40-й отдельный лыжный батальон
Поделись знанием:
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
40-й отдельный лыжный батальон | |
Войска: |
сухопутные |
---|---|
Род войск: |
лыжная пехота |
Формирование: |
ноябрь 1941 года |
Расформирование (преобразование): |
25 мая 1942 года |
Боевой путь | |
1942: |
40-й отдельный лыжный батальон — воинская часть вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
Батальон формировался с ноября 1941 года в Челябинске.
В действующей армии с 25 декабря 1941 по 25 мая 1942 года.
В декабре 1942 года направлен на Волховский фронт. К началу Любанской операции находился в резерве во втором эшелоне у деревни Александровское. 18 января 1942 года вошёл в состав оперативной группы генерала Коровникова, будучи приданным 382-й стрелковой дивизии, ведёт бои под Спасской Полистью.
Кроме того, батальон использовался для организации связи внутри армии.
Один из приданных 2-й ударной армии лыжбатов можно назвать сверхмобильным. Я имею в виду 40-й ОЛБ под командой капитана Георгия Куликова. Две его роты выполняют особую задачу: поддерживают живую связь между штабом армии и её частями, соединениями. Их называют эстафетными ротами. Наши пути частенько перекрещиваются. Забегая немного вперед, скажу: с окончанием лыжного сезона эстафетники сядут на лошадей и велосипеды.[1]
За четыре месяца боёв уничтожен в кольце окружения армии под Мясным Бором.
Подчинение
Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус | Примечания |
---|---|---|---|---|
01.01.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - |
01.02.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - |
01.03.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - |
01.04.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - |
01.05.1942 года | Ленинградский фронт (Группа войск Волховского направления) | 2-я ударная армия | - | - |
Командиры
- капитан Георгий Куликов
Напишите отзыв о статье "40-й отдельный лыжный батальон"
Примечания
- ↑ [www.ngebooks.com/book_11092_chapter_1_Moja_frontovaja_lyzhnja.html Моя фронтовая лыжня : Геродник - Моя фронтовая лыжня : Художественная литература]
Литература
- [tortuga.angarsk.su/fb2/iwaniz01/Dolina_smerti.fb2_27.html Фронтовые письма воина батальона Д. И. Полтораднева в книге «Трагедия Мясного Бора»]
Ссылки
- [www.soldat.ru/files/3/22/35/189/ Справочник боевого состава советской армии 1941 - 1945]
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 33 вхождения в состав действующей армии отдельных батальонов, рот, отрядов: ОПУЛБ, ОГВПУЛБ, ОМСПУЛБ, ОСПБ, ОМСБ, ОСБ, отд.местные СБ, горно-стр б-ны, снайперские, автоматчиков, запасные стр., ОИПТБ, истр.,ПТРужей, истребителей танков, ОЛБ, ОБМП, ОРБ, гв.ОРБ, отд.б-ны охраны ПУ напр-й, фронтов, армий, ОСБ особых отделов и "СМЕРШ", штурмовые б-ны, дисбаты, штрафбаты, ОПУЛР, мест. и кар. роты, горно-стр.роты, ОРР, ОМСР, ОСАМР, гв.ОРР, роты охраны, роты ОО и "СМЕРШ", штрафные роты, заградотряды]
Отрывок, характеризующий 40-й отдельный лыжный батальон
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее: