4-й воздушно-десантный корпус (СССР)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #0000FF; background-color: #808000" colspan="2"> Командиры </td></tr> <tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #0000FF; background-color: #808000" colspan="2"> Боевые операции </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #0000FF; background-color: #808000" colspan="2"> 4-й воздушно-десантный корпус </td></tr>
Тип: воздушно-десантный корпус
Род войск: Воздушно-десантные войска Военно-Воздушных Сил
Количество формирований: 2
В составе армий: Западный фронт


13-я армия
Приволжский военный округ
Ставка ВГК
Московский военный округ

полковник, генерал-майор Казанкин А. Ф.


генерал-майор Жадов А. С.
генерал-майор Левашов А. Ф.

1942: Вяземская воздушно-десантная операция

4-й воздушно-десантный корпус (4вдк) — воинское соединение авиации РККА Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне.





Боевой путь

Развёрнут весной 1941 году на территории Западного особого военного округа из 214-й воздушно-десантной бригады.

На 22.06.1941 года — во втором эшелоне Западного фронта, дислоцировался в Пуховичах, Минской области. В конце июня 1941 года 214-я воздушно-десантная бригада корпуса была выброшена на машинах в район Глуша, Старые Дороги, Глуск для действий в тылу наступавшей на Бобруйск немецкой группировки (которая потом действовала отдельно).

Основные силы корпуса (7-я и 8-я воздушно-десантные бригады) вступили в бой в начале июля 1941 года на рубеже реки Березина в районе Березины и Свислочи, отступали на восток в район Могилёва и 10 июля выведены в тыл на доукомплектование.

Новое наступление противника заставило 4-й воздушно-десантный корпус (7-ю и 8-ю воздушно-десантную бригаду) снова вступить в бой в районе Кричева 16 июля 1941 года. Уже 17 июля противник захватил Кричев, в ночь на 18 июля овладел Кричевом, форсировал Сож и захватил плацдарм. C 19 июля 1941 года 4-й воздушно-десантный корпус пытался восстановить положение в районе Кричева, 29 июля его сводный отряд ворвался в Кричев, но уже на следующий день был уничтожен, и противник снова занял город.

В августе 1941 года в результате нового наступления противника корпус попал в окружение, вырвался из окружения в районе Унеча, Погар, Стародуб; некоторые части вышли из окружения в район Трубчевска. В сентябре 1941 года корпус направлен на переформирование за Волгу, в Поволжье, в декабре 1941 года после подготовки переброшен в Калугу, уже в составе 8, 9 и 214-й воздушно-десантных бригад.

15.12.1941 года к западу от города Клин был выброшен один батальон 214-й воздушно-десантной бригады (415 человек), оседлавший единственную неперерезанную дорогу на Теряеву Слободу и воспрепятствовавший отходу врага к Волоколамску.

15.01.1942 года было принято решение о десантировании корпуса в район Озеречня (35 километров юго-западнее Вязьмы). Была десантирована 8-я воздушно-десантная бригада, однако, в связи с общим изменением обстановки, было признано нецелесообразным проводить выброску всего корпуса, и оставшиеся части корпуса были отведены с исходных позиций в Люберцы.

В ходе Ржевско-Вяземской операции 1942 года корпус в период с 18 по 23.02.1942 года выброшен в тыл врага на юхновском направлении (25 километров южнее Вязьмы), было выброшено 7373 парашютиста и 1524 тюка с боеприпасами, снаряжением. В марте 1942 года корпус занимал район Ключи, Тыновка, Юркино, Петрищево, Новая, станция Вертерхово. С 18.03.1942 года в тяжёлых кровопролитных оборонительных боях практически рассечён. 11.04.1942 года подчинён 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу. Корпус действовал в тылу врага в полном отрыве от основных сил до июня 1942 года, в июне 1942 года корпус оставил по приказу позиции и вышел из окружения 28.06 1942 года.

Действия корпуса зимой-весной 1942 года вошли в историю как Вяземская воздушно-десантная операция

В августе 1942 года корпус переформирован в 38-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Во второй половине 1942 года корпус был сформирован вновь, однако в боях не участвовал, в декабре 1942 года на базе корпуса сформирована 1-я гвардейская воздушно-десантная дивизия

Полное название

4-й воздушно-десантный корпус

Подчинение

Состав

  • 214-я воздушно-десантная бригада — сформирована в 1938 году в городе Марьина Горка на базе 47-й авиадесантной бригады особого назначения. Принимала участие в Польской кампании, Зимней войне и походе в Бессарабию. С начала боевых действий действовала в отрыве от сил корпуса. 28.06.1941 года была подчинена 210-й моторизованной дивизии. Бригаде была поставлена задача высадиться на автомашинах в тылу противника в районе Старые Дороги, Глуск (западнее Слуцка), высадка прошла успешно, однако вследствие отступления 210-й моторизованной дивизии бригада осталась одна и в течение двух месяцев вела боевые действия в тылу вражеских войск в районе Минска. В конце августа бригада пробилась к своим войскам и вышла в расположение 21-й армии. 28.08.1941 года она сосредоточилась на юго-западной окраине города Мена 05.09.1941 года бригада оборонялась на южном берегу реки Десна в районе станции Бутовка, после смены её в обороне бригада была выведена в резерв армии в район Шаповаловки. В ходе десанта декабря 1941 года батальон бригады в течение 9 суток нападал на двигавшиеся колонны, уничтожал небольшие гарнизоны, взрывал мосты, поджигал автоцистерны с бензином для танков и грузовиков. Всего десантники взорвали 29 мостов, сожгли 48 автоцистерн, подбили 2 танка, уничтожили не менее 400 вражеских бойцов. Действуя небольшими диверсионными группами по коммуникациям противника в обширном районе, десантники вынудили врага бросить тяжёлое вооружение.
  • 7-я воздушно-десантная бригада — сформирована весной 1941 года, на основе боевого состава 201-й стрелковой дивизии. 01.07.1941 года переброшена для обороны переправ через реку Березина в районе местечка Березино, прибыла 03.07.1941 года, однако была отброшена от берега, безуспешно пыталась ликвидировать плацдарм, взорвала мост, затем отступала в общем направлении отступления корпуса. В марте 1942 года во время переформирования вошла в состав 5-го воздушно-десантного корпуса
  • 8-я воздушно-десантная бригада — сформирована весной 1941 года на основе боевого состава 231-й стрелковой дивизии. 30.06.1941 года переброшена на рубеж реки Свислочь, вела бой с небольшими группами противника. Отступала в общем направлении отступления корпуса. В период с 27.01.1942 по 01.02.1942 года из 3062 человек 8-й воздушно-десантной бригады было десантировано в тыл врага в район Озеречни 2081 человек, 120 ручных пулемётов, 72 противотанковых ружья и 20 82-мм и 30 других миномётов. Кроме того, вместе с бригадой было десантировано 76 человек из состава 214-й воздушно-десантных бригады. Однако, высадка прошла не полностью благополучно, личный состав был рассеян по территории. К 01.02.1942 года к месту сбора (Андросово) вышли только 746 человек. Оставшиеся частью погибли или попали в плен, частью влились в партизанские отряды. С 01 по 07.02.1942 года бригада провела ряд боёв, 07.02.1942 года бригадой была установлена связь с частями 41-й кавалерийской дивизией 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, и 12.02.1942 года бригада была подчинена командованию корпуса. Действовала вместе с ним до 07.04.1942 года, когда воссоединилась с войсками корпуса.
  • 9-я воздушно-десантная бригада — сформирована весной 1941 года, из личного состава 203-й стрелковой дивизии, входила в состав 5-го воздушно-десантного корпуса, при переформировании корпусов вошла в состав 4-го воздушно-десантного корпуса вместо 7-й воздушно-десантной бригады.

Командиры

Напишите отзыв о статье "4-й воздушно-десантный корпус (СССР)"

Литература

  • [samsv.narod.ru/Korp/Vdk/vdk04/default.html Справочник на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
  • [crazy.werd.ru/2007/05/09/uchastie_vdv_v_velikojj_otechestvennojj_vojjne_19411945gg.html Участие ВДВ в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.]
  • [www.ugra.alexandrovi.ru/kraev/vov/kraev1_2.htm Дорогами воздушного десанта]
  • [idiot.vitebsk.net/i41/mart41_4.htm Белорусские хроники, 1941 год. На южном фланге Западного фронта]
  • Советские воздушно-десантные. Военно-исторический очерк. — Москва : Воениздат, 1986, 2-е изд.
  • Свердлов Ф. Д. 4-й воздушно-десантный корпус // [www.1942.ru/book/zhukov.1942.htm Ошибки Г. К. Жукова]. — Москва: Монолит, 2002. — ISBN 5-85868-114-X.


Отрывок, характеризующий 4-й воздушно-десантный корпус (СССР)

Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.