Московский 3-й кадетский корпус

Поделись знанием:
(перенаправлено с «4-й Московский кадетский корпус»)
Перейти к: навигация, поиск
3-й Московский кадетский корпус

Знамя 3-го Московского Императора Александра II кадетского корпуса
Годы существования

18671918

Страна

Российская империя

Тип

Кадетский корпус

Функция

Подготовка дворянских детей к военной службе

Знаки отличия

3-й Московский кадетский корпус — начальное военно-учебное заведение Военного министерства Российской империи, готовившее детей и подростков к военной службе.





История

Открыт в 1868 году по повелению Александра II в Москве для подготовки дворянских детей к воинской службе. Кадет набирали из дворянских детей Москвы и губерний Московской, Тверской, Владимирской, Вологодской и Смоленской. Для размещения кадет было приспособлено здание, построенное в 1830-х гг. как казарма учебного Стрелкового полка, раньше называемым Карабинерным. Впоследствии, в этих стенах располагался неранжированный батальон того же полка (отделение военных кантонистов) и, во второй половине 1850-х гг., временно находился Александровский Брестский кадетский корпус, расформированный в 1863 г.

Школа кантонистов была преобразована в 1859 году в Московское Училище военного ведомства, переименованное в 1866 г. в Московскую военно-начальную школу, имевшую целью готовить военных писарей для учреждений и управлений, служить подготовительной школой для пиротехнических заведений, готовить инженерных кондукторов, топографов и словорезов для военного ведомства; 6-го июля 1868 г. состоялось Высочайшее повеление о преобразовании Московской военно-начальной школы в Московскую военную прогимназию, воспитанники которой, по окончании курса в ней, переходили в пехотные юнкерские училища и в дальнейшем прохождении службы достигали офицерского звания. После 8-летнего существования, 9-го июля 1876 г., приказом по военному ведомству, Московская военная прогимназия была преобразована в 4-ю Московскую воен. гимназию. Позднее, в 1892 г., прежний 3-й Московский корпус был закрыт из-за кадетского бунта; 4-й Московский корпус принял его имя (высочайшим повелением от 31-го августа 1892 г.).

  • 1867—1876 — Московская военная прогимназия;
  • 1876—1882 — 4-я Московская военная гимназия;
  • 1882—1892 — 4-й Московский кадетский корпус;
  • 1892—1908 — 3-й Московский кадетский корпус;
  • 1908—1918 — 3-й Московский Императора Александра II кадетский корпус.
... В 1-й [военной] гимназии было много лучше; во-первых, помещение, бывший дворец, большие залы, паркетные полы, не было того прогимназического духа что был у нас. У нас были длинные, выложенные асфальтом коридоры, здания очень старые, где часто вылезали огромные крысы, в особенности ночью, когда приходилось проходить эти длинные коридоры, чтобы попасть в места, обыкновенно, не столь отдаленные, многие боялись.

— К. К. Отфиновский - Мое пребывание в кадетском корпусе и военном училище, Военная Быль, январь 1968 г.

  • 12 ноября 1903 г. корпусу было пожаловано знамя.
  • Осенью 1905 года, в корпусе произошел так называемый «кадетский бунт», произведший большой переполох в Военном министерстве, где его сочли результатом проникновения революционных идей в военные школы. Главные виновники — 24 человека, предназначались к исключению из корпуса. Благодаря вмешательству Великого Князя Константина Константиновича, несколько воспитателей и педагогов были уволены, а кара, грозившая кадетам, смягчена — через месяц после исключения они были амнистированы и снова приняты в корпус.[1]
  • 6 мая 1908 г. 3-й Московский кадетский корпус переименован в 3-й Московский Императора Александра II кадетский корпус.
  • После Октябрьского переворота кадеты Корпуса вместе с юнкерами Алексеевского военного училища выступили с оружием в руках против новой власти. Сопротивление было подавлено и Корпус прекратил своё существование.[2]
... 12-го ноября 1903 года корпусу Высочайше пожаловано знамя; 6-го февраля 1906 г., в присутствии Его Императорского Высочества Великого Князя Константина Константиновича, Августейшего Главного начальника в. у. з., состоялась прибивка его, причем Его Императорское Высочество вбил первый гвоздь, и далее вбивали гвозди старшие начальники гарнизона г. Москвы, служащие корпуса, кадеты и заслуженные служители, а на следующий день, 7-го февраля 1906 г., после освящения, знамя было вручено Его Императорским Высочеством Директору корпуса, генерал - майору Лобачевскому, который передал его знаменщику, вице-унтер-офицеру Липпингу, после чего все служащие в корпусе, во главе с Директором корпуса, и кадеты приняли присягу.

На телеграмму, отправленную Августейшим Главным Начальником в. у. з. Государю Императору по случаю торжеств прибивки и освящения знамени, корпус удостоился получить следующий ответ:

«Благодарю офицерских чинов и кадет 3-го Московского кадетского корпуса за выраженные чувства. Уверен, что в будущей службе своей в рядах Нашей армии кадеты будут доблестно поддерживать честь знамени, под которым они воспитывались».
НИКОЛАЙ

Телеграмма Августейшего Главного Начальника в. у. з. была составлена в следующих выражениях:

Царское Село Его Императорскому Величеству. Директор, служащие и кадеты 3-го Московского кадетского корпуса, безмерно осчастливленные великою Монаршею милостью пожалованием знамени, просят меня повергнуть к стопам Вашего Императорского Величества чувства безграничной преданности и готовности примерной службой заслужить оказанное корпусу драгоценное благоволение Вашего Величества.
Генерал-адъютант КОНСТАНТИН.

Приказ по корпусу, в котором были объявлены эти телеграммы, заканчивался следующими словами Директора корпуса:

«Гг. офицеры, чиновники и кадеты корпуса! Мы не можем, конечно, лучше ответить на Царскую милость, как мы - старшие приложить все старания для безукоризненного исполнения наших обязанностей и, младшие - кадеты возможно лучше вести себя, и тем вырабатывать характер, и учиться для того, чтобы приобретать знания, которые необходимы каждому, именующему себя человеком; знания необходимы также для блага нашей дорогой родины".

Наконец, Высочайшим приказом от 6-го мая 1908 г. 3-й Московский кадетский корпус переименован в 3-й Московский Императора Александра ІІ-го кадетский корпус.

Так как первым учебным заведением, находившимся в здании, занимаемом ныне нашим корпусом, и преследовавшим те же цели, как ныне кадетские корпуса, т. е. доставлять малолетним, предназначенным к военной службе в офицерском звании и, преимущественно, сыновьям заслуженных офицеров, общее образование и соответствующее их предназначению воспитание, была Московская военная прогимназия и т. к. наблюдается полная преемственная связь нынешнего корпуса с этой прогимназией, то началом существования и истории нашего корпуса следует считать момент возникновения Московской военной прогимназии, т. е. 6 июля 1868 г., когда об этом состоялся Высочайший приказ...

Штатный состав воспитанников третьего корпуса 500 человек, но, кроме этих, казеннокоштных воспитанников, есть еще сверхштатные своекоштные, сверхкомплектные стипендиаты и приходящие, т. ч. общее число воспитанников в корпусе около 570 человек. Воспитанники распределены по 20 классным отделениям и 4 ротам. Классов — 7.

С 1868 года до настоящего времени 3-й Московский Императора Александра ІІ-го кадетский корпус и военно-учебные заведения, наследником которых он является, дали много честных и полезных слуг Престолу и Родине. Период с 1868 г. по настоящее время (1910), сравнительно небольшой для жизни учебного заведения, поэтому среди бывших воспитанников корпус не может назвать лиц, занимающих или занимавших высокие и ответственные на военной службе посты. Тем не менее, уже теперь есть генерал-майоры из числа бывших воспитанников.

Но если мы пойдем в сборный зал, то увидим там на мраморных досках, черных и белых, осененных знаком высшего воинского отличия, орденом св. Великомученика и Победоносца Георгия, славные и дорогие сердцу кадета 3-го Московского Императора Александра II-го кадетского корпуса имена и фамилии бывших воспитанников Московской военной прогимназии, 4 Московской военной гимназии, 4 Московского кадетского корпуса и 3-го Московского кадетского корпуса, из которых многие умерли славною смертью героев на поле брани, свято исполнив свой долг перед Царем и Отечеством, а немногие, более счастливые, своими геройскими подвигами там же заслужили высшую боевую награду.

— Ф. В. Греков - Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. 1700-1910. Москва, 1910. Составил преподаватель 3-го Московского императора Александра II кадетского корпуса.

  • Корпусной и храмовый праздник отмечался в один день - 23 ноября.
Старый адрес (1879): Москва, ул. Красноказарменная, 4; Кадетский плац - не сохранился на 1917 г.
Новый адрес: 1 Москва, 1-й Краснокурсантский пр., 1/4

Организация корпуса

Штатный состав воспитанников составлял 500 человек, из казеннокоштных — кадеты-интерны, находящееся на полном государственном содержании. Кроме казеннокоштных воспитанников, были ещё сверхштатные своекоштные кадеты-экстерны — содержащиеся на собственный счет, которые лишь посещали классы корпуса, а также стипендиаты, содержащиеся на проценты с капиталов, пожертвованных разными учреждениями и лицами.[3]

Общее число воспитанников - 570 человек.

В корпусе было семь классов. Классы формировались по возрастному цензу следующим образом:

  • от 10-ти до 12-ти лет —в I,
  • от 11-ти до 13-ти—во II,
  • от 12-ти до 14-ти в III,
  • от 13-ти до 15-ти—в IV,
  • от 14-ти до 16-ти — в V,
  • от 15-ти до 17-ти—в VI,
  • от 16-ти до 18-ти в VII классы.
При этом лета исчислялись по 10-е августа года поступления в корпус.

Отчет рот производился в обратном порядке по отношению к классам.

Воспитанники распределялись по 3-м ротам:

  • VII; VI классы — 1 рота;
  • V; IV классы — 2 рота;
  • III; II; I классы — 3 рота.

Роты были разделены на отделения из 28-35 кадет.

Ближайшим к кадетам начальством в кадетских корпусах являлись отделенные офицеры-воспитатели, которые принимали одно из отделений первого класса при поступлении кадет в корпус и вели это отделение семь лет курса кадетского корпуса через все «сциллы и харибды», невзгоды и радости до выпуска, переходя вместе со своими питомцами из роты в роту. Естественно, что в течение этих семи лет, протекавших в стенах корпуса, взаимоотношения между офицером-воспитателем и кадетами его отделения в числе 25-30 человек имели большое значение для обеих сторон. Офицер составлял на каждого из своих кадет аттестацию, где в заранее напечатанных графах помещались все данные о его успехах, способностях нравственных и физических качествах, поведении, прилежании и характере. Эти характеристики имели большое значение как для аттестации кадет на педагогических советах, периодически рассматривавших их, так и для поступления в военное училище. С другой стороны, начальство офицера-воспитателя в лице ротных командиров и директора корпуса весьма считались с тем, как живет тот или иной воспитатель со своими кадетами, имеет ли между ними достаточный авторитет, привил ли дисциплину и имеет ли на них влияние. От всего этого зависила карьера офицера и его дальнейшая судьб

— [militera.lib.ru/memo/russian/markov_al/index.html Марков А.Л. Кадеты и юнкера.] — Буэнос-Айрес, 1961. Офицеры-воспитатели.

Юноши, успешно закончившие корпус, приравнивались к вольноопределяющимся 1-го разряда и получали право на поступление в военные училища, в случае неспособности к воинской службе — на партикулярный чин 14-го класса.[4]

Расписание 3-го Московского кадетского корпуса на 1910 г.

  • 6.00 — подъем;
  • 6.00 — 7.00 — умывание, молитва, утренний чай;
  • 7.00 — 7. 45 — утренний воспитательский осмотр, утренние занятия;
  • 7.45 — 8.00 — отдых и прогулка;
  • 8.00 — 14.40 — уроки (шесть уроков, по 50 мин. с переменами по 10 мин.);
  • 10.50 — 11.50 — большая перемена, во время которой — завтрак и прогулка;
  • 15.00 — 16.00 — обед;
  • 16.00 — 18.00 — свободное время, музыка, ручной труд, пение, фехтование и другие необязательные занятия;
  • 18.00 — 20.00 — самоподготовка, приготовление уроков;
  • 20.00 — вечерний чай, чистка, умывание;
  • 21.00 — отход ко сну младших кадетов (1, 2, 3, 4 и 5-е классы);
  • 22.00 — отход ко сну кадетов старших классов (6 и 7-е классы).

В летних лагерях кадеты занимались чтением книг, решением задач, повторением пройденного, списыванием с книг, диктантами. Во время экскурсий и прогулок кадеты собирали гербарии, насекомых, минералы. С 1911—1912 годов в кадетских корпусах введена стрельба начиная с 4-го класса. Организуются прогулки-экскурсии применительно к программе «Юных разведчиков (скаутов)» Баден-Пауля во всех классах.

Офицерский и гражданский состава корпуса

Список офицерского состава корпуса на 1910 г.

  • Лобачевский, Валерьян Лукич — генерал — майор, директор (1867 г.р.),[5]
  • Большев, Александр Владимирович — полковник инспектор классов,
  • Унгерман, Иван Викентьевич - подполковник, шт. преподаватель,
  • Степанов, Петр Константинович — полковник, ротный командир,
  • Матов, Александр Дмитриевич — полковник, ротный командир,
  • Рахубовский, Владимир Николаевич — полковник, ротный командир,
  • Стравинский, Николай Альфредович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Зыбин, Владимир Александрович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Сипягин, Сергей Иванович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Васильев, Петр Васильевич — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Караев, Константин Анатольевич — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Харкевич, Михаил Христианович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Фисечков, Стефан Яковлевич — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Брюхов, Алексей Владимирович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Подвинский, Яков Ефимович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Харкевич, Федор Николаевич — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Рашков, Владимир Дмитриевич — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Заржецкий, Евгений Адольфович — подполковник, офицер - воспитатель,
  • Янов, Михаил Николаевич — капитан, офицер - воспитатель,
  • Лебедев, Николай Петрович — капитан, офицер - воспитатель,
  • Герасимов, Петр Степанович — капитан, офицер - воспитатель,
  • Ртищев, Николай Александрович — капитан, офицер-воспитатель,
  • Гортинский, Вениамин Михайлович — штабс-капитан, офицер - воспитатель,
  • Сервирог, Виктор Андреевич — штабс-капитан, офицер - воспитатель,
  • Астафьев, Владимир Семенович — подполковник, смотритель здания,
  • Аэтовский, Петр Михайлович - поручик, заведующий обмундированием.

Директора Четвертого (впоследствии Третьего) Московского корпуса

Директора б. Третьего Московского корпуса (закрытого в 1892 г.)

Инспектора классов

Офицеры воспитатели

Персонал

  • Лебедкин Николай Васильевич (1857—1910 гг.). Статский советник, старший врач корпуса;
  • Едвабинский — секретарь — 1889 г.
  • Афанасьев — секретарь — 1890—1892 гг.
  • Хотяинцев — секретарь — 1892 г.

Кавалеры Ордена св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й ст.

  • Успенский, Александр Васильевич (вып. 1874 г.), подполковник.
  • Рацул Сергей Михайлович (вып. 1878 г.), полковник.
  • Побоевский, Вячеслав Францевич (вып. 1882 г.), подполковник.
  • Гобято, Леонид Николаевич (вып. 1893 г.), подполковник.
  • Карамышев, Дмитрий Дмитриевич (вып. 1896 г.), штабс-капитан.
  • Карамышев, Владимир Дмитриевич (вып. 1898 г.), поручик.

Кроме этих лиц, кадет 7-го класса (вып. 1900 г.), Мациевский Георгий, находясь в отпуску у отца во время Китайской войны, будучи по собственному желанию ординарцем у генерала Орлова, за толковую передачу распоряжений начальника отряда под огнём неприятеля, в боях под Айгуном и Хайларом удостоился награждения знаком отличия Военного ордена 4-й степ. Портрет его находился в 1-й роте корпуса.

Убитые и умершие от ран, полученных в боях

  • Страхов Валериан Митрофанович (вып. 1884 г.), капитан.
  • Каташев Петр Александрович (вып. 1874 г.), подполковник.
  • Подольский Василий Владимирович (вып. 1877 г.), капитан.
  • Корецкий Федор Павлович (вып. 1878 г.), капитан.
  • Коссацкий Владимир Владиславович (вып. 1884 г.), капитан.
  • Орлов Владимир Алексеевич (вып. 1882 г.), капитан.
  • Побуковский Константин Иванович (вып. 1886 года), капитан.
  • Шишкин Александр Александрович (вып. 1889 года), штабс-капитан.
  • Алтуфьев Александр Александрович (вып. 1891 года), штабс-капитан.
  • Федоров Иван Петрович (вып. 1891 года), капитан.
  • Дубов Александр Александрович (вып. 1893 г.), штабс-капитан.
  • Муфель Георгий Михайлович (вып. 1895 г.), поручик.
  • Микульшин Николай Николаевич (вып. 1896 года), поручик.
  • Городыский Георгий Вячеславович (вып. 1898 года), поручик.
  • Збиковский Артур Андреевич (вып. 1898 г.), поручик.
  • Поплавский Михаил Францевич (вып. 1898 года), поручик.
  • Бирюков Александр Иванович (вып. 1899 года), подпоручик.
  • Данилов Александр Алексеевич (вып. 1899 года), подпоручик.

Известные выпускники

См. также: Выпускники 3-го Московского кадетского корпуса

Напишите отзыв о статье "Московский 3-й кадетский корпус"

Литература

  • [www.ruscadet.ru/history/comm/01.htm История кадетских корпусов]
  • Кулешов С. Г.:Краткие сведения обо всех кадетских корпусах Российской империи и других военно-учебных заведениях, исторически с ними связанных
  • [www.ruscadet.ru/history/rkk_1701_1918/1883_1918/3mkk/comm.htm Записки белого партизана]
  • [web.archive.org/web/20091114095248/lisabella.narod.ru/work/RGVIAinfo.html Фонд 725 — Главного управления Военно-учебных заведений]
  • [express.irkutsk.ru/1000/kk/spis.htm Кадетские Корпуса в историческом развитии]
  • Кадетские корпуса в России 1732—1917 А.Воробьева, О. Порхаев. ООО Артель.2003.
  • [militera.lib.ru/memo/russian/markov_al/index.html Марков А. Л. Кадеты и юнкера. — Буэнос-Айрес, 1961. Сайт «Военная литература»]
  • [archive.org/stream/kadetskaiaperekl37848800#page/n0/mode/2up Журнал кадетская перекличка №37] (Подписывайтесь и распространяйте [archive.org/stream/kadetskaiaperekl37848800#page/n0/mode/2up «Кадетскую перекличку»])!

Ссылки

  • [vadimus58.livejournal.com// История и фотографии Российских кадетских корпусов.]

Примечания

  1. [www.ruscadet.ru/history/rkk_1701_1918/1883_1918/3mkk/comm.htm А. Г. Шкуро. Записки белого партизана]
  2. [xxl3.ru/kadeti/pomnim2.htm#gatt РАПОРТ ДИРЕКТОРА 3-ГО МОСКОВСКОГО КАДЕТСКОГО КОРПУСА ПОЛКОВНИКА Г. Ф. ГИРСА]
  3. Плата за содержание экстернов в 3 Московском кадетском корпусе определена на З-летие в 60 рублей. ВСЕОБЩИЙ КАЛЕНДАРЬ 1909 г. Издание П. П. Сойкина
  4. п.9. Высочайше утверждённого 10 Февраля 1886 г. мнения Государственного Совета, объявленного в приказ по военному ведомству 1886 г. № 54
  5. [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=4151 Русская армия в Первой мировой войне 4151]

Отрывок, характеризующий Московский 3-й кадетский корпус

– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.