47-мм противотанковая пушка P.U.V. vz. 36

47-мм противотанковая пушка P.U.V. vz. 36
Калибр, мм	47
Экземпляры	не менее 1262
Расчёт, чел.	5
Скорострельность, выстр/мин	15—20
Дульная скорость, м/сек	775
Эффективная дальность, м	1000 (4500)
Скорость возки по шоссе, км/ч	15—20
Ствол
Длина ствола, мм/клб	2219
Длина канала ствола, мм/клб	2040 / 43,4
Масса
Масса в походном положении, кг	605
Масса в боевом положении, кг	590
Габариты в походном положении
Углы обстрела
Угол ВН, град	−10/+26
Угол ГН, град	50

47-мм противотанковая пушка P.U.V. vz. 36 — чехословацкая противотанковая пушка, разработанная фирмой «Шкода» и применявшаяся до конца Второй мировой войны.

Разработка и производство

Пушка была разработана в 1935—1936 годах на заводе «Шкода» под заводским наименованием Škoda А.6 на основе конструкции 37-мм противотанковой пушки обр. 1934 года. Уже в 1936 году началось серийное производство.

По состоянию на 1936 год, орудие являлось одним из самых мощных противотанковых орудий в мире.

До немецкой оккупации Чехословакии в марте 1939 года было выпущено 775 пушек. Большая их часть досталась немцам.

После оккупации Чехословакии, Германия приняла орудие на вооружение под наименованием 4.7cm PaK 36(t) и продолжала производство пушки. До поступления на вооружение противотанковой пушки Pak 38, орудие было наиболее мощным противотанковым средством вермахта, совсем немного уступая последней по бронепробиваемости. Пушка стояла на вооружении противотанковых подразделений пехотных частей вермахта.

В 1940 году немцы начали производить модифицированную версию орудия под сокращенным наименованием 4,7cm PaK (t). Всего до окончания производства в 1942 году в Чехословакии для немецкой армии выпустили 487 пушек обеих модификаций:

Производство пушек:
год	1939	1940	1941	1942	Всего
4,7cm Pak 36(t)	200	73	-	-	273
4,7cm Pak (t)	-	95	51	68	214
Итого	200	168	51	68	487

В 1941 году для повышения бронепробиваемости орудия немцы ввели в боекомплект бронебойный подкалиберный снаряд образца 1940 года PzGr 40 с сердечником из карбида вольфрама. С началом поставок Pak 38 пушка не была вытеснена из пехотных частей, оставаясь довольно распространенной. В связи с чем было налажено и массовое производство снарядов для данного орудия. Лишь с начала 1943 году чехословацкая пушка начала постепенно заменятся новой противотанковой пушкой Pak 40.

Выпуск 47-мм выстрелов:
год	1939	1940	1941	1942	1943	Всего
число выстрелов (тыс. шт.)	214,8	358,2	387,5	441,5	229,9	1631,9

Противотанковые САУ

Высокая мобильность танковых и моторизованных частей не позволяла использовать орудие в их противотанковых подразделениях. С марта 1940 года чехословацкую пушку начали устанавливать на шасси немецкого легкого танка Pz.KPfw.I, что привело к созданию первой в мире серийной противотанковой установке Panzerjäger I. Всего до февраля 1941 года изготовили 202 машины.

С мая 1941 года чехословацкие орудия стали устанавливать на французские трофейные легкие танки R 35, получив новую САУ — Panzerjäger 35R и изготовив до октября 1941 года 174 установки.

Описание

Орудие представляло собой ствол орудия с дульным тормозом, установленный на колесную станину с подрессоренным ходом, позволявшим буксировать орудие механизированными тягачами. Сами колеса сначала были деревянными со спицами, позже металлические с резиновыми шинами. Затвор пушки был клиновым, полуавтоматическим. Орудие оснащалось гидравлическим тормозом отката, с пружинным накатником. При транспортировке ствол разворачивался на 180° и крепился к станинам. Станины при необходимости можно было сложить, для уменьшения габаритов.

Боеприпасы

В боекомплект пушки входили унитарные выстрелы с осколочным и бронебойным снарядами, к которым в 1941 году добавился немецкий подкалиберный снаряд PzGr 40.

Штатный чешский снаряд имел эффективную дальность стрельбы в 1500 метров. По нормали снаряд пробивал 55 мм броню на расстоянии 1000 метров.

Немецкий подкалиберный имел эффективную дальность всего 500 метров.

Тип снаряда	Вес снаряда, кг	Вес заряда, г	Вес патрона, кг	Длина патрона, мм	Длина гильзы, мм	Нач. скорость, м/с
Бронебойный	1,65	444	3,13	510	408	775
Осколочный	2,3	253	2,8	572	408	650
Подкалиберный	0,8	-	2,5		408	1080

Страны-эксплуатанты

• Чехословакия - на вооружении армии Чехословакии (вплоть до немецкой оккупации Чехословакии в марте 1939 года)
• Югославия — в 1937—1938 гг. партия орудий была продана в Югославию. После оккупации Югославии в апреле 1941 года трофейные орудия использовались в вермахте под наименованием Pak 179(j)
• Третий рейх - первые орудия оказались в распоряжении вермахта после аннексии Судетской области, но основная часть орудий поступила на вооружение после немецкой оккупации Чехословакии в марте 1939 года. Орудия использовались до 1945 года

Литература

• Коломиец М. В. Противотанковая артиллерия Вермахта во Второй Мировой войне. — Москва: Стратегия КМ, Яуза, Эксмо, 2012. — 128 с. — (Война и мы. Танковая коллекция). — ISBN 978-5-699-59601-0.
• Харук А. И. Артиллерия Вермахта. — Москва: Эксмо, 2010. — 352 с. — (Артиллерия — бог войны). — ISBN 978-5-699-43638-5.
• Широкорад А. Бог войны Третьего рейха. — Москва: АСТ, 2002. — 576 с.: 32 л. ил. с. — ISBN 5-17-015302-3.

Отрывок, характеризующий 47-мм противотанковая пушка P.U.V. vz. 36

– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.