Мариупольский 4-й гусарский полк
Поделись знанием:
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
(перенаправлено с «4-й Мариупольский гусарский полк»)
4-й гусарский Мариупольский генерал-фельдмаршала князя Витгенштейна полк | |
Годы существования | |
---|---|
Страна | |
Входит в | |
Тип |
армейская кавалерия |
Дислокация | |
Знаки отличия |
см.текст |
Мариупольский 4-й гусарский полк, ранее Мариупольский легкоконный полк — кавалерийский полк Российской империи. Старшинство: 27 октября 1748 года. Полковой праздник: 9 мая, день перемещения мощей св. Николая Чудотворца
Содержание
Униформа
История
Императорская армия
- 28 июня 1783 — Сформирован из Луганского и Полтавского пикинерных полков Мариупольский легкоконный полк в составе шести эскадронов.
- 29 ноября 1796 — Приведён в состав 10 эскадронов, присоединены команды Херсонского легкоконного и Таврического конно-егерского полков, назван гусарским генерал-майора Боровского.
- 16 октября 1797 — Гусарский генерал-майора князя Багратиона полк.
- 23 сентября 1798 — Гусарский генерал-майора князя Кекуатова полк.
- 20 июня 1799 — Гусарский генерал-майора графа Витгенштейна полк.
- 1 января 1801 — Гусарский генерал-майора Мелиссино полк.
- 29 марта 1801 — Мариупольский гусарский полк.
- 27 декабря 1812 — Приведён в состав шести действующих и одного запасного эскадронов.
- 28 января 1826 — Гусарский генерала от кавалерии графа Витгенштейна полк.
- 22 августа 1826 — Гусарский фельдмаршала графа Витгенштейна полк.
- 21 марта 1833 — к полку присоединён 2-й дивизион упразднённого Дерптского Конно-Егерского полка (учреждённого в 1806 году).
- 16 июня 1834 — Гусарский Фельдмаршала князя Витгенштейна полк.
- 30 июня 1843 — Гусарский Принца Фридриха Гессен-Кассельского полк.
- 10 марта 1857 — Мариупольский Гусарский Принца Фридриха Гессен-Кассельского полк.
- 25 марта 1864 — 4-й Гусарский Мариупольский Принца Фридриха Гессенского полк.
- 1 июля 1867 — 4-й Гусарский Мариупольский Ландграфа Фридриха Гессенского полк.
- 18 августа 1882 — 12-й Драгунский Мариупольский Его Королевского Высочества Ландграфа Фридриха Гессенского полк.
- 11 августа 1883 — Полк приведен в 6-тиэскадронный состав, запасный эскадрон обращен в отделение кадра № 4 кавалерийского запаса.
- 10 октября 1884 — 12-й Драгунский Мариупольский полк.
- 25 марта 1891 — 12-й Драгунский Мариупольский Генерал-Фельдмаршала Князя Витгенштейна полк.
- 6 декабря 1907 — 4-й Гусарский Мариупольский Генерал-Фельдмаршала Князя Витгенштейна полк.
- Февраль 1913 — Командир Мариупольского полка обратился с просьбой вернуть полку ментики, имя Елизаветы Петровны и вензеля с её именем.
- 28 апреля 1915 — 4-й Гусарский Мариупольский Императрицы Елизаветы Петровны полк.
- 1917 — самораспустился в г. Верро.
Белое движение
- 26 августа 1919 — Приказом атамана Великого войска Донского генерал-лейтенанта Богаевского возрождён под именем Мариупольский гусарский императрицы Елисаветы Петровны полк в составе четырёх эскадронов.
- 15 декабря 1919 — В бою в районе Покровского был разбит ударной группой Городовикова в составе Первой Конной Армии в ходе Харьковской операции советских войск[1].
- Июнь 1920 — В деревне Софиевке приказом генерала Врангеля переформирован в дивизион 4-го Мариупольского гусарского императрицы Елисаветы Петровны полка и вошёл в состав 4-го кавалерийского полка пятым и шестым эскадронами.
- 1 ноября 1920 — Эвакуируется из Ялты на пароход «Русь».
- 8 ноября 1920 — Прибыл в Галлиполи.
- 12 ноября 1920 — Переформирован в 5-й эскадрон 3-го кавалерийского полка с сохранением названия.
- Лето 1921 — На пароходе «Керасунд» отправляется в Сербию для несения пограничной стражи на итальянской границе.
- 10 июня 1921 — Приказом генерала Миллера учреждено «Единение 4 гусарского Мариупольского императрицы Елисаветы Петровны полка».
Шефы
- 29.11.1796—16.10.1797: генерал-майор Боровский, Фёдор Артемьевич
- 16.10.1797—23.09.1798: генерал-майор Багратион, Кирилл Александрович
- 23.09.1798—20.06.1799: генерал-майор князь Кекуатов, Андрей Иванович
- 20.06.1799—01.01.1801: граф Витгенштейн, Пётр Христианович
- 01.01.1801—01.01.1802: генерал-майор Мелиссино, Алексей Петрович
- 01.01.1802—29.10.1807: граф Витгенштейн, Пётр Христианович
- 09.11.1807—12.07.1810: генерал-майор (с 01.07.1810 — генерал-адъютант) барон Меллер-Закомельский, Егор Иванович
- 08.01.1826—16.06.1843: граф (с 1834 года — князь) Витгенштейн-Сайн-Берленбург, Петр Христианович
- 30.06.1843—10.10.1884: ландграф Фридрих Гессенский
- 13.11.1861—15.02.1869: генерал от кавалерии барон Оффенберг (2-й шеф)
Командиры
- 1783 по 1784 — бриг. Кутузов, Михаил Илларионович
- 22 мая (2 июня) 1785 — 1787 — Рибас, Осип Михайлович
- ?-15.09.1797 — Анненков, Евграф Александрович.
- «15.09.1797» по 20.08.1798 — плк. Чорба, Иван Фёдорович
- «20.08.1798» по 23.09.1798 — плк. кн. Кекуатов, Андрей Иванович
- 25.01.1799 по 02.10.1799 — плк. Телепнев, Иван Иванович
- 11.11.1799 по 28.07.1800 — плк. Климовский, Николай Васильевич
- 16.08.1800 по «20.07.1802» — плк. Мещеряков
- 20.07.1802 по 18.12.1803 — плк. Борщов, Михаил Андреевич
- 14.03.1804 по 05.03.1806 — плк. Ласкин, Алексей Андреевич
- 29.03.1806 по 08.03.1810 — плк. Парадовский, Филипп Осипович
- 19.07.1810 по «20.01.1812» — плк. Клебек, Егор Ермолаевич
- 20.01.1812 по «01.06.1815» — полковник (с 21.05.1813 генерал-майор) князь Вадбольский, Иван Михайлович
- 01.06.1815 по 30.08.1822 — полковник Дымчевич, Пётр Степанович
- 17.10.1823 по 10.01.1826 — полковник Снарский
- 10.01.1826 по 06.12.1827 — Кизмер, Иван Иванович
- 06.12.1827 по 09.11.1828 — Корф 2-й
- 09.11.1828-1835 — полковник Арсеньев, Иван Алексеевич 4-й
- 1837 — В. Д. Богушевский
- И. Н. Манкошев
- К. Ф. Решетилов
- А. К. фон Тетенборн
- В. К. Ольдекоп
- 23.04.1866-30.08.1867 — полковник (с 30.08.1867 генерал-майор Свиты ЕИВ) Ромейко-Гурко, Иосиф Владимирович
- 30.08.1867-? — флигель-адъютант, полковник Павленков, Гавриил Емельянович
- полковник Семирадский
- Л. И. Филиппов
- 08.1877 — ? — полковник граф Штакельберг, Оттон Оттонович.
- 26.12.1890-27.01.1893 — полковник Плеве, Павел Адамович
- 27.01.1893-25.01.1900 — полковник Крыжановский, Дмитрий Викторович
- 28.01.1900-18.06.1904 — полковник Горчаков, Александр Николаевич
- 18.06.1904-22.12.1906 — полковник Фельдман, Эспер Александрович
- 12.01.1907-17.03.1908 — полковник Плаутин, Николай Сергеевич
- 17.04.1908-30.08.1912 — полковник Красовский, Александр Аполлинариевич
- 30.09.1912-21.08.1914 — полковник Кириллов, Николай Васильевич (убит)
- Стегман, Вацлав Иванович
- 18.10.1914-14.01.1915 Богаевский, Африкан Петрович
- 16.01.1915-15.01.1916 — полковник Чеснаков, Пётр Владимирович
- 27.01.1916-04.1917 — полковник Петерсон, Вольдемар-Александр Карлович
- 12.05.1917-? — полковник Прокопович, Анатолий Алексеевич
Боевые награды
- Георгиевский полковой штандарт за турецкую войну 1877—1878 гг.;
- 27 серебряных труб за 1812 год и 8 серебряных труб за отличия в сражениях при Лейпциге (1813 год), и Фер-Шампенуазе (1814 год);
- Знаки на шапки за отличие в сражении при Кацбахе (14 августа 1813 года)
Источники
- Кавалерия (кроме гвардейских и казачьих частей) : Справочная книжка Императорской главной квартиры / Под ред. В. К. Шенка по 27-е июня 1909 г.- Санкт-Петербург : тип. В. Д. Смирнова, 1909. [book-old.ru/BookLibrary/00924-Kavaleriya/1909.-Kavaleriya-krome-Gvardeyskih-i-Kazachih-chastey.html (скачать)]
Напишите отзыв о статье "Мариупольский 4-й гусарский полк"
Ссылки
- [regiment.ru/reg/III/C/4/1.htm Русская императорская армия]
- [bookz.ru/authors/andrei-smirnov/russkaa-_754/page-2-russkaa-_754.html 21. ШТАБ-ТРУБАЧ МАРИУПОЛЬСКОГО ГУСАРСКОГО ПОЛКА]
- [gusari.inazov.com/ ВИК «4-й гусарский Мариупольский полк»]
- [genrogge.ru/memo/4gmp.htm 4-й Гусарский Мариупольский полк]
- [www.ukr.net/news/mariupolskie_gusary_1919_god_perezagruzka-13785137.html Мариупольские гусары: 1919 год, перезагрузка]
- [old-mariupol.com.ua/category/mariupolskij-gusarskij-polk/ Мариупольский гусарский полк на сайте Старый Мариуполь]
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Примечания
- ↑ [militera.lib.ru/memo/russian/budenny_sm/1_12.html С. М. Будённый Пройденный путь]
Отрывок, характеризующий Мариупольский 4-й гусарский полк
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.