Джигме Сингье Вангчук

Поделись знанием:
(перенаправлено с «4-й король Бутана»)
Перейти к: навигация, поиск
Джигме Сингье Вангчук
дзонг-кэ <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Драконовый Король Бутана
21 июля 1972 — 15 декабря 2006
Предшественник: Джигме Дорджи Вангчук
Преемник: Джигме Кхесар Намгьял Вангчук
Отречение: 15 декабря 2006
 
Вероисповедание: Буддизм
Рождение: 11 ноября 1955(1955-11-11) (68 лет)
Тхимпху, Бутан
Род: Вангчук
Отец: Джигме Дорджи Вангчук
Мать: Кесанг Чоден Вангчук
Супруга: 1) Дорджи Вангмо 2) Церинг Пем 3) Церинг Янгдон 4) Сангай Чоден
Дети: от 1-го брака: сын: Джигъел Угъен Вангчук
дочь: Сонам Дечен Вангчук
от 2-го брака: сын: Угъен Джигме Вангчук
дочери: Чими Янгзом Вангчук, Кесанг Чоден Вангчук
от 3-го брака: сыновья: Джигме Кхесар Намгьял Вангчук, Джигме Дорджи Вангчук
дочь: Дечен Янгзом Вангчук
от 4-го брака: сын: Кхамсум Сингъе Вангчук
дочь: Юфелма Чоден Вангчук
 
Награды:

Джигме Сингье Вангчук (род. 11 ноября 1955) — четвёртый король Бутана. Вступил на трон в 1972 после смерти своего отца, третьего короля Джигме Дорджи Вангчук. 14 декабря 2006 король отрёкся от престола в пользу своего сына Джигме Кхесар Намгьял Вангчук ранее объявленного срока.





Биография

Политика Джигме Сингье Вангчука

Четвёртый Король продолжал политику своего отца — медленной модернизации с максимальным сохранением бутанских традиций. В 1988 году он ввёл порядок Дриглам Намжа (Поведения и Этикета), согласно которому все жители страны обязаны носить традиционную одежду и церемониальные шарфы и изучать в школе национальный язык дзонг-кэ. При этом он отменил или упростил многие обычаи этикета средневековья, например, серию простираний, которые обязаны были делать путники, когда в поле зрения показывался королевский дворец. В 1998 году он своим решением ограничил абсолютную власть и управлял страной совместно с правительством. В конце 2003 года он провёл первую в XXI веке военную операцию Бутана против ассамских сепаратистов, которые использовали бутанскую территорию для вылазок в другие части Индии. Были также проведены операции против непальских сепаратистов на юге страны.

Личная жизнь

Джигме Сингье Вангчук ведёт простой образ жизни, предпочитая работать в небольшом деревянном доме над столицей Тхимпху вместо обширной резиденции в дзонге (дворце-крепости), которая используется его четырьмя жёнами-королевами-сёстрами и Национальной Ассамблеей Бутана.

Король получил известность на Западе, сформулировав цели увеличения «Валового Национального Счастья» для Бутана вместо повышения Валового Национального Продукта.

У короля десять детей (пять сыновей и пять дочерей), некоторые из которых получили образование за границей. 17 декабря 2005 года король заявил о том, что он отречётся от престола в 2008 году в пользу своего старшего сына Джигме Кхесар Намгьел Вангчука. В этом же году планировалось проведение парламентских выборов.

Награды и премии

В 2005 король Джигме Сингье Вангчук удостоился награды ООН за экологию Champions of Earth Award.

См. также

Напишите отзыв о статье "Джигме Сингье Вангчук"

Примечания

  1. [www.royalark.net/Bhutan/bhutan4.htm The Royal Ark]

Ссылки

  • [www.keystobhutan.com/bhutan/bhutan_king_brief.php The Royal Family of Bhutan]
  • [www.bhutannewsonline.com/monarchy.html Монархия в Бутане]
  • [bhutan2008.blogspot.com/2007/04/kings-of-bhutan.html Биографии бутанских королей с фотографиями]
  • www.kuenselonline.com/article.php?sid=6345
  • news.bbc.co.uk/1/hi/world/south_asia/4539308.stm
Предшественник:
Джигме Дорджи Вангчук
Драконовый Король Бутана
19722006
Преемник:
Джигме Кхесар Намгьял Вангчук

Отрывок, характеризующий Джигме Сингье Вангчук

– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.