4-я танковая дивизия (вермахт)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
4-я танковая дивизия
4. Panzerdivision

Тактические знаки различия дивизии
Годы существования

10 ноября 1938
8 мая 1945

Страна

Германия

Тип

дивизия

Функция

танковая

Дислокация

Вюрцбург (XIII округ)

Войны

Вторая мировая война

Участие в

Польская кампания вермахта (1939),
Французская кампания,
Операция Барбаросса,
Московская битва,
Курская битва,
Белорусская операция (1944)

Командиры
Известные командиры

Георг Ганс Рейнгардт

[1]4-я танковая дивизия (4тд) (нем. 4. Panzerdivision) — соединение (танковая дивизия) вермахта во Второй мировой войне.





История

4-я танковая дивизия была сформирована 10 ноября 1938 года в Вюрцбурге, после того как 2-я танковая дивизия, располагавшаяся там, была передислоцирована в Вену.

Во время аншлюса и судетского кризиса дивизия находилась рядом с польской границей на случай упреждающего удара со стороны союзников. К началу польской кампании она была одной из шести танковых дивизий в вермахте, оснащена 341-м танком (183 PzKpfw I, 130 PzKpfw II, 12 PzKpfw IV и 16 PzBef). 4-я танковая наступала через Ченстохову в направлении Варшавы в составе 16-го моторизованного корпуса (10-й армии, группа армий «Юг»). Ещё в первые дни дивизия потеряла до 100 танков, подбитых из 37-мм пушек и противотанковых ружей. Также большие потери дивизия понесла на улицах Варшавы, где многие танки были сожжены скипидаром.

Перед нападением на Францию 4-я танковая дивизия была расположена в Нидерхейне на Рейне вместе с другими дивизиями 16-го моторизованного корпуса Гёпнера. Наступая через Льеж и Шарлеруа, дивизия достигла Бетюна, где схлестнулась с британским экспедиционным корпусом в битве под Дюнкерком. После запрета входить в Дюнкерк, 4-я танковая дивизия поворачивает на юг и за несколько дней пересекает большую часть Франции, находясь под Греноблем во время заключения перемирия. В ноябре, в рамках реформы танковых войск, из дивизии забрали 36-й танковый полк, который стал основой новой 14-й танковой дивизии, и включили в её состав 34-й мотоциклетный батальон и третий батальон 103-го артиллерийского полка.

В начале 1941 года дивизия была отправлена в Восточную Пруссию, а затем под Брест-Литовск. 22 июня начала наступать в составе 24-го корпуса Швеппенбурга (2-я танковая группа, Группа армий «Центр») на Кобрин, после его взятия повернула для захвата в клещи Минского котла. Далее 4-я танковая дивизия участвовала в битве за Гомель и в окружении войск под Киевом.

Дождливым днем 6 сентября 1941 года моторизованная пехота и танки 4-й танковой дивизии под командованием полковника Эбербаха сосредоточились в Коропе.

— Герои Панцервафе. Куровски Франц

Осенью дивизия наступала на Мценск и Тулу, где ей "посчастливилось" встретиться с воинами танковой бригады М.Е. Катукова, которые умелыми и решительными действиями убедительно показали захватчику силу русского оружия, но с холодами наступление на Москву прервалось из-за неподготовленности немцев (плохого планирования - ошибки в сроках проведения операции, недооценка противника и т.п.) к войне в зимних условиях России (неприспособленности немецких танков к таким температурам, ввиду серьезных конструктивных недостатков, и отсутствия тёплой одежды), а также упорного сопротивления частей Красной Армии.

В декабре наступление советских войск привело к катастрофе для 4-й танковой дивизии, которая потеряла почти все танки. Замерзшие и побитые невесело встречали новый 1942-й год солдаты 4-й танковой дивизии Вермахта. Весь 1942 год дивизия провела в оборонительных боях в Орловской области, а затем участвовала в неудачной, для немцев и их союзников, Курской битве. 4-я танковая отступила за Десну и зимой 1943—1944 годов располагалась у Бобруйска. Весной 1944 года её сняли с фронта и отправили в Ковель, так как ожидалось наступление ВС Советского Союза на юге, однако наступление состоялось как раз в Белоруссии. В это время дивизия находилась рядом с Варшавой, у которой противник остановил наступление. Под ударами советских войск 4-я танковая стала отступать в направлении Литвы, где одни её подразделения оказались в Курляндском котле, а другие продолжили отступать на запад вместе с остальными немецкими войсками.

Командиры

Организация

1938 год

  • Управление (штаб)
  • 4-я танковая бригада
    • 35-й танковый полк
    • 36-й танковый полк
  • 4-я стрелковая бригада
    • 12-й стрелковый полк
    • 33-й стрелковый полк (с 1940)
  • 34-й мотоциклетный батальон (с 1940)
  • 103-й артиллерийский полк
  • 7-й разведывательный батальон
  • 79-й инженерный батальон
  • 79-й батальон связи
  • 84-й батальон снабжения

1943 год

  • Управление (штаб)
  • 35-й танковый полк
  • 12-й танково-гренадерский полк
  • 33-й танково-гренадерский полк
  • 103-й полк САУ
  • 290-й батальон ПВО
  • 4-й разведывательный батальон
  • 49-й противотанковый дивизион
  • 79-й инженерный батальон
  • 79-й батальон связи
  • 103-й резервный батальон
  • 84-й батальон снабжения

Награждённые Рыцарским крестом Железного креста

4-я танковая дивизия занимает первое место в вермахте по количеству награждений Рыцарским крестом.

Рыцарский Крест Железного креста (73)

  • Георг-Ганс Рейнгардт, 27.10.1939 - генерал-лейтенант, командир 4-й танковой дивизии
  • Герман Брайт, 03.06.1940 - полковник, командир 5-й танковой бригады
  • Хайнрих Эбербах, 04.07.1940 – оберстлейтенант, командир 35-го танкового полка
  • Ганс райхсфрайхерр фон Бойнебург-Ленгсфельд, 19.07.1940 - полковник, командир 4-й стрелковой бригады
  • Густав Фен, 05.08.1940 - полковник, командир 33-го стрелкового полка
  • Эрнст-Вильгельм Хоффманн, 04.09.1940 – майор, командир 1-го батальона 12-го стрелкового полка
  • Мартин Пюшель, 08.08.1941 - майор, командир 2-го батальона 33-го стрелкового полка
  • Эрдманн Габриэль, 30.08.1941 - обер-фельдфебель, командир взвода 2-го батальона 35-го танкового полка
  • Ганс-Детлофф фон Коссель, 08.09.1941 – обер-лейтенант, командир 1-й роты 35-го танкового полка
  • Майнрад фон Лаухерт, 08.09.1941 - майор, командир 1-го батальона 35-го танкового полка
  • Хайнц-Юрген Иссбрюкер, 12.09.1941 – обер-лейтенант, командир 3-й роты 7-го танкового разведывательного батальона
  • Вернер Роде, 17.09.1941 - обер-лейтенант, командир 2-й роты 34-го мотоциклетного батальона
  • Рихард Лаукат, 18.10.1941 - майор, командир 2-го дивизиона 103-го артиллерийского полка
  • Фриц Фессманн, 27.10.1941 - лейтенант резерва, командир взвода 1-й роты 7-го танкового разведывательного батальона
  • Ганс Лиммер, 27.10.1941 - обер-фельдфебель, командир разведывательного подразделения 1-й роты 7-го танкового разведывательного батальона
  • Дитрих фон Заукен, 06.01.1942 - генерал-майор, командующий 4-й танковой дивизией
  • Артур Волльшлегер, 12.01.1942 - обер-лейтенант, командир 2-й роты 35-го танкового полка
  • Смило фрайхерр фон Люттвиц, 14.01.1942 - полковник, командир 12-го стрелкового полка
  • Айнхарт Мальгут, 11.05.1942 - обер-лейтенант, полковой адъютант 35-го танкового полка
  • Ганс-Иоахим Калер, 14.04.1943 - майор, командир 34-го мотоциклетного батальона
  • Алоиз Пихулла, 14.04.1943 - ефрейтор, пулеметчик во 2-й роте 33-го панцергренадерского полка
  • Оскар Шауб, 22.04.1943 - обер-лейтенант, командир 1-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Эрих Шнайдер, 05.05.1943 - генерал-майор, командир 4-й танковой дивизии
  • Иоганн Раб, 10.06.1943 - обер-лейтенант, командир 1-й роты 79-го танкового саперного батальона
  • Йозеф Карл, 26.08.1943 - унтер-офицер, командир орудия 2-й батареи 49-го противотанкового дивизиона
  • Бернхард Химмельскамп, 13.09.1943 – обер-ефрейтор, наводчик в 4-й роте 35-го танкового полка
  • Герхард Кунерт, 16.09.1943 - обер-ефрейтор, командир отделения 6-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Йоханнес Хоппе, 26.10.1943 - оберстлейтенант, командир 12-го панцергренадерского полка
  • Карл Хофер, 26.10.1943 – унтер-офицер, командир взвода 3-й батареи 49-го противотанкового дивизиона
  • Вернер Мёллер, 28.11.1943 - капитан, командир 1-го батальона 12-го панцергренадерского полка
  • Ганс-Иоахим Шульц-Меркель, 23.12.1943 – штабсарцт (капитан медицинской службы), батальонный врач 1-го батальона 35-го танкового полка
  • Рихард Рихтер, 07.01.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 7-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Йозеф Бегинен, 23.02.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 4-й роты 35-го танкового полка
  • Карл-Генрих Гзелль, 23.02.1944 - лейтенант резерва, командир 2-й роты 35-го танкового полка
  • Иоахим Нойманн, 23.02.1944 - капитан, командир 1-го дивизиона 103-го танкового артиллерийского полка
  • Эдуард Эндер, 23.02.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 1-й батареи 49-го противотанкового дивизиона
  • Райнхард Петерс, 29.02.1944 - лейтенант резерва, командир 4-й роты 35-го танкового полка
  • Вальтер Зикс, 05.04.1944 - фельдфебель, командир взвода 4-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Генрих Порис, 15.04.1944 - лейтенант резерва, командир взвода 3-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Фриц-Рудольф Шультц, 21.04.1944 - капитан резерва, командир 1-го батальона 35-го танкового полка
  • Кристоф Коль, 14.05.1944 - унтер-офицер, командир подразделения 2-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Генрих Тюнеманн, 14.05.1944 - майор, командир 79-го танкового саперного батальона
  • Иоахим Дизенер, 09.06.1944 - капитан, командир 1-го батальона 33-го панцергренадерского полка
  • Ламберт Лойбль, 09.06.1944 - обер-ефрейтор, наводчик в 1-й роте 33-го панцергренадерского полка
  • Аугуст Хилле, 09.06.1944 - лейтенант резерва, командир 6-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Герлах фон Гаудекер-Цух, 08.08.1944 - оберстлейтенант, командир 33-го панцергренадерского полка
  • Курт Шэфер, 12.08.1944 - капитан, командир 1-го батальона 33-го панцергренадерского полка
  • Рудольф Кендлер, 02.09.1944 – капитан резерва, исполняющий обязанности командира 4-го танкового разведывательного батальона
  • Хельмут Тирфельдер, 02.09.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 6-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Эрих Фридрих, 02.09.1944 - обер-фельдфебель, командир подразделения 1-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Клеменс Бетцель, 05.09.1944 - генерал-майор, командир 4-й танковой дивизии
  • Альберт Шэфер, 12.09.1944 - обер-ефрейтор, пулеметчик в 1-й роте 33-го панцергренадерского полка
  • Карл Кунцманн, 21.09.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 8-й роты 35-го танкового полка
  • Георг Пёнер, 21.09.1944 – унтер-офицер, командир подразделения 6-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Мартин Пост, 21.09.1944 - фельдфебель, командир взвода 6-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Георг райхсфрайхерр фон Гаупп-Бергхаузен, 30.09.1944 - капитан, командир 2-го батальона 12-го панцергренадерского полка
  • Вильгельм Йершке, 07.10.1944 – штабс-ефрейтор, связной 2-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Вальтер Вольф, 16.10.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 4-й роты 35-го танкового полка
  • Карл Кюшперт, 16.10.1944 – капитан, командир 1-й роты 35-го танкового полка
  • Йозеф Рикерт, 20.10.1944 - обер-ефрейтор, командир отделения 1-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Ингфрид Хинтце, 20.10.1944 – капитан, командир 1-го дивизиона 103-го танкового артиллерийского полка
  • Вальтер Гроэ, 22.10.1944 – капитан резерва, командир 1-го батальона 35-го танкового полка
  • Иоганн Байхль, 23.10.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 5-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Рюдигер Хертель, 28.10.1944 - капитан, командир 1-го батальона 12-го панцергренадерского полка
  • Герхард Флезиг, 18.11.1944 - фельдфебель, командир взвода штабной роты 12-го панцергренадерского полка
  • Килиан Гёбель, 26.11.1944 - обер-фельдфебель, командир взвода 1-й батареи 49-го противотанкового дивизиона
  • Алоиз Вегер, 09.12.1944 - обер-лейтенант резерва, командир 3-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Франц Эртолич, 09.01.1945 – обер-ефрейтор, пулеметчик 6-й роты 12-го панцергренадерского полка
  • Лотар Бойкеманн, 25.01.1945 - майор, командир 79-го танкового саперного батальона
  • Герман Бикс, 22.03.1945 - обер-фельдфебель, командир взвода 3-й роты 35-го танкового полка
  • Герхард Ланге, 28.03.1945 - капитан, командир 2-го батальона 35-го танкового полка
  • Хайнц Кнохе, 05.04.1945 – майор, командующий 33-м панцергренадерским полком
  • Карл Герлах, 03.05.1945 - обер-лейтенант, командир 4-й роты 35-го танкового полка

Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (10)

  • Хайнрих Эбербах (№ 42), 31.12.1941 - полковник, командир 5-й танковой бригады
  • Виллибальд фрайхерр фон Лангерманн унд Эрленкамп (№ 75), 17.02.1942 – генерал-майор, командир 4-й танковой дивизии
  • Дитрих фон Заукен (№ 281), 22.08.1943 - генерал-лейтенант, командир 4-й танковой дивизии
  • Ганс-Детлофф фон Коссель (№ 285), 29.08.1943 - майор, командир 1-го батальона 35-го танкового полка
  • Карл Маусс (№ 335), 24.11.1943 – полковник, командир 33-го панцергренадерского полка
  • Йозеф Карл (№ 397), 16.02.1944 – унтер-офицер, командир орудия 2-й батареи 49-го противотанкового дивизиона
  • Эрнст-Вильгельм Хоффманн (№ 494), 09.06.1944 - оберстлейтенант, командир 12-го панцергренадерского полка
  • Герхард Кунерт (№ 606), 04.10.1944 - унтер-офицер, командир отделения 6-й роты 33-го панцергренадерского полка
  • Фриц-Рудольф Шультц (№ 636), 28.10.1944 – майор резерва, командующий 35-м танковым полком
  • Клеменс Бетцель (№ 774), 11.03.1945 - генерал-лейтенант, командир 4-й танковой дивизии

Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями и Мечами (1)

Напишите отзыв о статье "4-я танковая дивизия (вермахт)"

Примечания

  1. Роберт Михулек. [yadi.sk/d/M1QQlHvvUMkjA 4-я танковая дивизия на Восточном фронте, 1941-1943.] = Robert Michulec. 4.Panzer-Divivsion on the Eastern Front (1) 1941-1943. Armour at war Series, Concord Publications, 1999.. — CONCORD PUBLICATIONS CO., 1999. — С. 176. — ISBN 962-361-648-1.

Ссылки

  • [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Panzerdivisionen/4PD.htm 4. Panzerdivision] (нем.). на lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/66ef4rIcc Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
  • [www.axishistory.com/index.php?id=1276 4. Panzer-Division] (англ.). на axishistory.com. [www.webcitation.org/66ef5R2V3 Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
  • [tankfront.ru/deutschland/pzdiv/pzdiv004.html 4-я танковая дивизия (4. Panzer-Division)] (рус.). на tankfront.ru. [www.webcitation.org/66ef61N2J Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].

Литература

  • Роберт Михулек. [play.google.com/books/reader?printsec=frontcover&output=reader&id=KeiuAQAAAEAJ&pg=GBS.PA0 4-я танковая дивизия на Восточном фронте1941—1943]. — CONCORD PUBLICATIONS CO., 1999. — 176 p. — (Armour at war series). — ISBN 962-361-648-1.  (рус.)

См. также

Список дивизий Третьего рейха

Отрывок, характеризующий 4-я танковая дивизия (вермахт)



По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.