4-й армейский корпус (Российская империя)
Поделись знанием:
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
| 4-й армейский корпус 4 ак | |
 | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
Вооружённых сил России |
| Тип | |
| Численность |
до 20 000 человек. |
| Дислокация | |
| Участие в |
Русско-турецкая война 1877—1878, Первая мировая война 1914—1918 |
| Командиры | |
| Известные командиры |
смотри список |
4-й армейский корпус — общевойсковое соединение (корпус) русской армии.
Сформирован 19.02.1877 в составе 16-й, 30-й пехотных дивизий и 4-й кавалерийской дивизии.
Следует иметь в виду, что в Русской Императорской армии в 1833—1864 годах существовал 4-й пехотный корпус.
Содержание
Состав
До начала войны входил в Виленский военный округ. Состав на 18 июля 1914 года:
- 30-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 30-я артиллерийская бригада
- 40-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 40-я артиллерийская бригада
- 4-й мортирно-артиллерийский дивизион
- 2-й сапёрный батальон
- 3-й обозный батальон
Командование корпуса
Командиры корпуса
- 19.02.1877 — 16.04.1878 — генерал-лейтенант Зотов, Павел Дмитриевич
- 16.04.1878 — 10.06.1878 — генерал-лейтенант Верёвкин, Владимир Николаевич
- 10.06.1878 — 30.08.1878 — генерал-лейтенант Циммерман, Аполлон Эрнестович
- 04.02.1879 — 25.06.1882 — генерал-лейтенант (с 14.01.1881 генерал от инфантерии) Скобелев, Михаил Дмитриевич
- 12.07.1882 — 23.11.1891 — генерал-лейтенант (с 30.08.1891 генерал от инфантерии) Петрушевский, Михаил Фомич
- 11.12.1891 — 08.03.1895 — генерал-лейтенант Косич, Андрей Иванович
- 14.03.1895 — 17.12.1895 — генерал-лейтенант Духонин, Михаил Лаврентьевич
- 30.12.1895 — 30.03.1896 — генерал-лейтенант Скалон, Василий Данилович
- 29.04.1896 — 16.03.1898 — генерал-лейтенант Перлик, Пётр Тимофеевич
- 02.04.1898 — 01.10.1899 — генерал-лейтенант граф Комаровский, Дмитрий Егорович
- 01.10.1899 — 27.12.1906 — генерал-лейтенант (с 06.12.1904 генерал от инфантерии) Маслов, Игнатий Петрович
- 27.12.1906 — хх.хх.1908 — генерал-лейтенант Кашталинский, Николай Александрович
- 22.11.1908 — 02.02.1914 — генерал-лейтенант (с 18.04.1910 генерал от кавалерии) Новосильцов, Антон Васильевич
- c 08.02.1914 — генерал-лейтенант (с 14.04.1913 генерал от инфантерии, c 19.03.1914 генерал от артиллерии) Алиев, Эрис Хан Султан Гирей
- с 16.11.1917 — генерал-майор Меницкий, Иосиф Болеславович-Иванович
Начальники штаба корпуса
- ранее 01.02.1883 — хх.01.1887 — генерал-майор Саранчев, Владимир Семёнович
- 25.01.1887 — 15.03.1890 — генерал-майор Тимлер, Александр Карлович
- 25.03.1890 — 16.04.1892 — генерал-майор Штрик, Александр Николаевич
- 08.06.1892 — 20.11.1893 — генерал-майор Ставровский, Константин Николаевич
- 24.01.1894 — 31.07.1895 — генерал-майор Каменецкий, Дмитрий Алексеевич
- 14.11.1895 — 02.11.1899 — генерал-майор Бухольц, Владимир Егорович
- 20.11.1899 — 21.06.1901 — генерал-майор Бертельс, Остап Андреевич
- 02.08.1901 — 11.10.1904 — генерал-майор Карнеев, Владимир Петрович
- 21.10.1904 — 04.02.1906 — генерал-майор Клембовский, Владислав Наполеонович
- 16.02.1906 — 01.05.1913 — генерал-майор Истомин, Николай Михайлович
- 01.05.1913 — 14.12.1914 — генерал-майор Десино, Константин Николаевич
- 14.12.1914 — 11.03.1917 — генерал-майор Меницкий, Иосиф Болеславович-Иванович
- c 11.03.1917 — генерал-майор Дядюша, Сергей Иванович
Начальники артиллерии корпуса
В 1910 году должность начальника артиллерии корпуса была заменена должностью инспектора артиллерии, и 26.07.1910 последний начальник артиллерии корпуса А. В. Святловский был назначен инспектором артиллерии корпуса.
Должность начальника / инспектора артиллерии корпуса соответствовала чину генерал-лейтенанта. Лица, назначаемые на этот пост в чине генерал-майора, являлись исправляющими должность и утверждались в ней одновременно с производством в генерал-лейтенанты
- 19.03.1877 — 27.06.1879 — генерал-лейтенант Башилов, Пётр Александрович
- 27.06.1879 — 07.09.1887 — генерал-майор (с 15.05.1883 генерал-лейтенант) Лишин, Григорий Николаевич
- 30.08.1889 — 15.11.1890 — генерал-лейтенант Дитерикс, Давыд Егорович
- 17.12.1890 — 04.02.1893 — генерал-майор (с 30.08.1892 генерал-лейтенант) Скворцов, Александр Николаевич
- 04.02.1893 — 30.01.1900 — генерал-майор (с 30.08.1894 генерал-лейтенант) Волковицкий, Виктор Михайлович
- 17.02.1900 — 09.05.1906 — генерал-майор (с 06.12.1901 генерал-лейтенант) Измайлович, Адольф Викентьевич
- 12.06.1906 — 19.06.1908 — генерал-майор (с 22.04.1907 генерал-лейтенант) Бодзенто-Беляцкий, Владимир Данилович
- 03.07.1908 — 10.05.1916 — генерал-майор (с 02.01.1909 генерал-лейтенант) Святловский, Анатолий Владимирович
- 31.05.1916 — 12.09.1916 — генерал-майор Шейдеман, Юрий Михайлович
- с 26.03.1917 — генерал-майор Данилов, Василий Николаевич
Источники
- [www.grwar.ru/regiments/regiments.html Русская армия в Великой войне: Картотека формирований]
- К. А. Залесский. Первая мировая война. Правители и военачальники. Биографический энциклопедический словарь. 2000
Напишите отзыв о статье "4-й армейский корпус (Российская империя)"
Отрывок, характеризующий 4-й армейский корпус (Российская империя)
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
