4-й троллейбусный парк имени Щепетильникова
4-й троллейбусный парк имени Щепетильникова | |
Московский троллейбус | |
Страна | |
---|---|
Город | |
Дата открытия | |
Дата закрытия | |
Адрес |
Лесная улица, 20 |
Станция метро |
Белорусская (ЗЛ, КЛ); |
Ближайшая остановка |
«4-й троллейбусный парк»; |
4-й тролле́йбусный парк им. Щепети́льникова — закрытый троллейбусный парк Москвы, который обслуживал маршруты Центрального и Северного административных округов города. Являлся старейшим предприятием пассажирского транспорта Москвы. Территория парка находилась в Тверском районе между станциями метро «Белорусская» и «Менделеевская», ограничена Лесной, 1-й и 2-й Миусскими улицами и Миусским переулком.
История
4-й троллейбусный парк им. Щепетильникова был основан в 1874 году как Миусский парк конно-железных дорог и фактически стал родоначальником сети городского общественного транспорта. К 1909 году завершился перевод парка на электрические трамваи. К этому времени существенно изменился и его внешний облик. На месте конюшен был выстроен административно-жилой корпус, сохранившийся до наших дней, и депо («вагонный сарай») на 220 единиц подвижного состава. Мастерские были перестроены в цеха: вагонный, механический, электрический. Значительно развилась инфраструктура парка, упрочилась материально-техническая и ремонтная база. В таком виде Миусский парк существовал до 1957 года. В 1922 году парк был переименован в Трамвайное депо имени Петра Щепетильникова — в честь слесаря парка, активного участника революционных событий.[1]
18 июля 1955 года на шесть вновь открытых маршрутов вышли первые 93 троллейбуса серии МТБ-82. Было положено начало новой коренной реконструкции депо. Как и в начале века, его подвижной состав стал смешанным. В 1956 году в депо насчитывалось 95 трамвайных вагонов и 186 троллейбусов, шла планомерная подготовка к окончательному переводу депо на новый вид городского пассажирского транспорта. 11 ноября 1957 года трамвайно-троллейбусное депо было преобразовано в 4-й троллейбусный парк имени Петра Щепетильникова. [2]
В августе 1974 года, в 100-летний юбилей парка, его коллектив был награждён Орденом Октябрьской Революции. [2]
11 апреля 2014 года считается последним днём работы парка, на следующий день (12 апреля) на маршрут Бкр. (последний маршрут, обслуживаемый 4-м парком) вышли троллейбусы 5-го парка. Дальнейшая судьба зданий и территории 4-го троллейбусного парка имени П. М. Щепетильникова остаётся неизвестной. Возможно, по одной версий будет расположен музей пассажирского транспорта Москвы, по другой версии — Бизнес-центр.
Маршруты
До начала расформирования 4-й троллейбусный парк обслуживал следующие маршруты:
№ | Конечные пункты | Передан в парк | Дата передачи |
---|---|---|---|
3 | Улица Милашенкова — Трубная площадь | 6 | 5 апреля 2014 |
10 | Даниловская площадь — Самотёчная площадь | 5 | 18 января 2014 |
18 | Рижский вокзал — Стрельбищенский переулок | 5 | 18 января 2014 |
29 | Улица Милашенкова — Метро «Динамо» | 6 | 5 апреля 2014 |
30 | Метро «Выхино» — Проезд Энтузиастов | НАТП | 26 сентября 2009 |
35 | Улица Маршала Тухачевского — Тишинская площадь | 5 | Апрель 2013 |
42 | Рижский вокзал — Метро «Динамо» | 5 | 30 ноября 2013 |
47 | Бескудниковский переулок — Самотёчная площадь | 6 | Июнь 2013 |
95 | Метро «Краснопресненская» — Савёловский вокзал | 5 | 19 сентября 2009 |
Б | Курский вокзал | 5 | 5 апреля 2014 |
Бк | Смоленский бульвар | 5 | 12 апреля 2014 |
Напишите отзыв о статье "4-й троллейбусный парк имени Щепетильникова"
Примечания
- ↑ [kprf.ru/pravda/issues/2015/142/article-53626/ "Общественный человек". Биографический очерк о П.М. Щепетильникове]
- ↑ 1 2 [www.mosgortrans.ru/about/branches/filialy-vremennoe/filial-4-i-trolleibusnyi-park-im-shchepetilnikova-gup-mosgortrans/ ГУП «Мосгортранс»: Филиал 4-й троллейбусный парк им. Щепетильникова ГУП «Мосгортранс»]
|
Отрывок, характеризующий 4-й троллейбусный парк имени Щепетильникова
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.