращения «сверху» Лео делает Пайпер предложение, и после недолгих раздумий она соглашается… |
5 октября 2000 | 3.01 | 7,7 миллионов | |
| 2. «Магический час» (англ. Magic Hour) Кошка Кит загоняет на порог дома Зачарованных филина, который превращается в юношу и просит ведьм снять с него проклятье. Сёстры готовятся к «рутабаге» Пайпер и Лео, который исчезает в разгар обряда обручения… Коул оказывается не тем, за кого себя выдавал… |
12 октября 2000 | 3.02 | 5,1 миллионов | |
| 3. «Однажды давным-давно» (англ. Once Upon a Time) Фиби находит заблудившуюся девочку, которая говорит, что у неё прячется принцесса-фея, и поэтому за ней охотятся тролли. Пайпер устраивает забастовку старейшинам, и не хочет ввязываться в магические дела. В это время Бальтазар пытается украсть «Книгу Таинств». Старейшины дают Лео и Пайпер испытательный срок. |
19 октября 2000 | 3.03 | 5,4 миллионов | |
| 4. «Канун дня всех Холливелов» (англ. All Halliwell's Eve) В канун Дня всех святых на сестёр нападают уже знакомые им гримлоки, но битвы не происходит, так как ведьмы внезапно переносятся в 1670 год. Во время празднества Фиби гадают на суженного, и на первую букву его имени выпадает «К». Сёстры присутствуют при рождении Мелинды Уоррен, прародительницы рода Холливелл. |
26 октября 2000 | 3.04 | 6,5 миллионов | |
| 5. «За глаза» (англ. Sight Unseen) Действие происходит через 2 недели после событий 47-го эпизода. Триада Зла отправляет к Зачарованным второго демона, чтобы помочь Бальтазару. Пайпер боится, что за ней наблюдают старейшины, а у Прю появляется тайный ненавистник… |
2 ноября 2000 | 3.05 | 5,7 миллионов | |
| 6. «Эмпат» (англ. Primrose Empath) Прю освобождает эмпата от мучившей его силы. Эта сила переходит к Прю, а эмпат оказывается демоном. Пайпер просит Лео вести себя, как нормальный человек. |
9 ноября 2000 | 3.06 | 6,1 миллионов | |
| 7. «Сбой силы» (англ. Power Outage) Коул нанимает демона агрессии, чтобы поссорить Зачарованных. И без того непростая жизнь сестёр становится ещё сложнее, когда в припадке гнева они применяют магию друг против друга и теряют свои силы. Коул убивает Триаду… |
16 ноября 2000 | 3.07 | 5,7 миллионов | |
| 8. «В поисках с врагом» (англ. Sleuthing with the Enemy) После уничтожения Триады на Бальтазара начинается охота. Сестры узнают, что их противник на самом деле возлюбленный Фиби Коул. Именно Фиби предстоит решить его судьбу. Прю и Пайпер заключают сделку с охотником. Фиби спасает Коула от смерти, инсценировав его убийство. |
14 декабря 2000 | 3.08 | 5,7 миллионов | |
| 9. «Пайпер-гадкий Койот» (англ. Coyote Piper) Некий алхимик создаёт человеческую сущность, которая сбегает от него и вселяется в Пайпер, чтобы избавиться от Зачарованных. Прю и Фиби оказываются в почти безвыходном положении. Единственный способ вернуть душу Пайпер в её тело — это убить её. |
11 января 2001 | 3.09 | 5,1 миллионов | |
| 10. «Ледяной крик» (англ. We All Scream for Ice Cream) Сёстры случайно выпускают на волю маленьких демонят. Прю узнаёт, что отец спас её, когда она была маленькой. |
18 января 2001 | 3.10 | 5,4 миллионов | |
| 11. «Ослеплённые Хранителем» (англ. Blinded by the Whitelighter) Колдун разработал план, по которому он сможет уничтожить старейшин. Пайпер оказывается в сложной ситуации, когда Лео сменяет его друг — женщина-хранитель. Сестрам предстоит пройти множество тренировок, чтобы сразиться со злом, нацелившимся на небеса. Фиби рассказывает Лео правду о гибели Коула. Старейшины официально благословляют Лео и Пайпер. |
25 января 2001 | 3.11 | 5,4 миллионов | |
| 12. «Демонический рестлинг» (англ. Wrestling with Demons) Чтобы спасти своего бывшего парня Прю с сёстрами соглашается на рестлинг с демонами… Фиби и Пайпер заклинанием возвращают в дом все потерянные вещи. Пайпер и Прю узнают правду о смерти Коула. |
1 февраля 2001 | 3.12 | 5,9 миллионов | |
| 13. «Невеста тьмы» (англ. Bride and Gloom) Чтобы заполучить Книгу Таинств чёрная жрица Данталия решает выдать Прю замуж за колдуна… Фиби просит помощи у Коула. |
8 февраля 2001 | 3.13 | 5,4 миллионов | |
| 14. «Хороший, плохой, проклятый» (англ. The Good, the Bad and the Cursed) Действие происходит через неделю после событий 57-го эпизода. У Фиби обнаруживается странная связь с индейцем-провидцем из прошлого, которого убили на глазах у всего города. Чтобы решить эту проблему, Прю с Коулом отправляются в мир индейца. Отец Зачарованных, Виктор, узнаёт, что Лео — их хранитель. Фиби приглашает Коула на ужин в честь помолвки сестры. |
15 февраля 2001 | 3.14 | неизвестно | |
| 15. «Молодожены наспех» (англ. Just Harried) Во сне Прю повздорила с неотёсанным верзилой, а наяву полиция обвинила её в его убийстве… Мать Зачарованных обретает физическое тело, чтобы присутствовать на свадьбе Пайпер. Астральная проекция Прю выходит из-под контроля и срывает свадьбу сестры. Но всё таки, Лео и Пайпер становятся мужем и женой. |
22 февраля 2001 | 3.15 | неизвестно | |
| 16. «Смерть выбирает Холливелл» (англ. Death Takes a Halliwell) Прю сталкивается с Ангелом Смерти, который открывает ей простую истину о том, что каждый уходит в положенный ему час. Поначалу пытавшаяся спасти людей от демонов, ищущих Коула, Прю с помощью Ангела Смерти начинает понимать его и прощает ему смерть своей матери. |
15 марта 2001 | 3.16 | неизвестно | |
| 17. «До одержимых» (англ. PreWitched) Кот молодой ведьмы обретает тело человека и убивает хозяйку. Он приходит к Зачарованным, чтобы те убили его 9 раз… |
22 марта 2001 | 3.17 | неизвестно | |
| 18. «Город грехов» (англ. Sin Francisco) Демон заражает Лео и Зачарованных смертными грехами. Теперь им нужно спасти невинных, преодолевая гордость(Прю), похоть(Фиби), чревоугодие(Пайпер) и лень(Лео). |
19 апреля 2001 | 3.18 | неизвестно | |
| 19. «Демон, пришедший из холода» (англ. The Demon Who Came in from the Cold) Чтобы провернуть выгодную сделку, братство Терновника готовит убийство своего главного противника. Для его спасения Коул возвращается в братство, где его никто не ждёт. Братство заставляет Фиби усомниться в Коуле. Верховный глава братства устраивает Коулу засаду, и Фиби приходится праздновать свой выпускной в одиночестве… |
26 апреля 2001 | 3.19 | неизвестно | |
| 20. «Стратегия выхода» (англ. Exit Strategy) Действие происходит через неделю после событий 63-го эпизода. Верховный глава братства, шантажируя Коула душой его отца, хочет вернуть его к злу и заставляет убить ведьму. Идеалы Коула начинают ломаться. Фиби не может простить Коула и выгоняет его, не желая верить, что он плохой. Коул убивает верховного главу и забирает душу отца… |
3 мая 2001 | 3.20 | неизвестно | |
| 21. «Смотрите,кто залаял» (англ. Look Who's Barking) Чтобы найти демоницу — убийцу страдающих людей, сёстры читают заклинание, которое превращает Прю в собаку. Демоница превращает Фиби в себе подобную — банши. Для спасения сестры Пайпер вызывает Коула, который признаётся Фиби в любви и возвращает её в нормальное состояние. Она его прощает… |
10 мая 2001 | 3.21 | неизвестно | |
| 22. «Весь ад выходит на свободу» (англ. All Hell Breaks Loose) Сёстры спасли невинного доктора, за которым охотился демонический убийца Хозяина Зла Шекс. Однако они не заметили, что случайно попали под прицел видеокамеры. Весь мир узнает о существовании магии, что приводит к необратимым последствиям. Чтобы исправить ситуацию, сестры идут на сделку с Хозяином, ещё не зная, что одна из сестёр обречена… |
17 мая 2001 | 3.22 | неизвестно | |
| |||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 25 ноября 2011 года. |
Напишите отзыв о статье "3 сезон сериала «Зачарованные»"
Отрывок, характеризующий 3 сезон сериала «Зачарованные»
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
