41-й Нью-Йоркский пехотный полк
| 41-й Нью-Йоркский пехотный полк | |
 флаг штата Нью-Йорк | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Численность |
1050 чел. (1861) |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
41-й ньюйоркский пехотный полк (41th New York Volunteer Infantry Regiment так же Dekalbs Zouaves) — представлял собой один из пехотных полков армии Союза во время Гражданской войны в США. Полк был набран в основном из немцев и носил форму зуавов.
Содержание
Формирование
Полк был сформирован в мае 1861 года в Йорквилле, штат Нью-Йорк (роты G и Н были набраны в Филадельфии) и принят на службу армии США 6 июня 1861 года сроком на 3 месяца. 6 июня первым командиром был назначен полковник Леопольд Фон Гилса[en], подполковником - Э. Дуйсинг, майором - Э. Фон Хольмстед. 10 июня полк прибыл в Вашингтон. «Отличный полк, - писали столичные газеты, - ...они одеты в униформу прусских стрелков: темнозеленые куртки, серые штаны с красными полосами и темнозелёные фуражки с красными нашивками. Форма рота "А" имеет турецкое происхождение: это темно-синие куртки и панталоны с красно-черными леггинсами, голубые кушаки и красные фески с голубыми кистями».
Рота А носила название «Зуавы Де Кальба» в честь барона Иоганна Де Кальба, героя войны за Независимость США. Впоследствии это прозвище распространилось на весь полк[1].
Боевой путь
8 июля полк был отправлен в Вашингтон и включен во вторую бригаду дивизии Теодора Раньона, которая занимала укрепления Вашингтона. В августе полк вошел в Потомакскую армию, в бригаду Уильяма Шермана, а в сентябре был переведён в бригаду Мартиндейла. 6 сентября подполковник Дуйсинг подал в отставку, и его место занял майор Фон Хольмстед. Капитан Генрих фон Эйнсидель из роты Е стал майором.
9 ноября рота F, набранная как артиллерийская, превратилась в 9-ю Нью-Йоркскую артиллерийскую батарею, а 20 ноября была набрана новая рота F.
В марте 1862 года полк стал частью бригады Блекнера, в дивизии Седжвика во II корпусе Потомакской армии. Когда корпус был направлен на полуостров, бригада была переведена в долину Шенандоа в распоряжение Джона Фримонта. Она сражалась против Томаса Джексона в долине Шенандоа и принимала участие в сражении при Кросс-Кейс, где был ранен полковник Фон Гилса и командование принял подполковник Хольмстед.
В июне вся бригада (Стахела) была направлена в Сентервилл и была ведена в дивизию Шенка I корпуса Вирджинской армии. В составе этой дивизии полк участвовал в Северовирджинской кампании и втором сражении при Булл-Ран.
...
Весной 1863 года подполковник Хольмстед покинул армию и полк возглавил майор Фон Эйнсидель. При нем полк был задействован в Чанселорсвиллской кампании: в марше через Уайлдернесс и сражении при Чанселорсвилле. Вечером 2 мая бригада Фон Гилса стояла на крайнем правом фланге армии, а 41-й и 45-й Нью-Йоркские полки занимали правый фланг бригады. Фон Гилса развернул их фронтом на запад на случай фланговой атаки и там они оказались под ударом корпуса Томаса Джекона. Оба полка оставили позиции практически не сделав ни единого выстрела. Во время этого боя полк потерял 2 человек убитыми, 28 ранеными и 31 пропавшими без вести[2].
Напишите отзыв о статье "41-й Нью-Йоркский пехотный полк"
Примечания
- ↑ Patchan, стр. 72
- ↑ Sears, 1996, p. 487.
Литература
- Scott C. Patchan, Second Manassas: Longstreet's Attack and the Struggle for Chinn Ridge, Potomac Books, Inc., 2011 ISBN 1597976873
- Sears, Stephen W. Chancellorsville. — Boston: Houghton Mifflin, 1996. — 593 p. — ISBN 0-395-87744-X.
Ссылки
- [www.firstbullrun.co.uk/NEV/Fourth%20Division/41st-new-york-infantry.html 41st new-york infantry]
- [civilwarintheeast.com/us-regiments-batteries/new-york-infantry/41st-new-york/ Хронология истории полка]
|
Портал «Гражданская война в США» |
|---|---|
|
Гражданская война в США на Викискладе? |
| ||||||
Отрывок, характеризующий 41-й Нью-Йоркский пехотный полк
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
