4-я Советская улица (Санкт-Петербург)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 59°56′00″ с. ш. 30°22′12″ в. д. / 59.933284° с. ш. 30.369867° в. д. / 59.933284; 30.369867 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.933284&mlon=30.369867&zoom=12 (O)] (Я)
4-я Советская улица
Санкт-Петербург
Общая информация
Район города Центральный
Исторический район Пески
Прежние названия 2-я Рожественская,
2-я,
2-я линия Слонового двора,
2-я Рожественская линия,
2-я линия Рожественской части,
2-я линия на Песках,
3-я,
3-я Рожественская,
4-я Рожественская,
4-я,
4-я Рождественская
Протяжённость 790 м
Ближайшие станции метро «Чернышевская»,
«Площадь Восстания»,
«Маяковская»
Почтовый индекс 191036, 191024

Вид на улицу с Греческого проспекта
[maps.yandex.ru/-/CVbZmas на карте Яндекс]
[maps.google.ru/maps?f=q&source=s_q&hl=ru&geocode=&q=4-я+Советская+улица&sll=59.888334,30.448437&sspn=0.060112,0.222301&ie=UTF8&hq=&hnear=4-я+Советская+ул.,+Смольнинское,+город+Санкт-Петербург,+Центральный+Адм.+район&z=16 на карте Google]
4-я Советская улица на Викискладе

4-я Сове́тская улицаулица в Санкт-Петербурге, проходящая от Греческой площади до сада Чернышевского.



История

См. также

Улица граничит со следующими площадями, проспектами и улицами:

Напишите отзыв о статье "4-я Советская улица (Санкт-Петербург)"

Литература

  • Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 352. — 511 с.
  • Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 243. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.
  • Алексеева С. В., Балашов Е. А., Владимирович А. Г. и др. Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга. — СПб.: информационно-издательское агентство «Лик», 2002. С. 808. ISBN 5-86038-094-1

Отрывок, характеризующий 4-я Советская улица (Санкт-Петербург)

– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.