4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения
Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

28.07.1941 года

Расформирование (преобразование):

28.08.1941 года

Предшественник:

Красногвардейская стрелковая дивизия народного ополчения

Преемник:

4-я резервная Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

Боевой путь

1941: Ленинградская стратегическая оборонительная операция

4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения — воинское соединение вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне





История

Красногвардейская стрелковая дивизия народного ополчения сформирована с 4 по 24 июля 1941 года на основании постановления Ленинградского горкома партии в Красногвардейском районе Ленинграда. 24 июля приказом Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО) №06 от 24.07.1941 Красногвардейская дивизия народного ополчения была расформирована. 27 июля командование ЛАНО отдало приказ №4 от 27.07.1941 о сформировании 4-й гвардейской дивизии народного ополчения. Она создавалась на базе Красногвардейской стрелковой дивизии народного ополчения. В её ряды влились, кроме того, командные кадры Василеостровской стрелковой дивизии народного ополчения, а также рядовые бойцы, призванные в армию райвоенкоматами Ленинграда. К 4 августа 1941 года численность дивизии достигла 8924 человек. По приказу командования ЛАНО из бойцов был срочно сформирован маршевый батальон, насчитывавший 897 человек, который отправили во 2-ю Ленинградскую стрелковую дивизию народного ополчения (Московского района). Дальнейшее формирование дивизии пришлось прекратить из-за острейшей нехватки оружия и снаряжения.

С 13 августа 1941 года дивизия перешла на положение запасной. Её главной задачей стало пополнение действующих частей Ленинградской армии народного ополчения. Уже к 17 августа 1941 года она отправила во 2-ю Ленинградскую стрелковую дивизию народного ополчения ещё три маршевых батальона общей численностью 3308 человек. В них включали бойцов, служивших в армии, имевших боевой опыт. В последующие недели дивизия пополнялась главным образом за счет выздоравливающих ополченцев, бойцов истребительных батальонов и расформированных частей. Всего в течение августа дивизия подготовила и отправила на фронт 7 маршевых батальонов. Их общая численность составила 7600 человек. Необеспеченность вооружением явилась одной из причин отправки в конце августа 1941 года на подготовку оборонительных рубежей 2800 человек.

Согласно директиве штаба Ленинградского военного округа, дивизия 28 августа была переименована в 4-ю резервную Ленинградскую стрелковую дивизию народного ополчения. 30 августа Военный совет Ленинградского фронта решил развернуть 4-ю резервную Ленинградскую стрелковую дивизию народного ополчения в боевое соединение. В первых числах сентября её подразделения были доукомплектованы командным и рядовым составом. Среди пополнения преобладали трудящиеся Выборгского и Василеостровского районов. Из добровольцев Василеостровского района почти полностью состоял 2-й стрелковый полк. Было много рабочих и служащих завода имени Н. Г. Козицкого, студентов и преподавателей Ленинградского государственного университета, работников Академии наук СССР и Академии художеств, других учреждений. Большинство бойцов и командиров 3-го стрелкового полка составили добровольцы Выборгского района. Политработниками стали второй секретарь Выборгского райкома ВКП(б) Николай Смирнов, работники райкома партии, секретарь партийной организации [neva-diesel.com/russkiy_dizel,_istoriya_zavoda завода «Русский дизель»] и другие. К 5 сентября численность дивизии достигла 8350 человек, в тот же день 2-й стрелковый полк получил приказ выступить на фронт в район станции Сапёрная.

9 сентября 1941 года директивой штаба Ленинградского военного округа дивизия была переименована в 5-ю Ленинградскую стрелковую дивизию народного ополчения.

Состав

Красногвардейская стрелковая дивизия народного ополчения

  • 1-й стрелковый полк
  • 2-й стрелковый полк
  • 3-й стрелковый полк
  • 4-й артиллерийский полк
  • отдельный танковый батальон
  • разведывательный батальон
  • сапёрный батальон
  • отдельная рота связи
  • автотранспортная рота
  • отдельная рота химзащиты

4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

  • 1-й стрелковый полк
  • 2-й стрелковый полк
  • 3-й стрелковый полк
  • артиллерийский полк
  • отдельный зенитный артиллерийский дивизион
  • разведывательная рота
  • сапёрный батальон
  • отдельный батальон связи
  • огнемётный взвод
  • автотранспортная рота
  • полевая хлебопекарня
  • полевая почтовая станция
  • полевая касса Госбанка

4-я резервная Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

  • 1-й стрелковый полк
  • 2-й стрелковый полк
  • 3-й стрелковый полк
  • артиллерийский полк
  • отдельный зенитный артиллерийский дивизион
  • разведывательная рота
  • сапёрный батальон
  • отдельный батальон связи
  • автотранспортная рота
  • полевая хлебопекарня
  • полевая почтовая станция
  • полевая касса Госбанка[1]

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус Примечания
01.08.1941 года Северный фронт - - -
01.09.1941 года Ленинградский фронт - - -

[2]

Командиры

Красногвардейская стрелковая дивизия народного ополчения

4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

  • Сонников, Григорий Леонтьевич[5], полковник — (28.07.1941 — 11.08.1941)
  • [ivanovo1945.ru/bio_kp/kp0027.html Медведев, Михаил Всеволодович], полковник — (12.08.1941 — 28.08.1941)

4-я резервная Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

  • Медведев, Михаил Всеволодович, полковник — (28.08.1941 — 30.08.1941)
  • Уткин, Фёдор Павлович[6], полковник, с 31.08.1941 по 09.09.1941[7]

Память

Музей дивизии в [wikimapia.org/#lang=ru&lat=59.983669&lon=30.348546&z=18&m=b&show=/12480786/ru/Школа-№-123 школе №123] города Санкт-Петербург[8]

Напишите отзыв о статье "4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения"

Примечания

  1. Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны
  2. [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=category&sectionid=5&id=124&Itemid=152 Помесячный состав советских войск]
  3. Один из трех старших политруков, находившихся в должности командира дивизии
  4. Белянов, Александр Семёнович, родился в 1910 году в Бобруйском районе Могилевской области. После расформирования Красногвардейской стрелковой дивизии народного ополчения назначен командиром 217-го стрелкового полка 104-й стрелковой дивизии, погиб в августе 1941 года.
  5. Григорий Леонтьевич СОННИКОВ (1900-1978). Полковник запаса, командир 27-й отдельной стрелковой бригады, командир 142-й краснознамённой стрелковой дивизии, освобождавшей Приозерье летом 1944 года. Почётный гражданин города Приозерска. Был удостоен этого звания одним из первых в сентябре 1969 года. Жил в Ленинграде. С удовольствием посещал наш город, общался с сотрудниками музея. 142-я краснознамённая стрелковая дивизия воевала на территории Польши, особо отличившись при взятии города и крепости Грудзёндз (немецкое название - Грауденц), получила почётное название "Грудзёндская". Тогда Сонников был награждён орденом Александра Невского. Среди наград Сонникова есть три польских. Это орден "Крест Грюнвальда" 3-го класса, такая награда вручалась за личное мужество на поле боя. Медалью "За Одру, Ниссу, Балтик" награждал президент Польской Народной Республики. Медаль Победы и Свободы, выдавалась воинам, участвовавшим в освобождении Польши.
  6. Уткин, Фёдор Павлович. В 1939-1940гг. командир 168-го стрелкового полка 24-й стрелковой дивизии. В дальнейшем командных должностей не занимал, генерал-майор
  7. [soldat.ru/kom.html Командный состав РККА]
  8. [123spb.edusite.ru/p19aa1.html Сайт школы]

Литература

  • Бойцы Выборгской стороны, Ленинград, 1984.
  • Михаил Порфирьевич Вяткин. Очерки истории Ленинграда: Период Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945 гг. Очерки истории Ленинграда (Том 5), Изд-во Академии наук СССР, 1967
  • Оборона Ленинграда, 1941 — 1944. Воспоминания и дневники участников. Ленинград, 1968
  • Дзенискевич А. Р., Ковальчук В. М., Соболев Г. Л., Цамутали А. Н., Шишкин В.А. Непокоренный Ленинград. Краткий очерк истории города в период Великой Отечественной войны. — Ленинград: Наука (Ленинградское отделение), 1970.
  • Георгий Александрович Куманев. Блокада Ленинграда: 900 героических дней : 1941-1944 : исторический дневник, комментарии. ОЛМА Медиа Групп, 2004. ISBN 5224042259

Ссылки

  • [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]
  • [soldat.ru Справочники на Солдат.ру]


Отрывок, характеризующий 4-я гвардейская Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения

В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.