4-я горнострелковая дивизия (Третий рейх)
Поделись знанием:
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
| 4-я горная дивизия 4. Gebirgs-Division | |
 | |
| Годы существования |
октябрь 1940 - |
|---|---|
| Страна | |
| Войны | |
| Участие в |
захват Югославии, |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
4-я горная дивизия (нем. 4. Gebirgs-Division) — создана в октябре 1940 года. Благодаря своей эмблеме носила имя «Enzian» (с нем. — «горечавка»)
Содержание
Боевой путь дивизии
В апреле 1941 года в составе 2-й армии участвовала в захвате Югославии.
С 22 июня 1941 года — участвовала в войне против СССР (в составе группы армий «Юг»). В 1941 году — бои в районе Львова, Умани, на реке Миус.
В 1942 году — бои на Кубани, затем захват горных перевалов Кавказского хребта (на Грузинском направлении).
В 1943 году — отступление по Кубани в Крым. С ноября 1943 — бои на южной Украине.
В 1944 году — бои в районе Кировограда, затем в Молдавии, отступление на Карпаты. С ноября 1944 — в Венгрии.
В 1945 году — бои в словацких Татрах, отступление в Силезию. В апреле 1945 года дивизия попыталась через Чехию уйти в американскую зону оккупации, однако после 9 мая 1945 большая часть остатков дивизии попала в советский плен.
Состав дивизии
- 13-й горно-егерский полк
- 91-й горно-егерский полк
- 94-й горно-артиллерийский полк
- 94-й горный противотанковый батальон
- 94-й разведбатальон
- 94-й горно-егерский батальон
- 94-й горный саперный батальон
- 94-й горный батальон связи
- 94-й полевой запасной батальон
Командиры дивизии
- с 23 октября 1940 — генерал-лейтенант Карл Эгльзер
- с 23 октября 1942 — генерал-лейтенант Герман Кресс
- с 13 августа 1943 — генерал-лейтенант Юлиус Браун
- с 1 июля 1944 — генерал-лейтенант Фридрих Брайт
Награждённые Рыцарским крестом Железного креста
Рыцарский Крест Железного креста (36)
- Рудольф Шлее, 23.10.1941 – обер-фельдфебель, командир взвода 6-й роты 13-го горно-егерского полка
- Карл Эгльзеер, 23.10.1941 – генерал-майор, командир 4-й горнострелковой дивизии
- Ганс Кёкербауэр, 18.11.1941 – обер-фельдфебель, командир взвода 13-й роты 91-го горно-егерского полка
- Андреас Торей, 14.09.1942 – обер-лейтенант, командир эскадрона 94-го разведывательного батальона
- Фриц Роос, 04.11.1942 – капитан, командир 2-го батальона 13-го горно-егерского полка
- Карл Хельмер, 05.11.1942 – лейтенант, ординарец 2-го батальона 13-го горно-егерского полка
- Вильгельм Бредемайер, 09.11.1942 – фельдфебель, командир взвода 12-й роты 91-го горно-егерского полка
- Хельмут Фёлькель, 13.11.1942 – фельдфебель резерва, командир взвода 6-й роты 91-го горно-егерского полка
- Ойген Цендер, 07.03.1943 – обер-егерь, командир отделения 1-й роты 13-го горно-егерского полка
- Алоиз Гугганиг, 03.04.1943 – фельдфебель, командир взвода 12-й роты 91-го горно-егерского полка
- Клаус Фаульмюллер, 25.06.1943 – обер-лейтенант резерва, командир 7-й роты 13-го горно-егерского полка
- Ульрих Карг, 05.07.1943 – обер-егерь, командир велосипедного взвода 17-й роты 91-го горно-егерского полка
- Эдвин Эбингер, 04.11.1943 – обер-фельдфебель, командир штабного отделения 12-й роты 13-го горно-егерского полка
- Изидор Майер, 19.11.1943 – обер-ефрейтор, командир расчета противотанкового ружья 14-й роты 91-го горно-егерского полка
- Мартин Хакль, 07.12.1943 – лейтенант резерва, командир 2-й роты 94-го разведывательного батальона
- Генрих Нидермайер, 11.12.1943 – лейтенант резерва, командир взвода 5-й роты 94-го горно-егерского батальона
- Рудольф Гёттингер, 14.12.1943 – обер-лейтенант, командир 13-й роты 91-го горно-егерского полка
- Фриц Бакхаусс, 08.02.1944 – капитан, командир 3-го батальона 13-го горно-егерского полка
- Отто Хойбух, 08.02.1944 – обер-егерь, наводчик орудия 16-й роты 13-го горно-егерского полка
- Герберт Фриц, 17.03.1944 – капитан, командир 16-й роты 13-го горно-егерского полка
- Франц Хиллебранд, 05.04.1944 – обер-егерь, командир отделения 1-й роты 94-го горно-егерского батальона
- Людвиг Хёрль, 06.04.1944 – полковник, командир 91-го горно-егерского полка
- Альфонс Вебер, 09.06.1944 – капитан, командир 2-го батальона 91-го горно-егерского полка
- Штефан Млинар, 24.06.1944 – ефрейтор, командир отделения радистов 5-й роты 13-го горно-егерского полка
- Вильгельм Рот, 24.06.1944 – обер-вахмистр, командир взвода 1-й роты 94-го разведывательного батальона
- Генрих Пазольд, 10.09.1944 – обер-лейтенант резерва, командир 4-й роты 13-го горно-егерского полка
- Эрнст Клементе, 30.09.1944 – обер-ефрейтор, наводчик противотанковой пушки 16-й роты 13-го горно-егерского полка
- Фридрих Виланд, 16.10.1944 – ротмистр резерва, командир 94-го разведывательного батальона
- Каспар Бранднер, 28.10.1944 – обер-егерь, командир отделения 8-й роты 91-го горно-егерского полка
- Людвиг-Хильмар Крессе, 18.11.1944 – майор резерва, командир 94-го полевого запасного батальона
- Рудольф Талер, 09.12.1944 – обер-егерь, командир отделения 13-й роты 13-го горно-егерского полка
- Фридрих Юбершаар, 09.12.1944 – капитан, командир 3-го батальона 91-го горно-егерского полка
- Ганс Лист, 26.12.1944 – обер-лейтенант резерва, командир роты 94-го полевого запасного батальона
- Курт Шасснер, 26.12.1944 – майор, командир 91-го горно-егерского полка
- Алоиз Шмид, 09.01.1945 – обер-фельдфебель, командир взвода 17-й роты 91-го горно-егерского полка
- Рудольф Шварцгрубер, 30.04.1945 – обер-егерь, пулеметчик 10-й роты 13-го горно-егерского полка
Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (2)
- Рудольф Шлее (№ 222), 06.04.1943 – обер-фельдфебель, командир взвода 6-й роты 13-го горно-егерского полка
- Андреас Торей (№ 349), 07.12.1943 – ротмистр, командир 94-го разведывательного батальона
Напишите отзыв о статье "4-я горнострелковая дивизия (Третий рейх)"
Литература
- Roland Kaltenegger: Die deutsche Gebirgstruppe 1935—1945, Universitas Verlag, 2000, ISBN 978-3-8004-1196-2
- Roland Kaltenegger: Gebirgssoldaten unter dem Zeichen des Enzian. Schicksalsweg und Kampf der 4. Gebirgs-Division 1940—1945 (Taschenbuch), Stocker Leopold Verlag, 1983, ISBN 978-3-7020-0453-8
- Julius Braun: Enzian und Edelweiss Die 4. Gebirgs-Division 1940—1945, Podzun, 1955, ISBN 0-623-94737-4
Отрывок, характеризующий 4-я горнострелковая дивизия (Третий рейх)
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
