416-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
416-я стрелковая дивизия
Награды:

Почётные наименования:

«Таганрогская»

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

22 марта 1942 года

Преемник:

18-я механизированная Таганрогская Краснознаменная ордена Суворова 2-й степени дивизия

Боевой путь

1942—1943: Битва за Кавказ (1942—1943)
1943: Донбасская операция (1943)
1943: Мелитопольская операция
1944: Березнеговато-Снигирёвская наступательная операция
1944: Ясско-Кишинёвская операция
1945: Висло-Одерская операция
1945: Берлинская наступательная операция

416-я стрелковая Таганрогская Краснознамённая Ордена Суворова дивизия — войсковое соединение Великой Отечественной войны.





История

Формирование

Приказом командующего войсками Закавказского военного округа от 22 февраля 1942 года начинается формирование 416-й стрелковой дивизии со штабом в городе Уджары в Азербайджанской ССР. 1054-й и 1374-й полки были сформированы в Агдаме, 1373-й полк в Геокчае, 1368-й полк — в Сумгаите. 22 марта того же года личный состав дивизии принял военную присягу. В составе дивизии было 11 050 азербайджанцев, 291 русских, 225 армян, 110 грузин, 99 украинцев, 72 татара, 28 евреев, 23 белоруса и других национальностей. На вооружении дивизии было 5156 винтовок, 1022 автомата, 167 ручных пулемётов, 50 станковых пулемётов, 217 противотанковых ружей, 308 пушек, 181 миномёт, 65 автомашин[1].

На Кавказе

Приказом Ставки Верховного Главнокомандующего, 7 июня 1942 года 416-я дивизия была передана в состав 44-й армии и переброшена на Северный Кавказ в район Леваши, Гуниб, Ботлих[2]. Прибыв на Северный Кавказ, дивизия занимает оборону на правом берегу реки Сулак у Чир-Юрта и Акай-Тала Дагестанской АССР. 26 ноября 416-я дивизия сменяет на рубеже Ново-Леднев-Капустино 69-ю Кавказскую кавалерийскую дивизию и тут же вступает в соприкосновение с противником, а 30 ноября 416-я дивизия в составе 44-й армии совместно с другими частями наступает на противника под Моздоком в направлении н/с Сборный. В этих боях противник предпринял более 10 атак пехоты с участием танков, но каждый раз был отброшен. Военный совет 44-й армии поставил перед дивизией задачу — нанести удар по противостоящему противнику в направлении Старо-Леднево, овладеть этим населённым пунктом и в дальнейшем наступать на Золотарёв. Части 416-й дивизии перейдя в наступление, прорывают оборону противника и к 5 декабрю освобождают Старо-Леднево, Капустино, железнодорожную станцию Ищерская и занимают выгодные позиции — 105,0 и 113,0 высота.

1 января 1943 года войска 44-й армии перешли в наступление на Моздокском направлении. 416-я дивизия с ходу прорывает оборону противника на промежуточных рубежах и преследует его отходящие части. Уже 3 января части 416-й дивизии освобождают Моздок. Совместно с другими частями 44-й армии 416-я стрелковая дивизия с 20 января участвует в боях за Ставрополь, который был освобождён 21 января. За весь период наступления 416-й дивизией были освобождены станции и населённые пункты Георгиевская, Золотарёва, Советская, Графское, Липилин, а также города Ставрополь, Моздок и Армавир. В первых числах февраля 416-я дивизия в составе 44-й армии с боями прорвалась в прибрежные районы Азовского моря Ростовской области. Здесь Ставка Верховного Главнокомандующего передала 44-ю армию в состав Южного фронта. После освобождения Ростова-на-Дону, 21 февраля 416-я дивизия с боями вышла на реку Самбек северо-восточнее Таганрога и заняла оборону на рубеже Курлатское-Екатериновка у подножия Самбекских высот и левом берегу реки Миус. Самбекский рубеж являлся правым флангом Миуского рубежа, названного немцами «Миус-фронтом», который прикрывал направление на Донбасс. Немцы более полутора лет усиленно готовили рубеж, который состоял из многочисленных дотов, дзотов и пулемётных площадок. К апрелю 1943 года, дивизия получила пополнение из освобождённого Ставрополя и Кубани[3].

Освобождение Таганрога

18 августа 1943 год 416-я дивизия в составе 44-й армии Южного Фронта переходит в наступление на укрепления противника в районе сёл Русское и Берестово. 27 августа 416-я дивизия прорвала оборону врага, продвинувшись в глубь территории противника до 20 км, и создала условия для продвижения главных сил. В течение суток, освободив населённые пункты Богачёвка, Мокрый Чалтырь, Васильевка, Петропавловка, Степной, Черниговский, дивизия вышла к Миусскому заливу, тем самым завершив окружение Таганрогской группировки противника. В 5 часов утра 30 августа 416-я дивизия, состоявшая на 90 % из азербайджанцев при поддержке 6-й гвардейской танковой бригады вошла в Таганрог и улицу за улицей очистила город от немцев. За освобождение Таганрога, 416-й дивизии было присвоено почётное наименование «Таганрогская»[4]. Из приказа Верховного Главнокомандующего:

В честь победы под Таганрогом сегодня, 30 августа, в 19 часов 30 минут столица нашей Родины Москва салютует нашим доблестным войскам, освободившим Ростовскую область и город Таганрог, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.[4]

Солдатам дивизии была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. Многие бойцы и командиры 416-й дивизии, отличившиеся при прорыве «Миус-фронта» и штурме Таганрога, были удостоены высоких наград[5].

На юго-западном направлении

После освобождения Таганрога 416-я стрелковая дивизия совершила 35-километровый марш и заняла позиции в районе населённых пунктов Екатериновка и Ново-Григорьевка. Перед дивизией была поставлена задача — прорвать оборону частей 3-й горно-егерской дивизии противника, удерживавшей важный кальмиусский рубеж, прикрывавший подступы к городу Мариуполю. Наступление началось 7 сентября 1943 года. В ходе двухдневных ожесточённых боев дивизия во взаимодействии с другими соединениями прорвала оборону противника по фронту на 8-9 километров и на глубину 12-14 километров. В боях при прорыве кальмиусского рубежа обороны было уничтожено до 4000 солдат и офицеров противника. Получив пополнение из Азербайджана численностью 1500 бойцов, дивизия выбила немцев из района Константиновки и вышла к реке Молочная. В течение ночи, с 14 на 15 октября, во взаимодействии с 54-м стрелковым корпусом штурмовые части дивизии форсировали реку Молочную и захватили плацдарм на её берегу. С 15 по 20 октября части дивизии участвуют в тяжёлых боях по расширению плацдарма. 23 октября 416-я дивизия освободила город Мелитополь. В ходе этих боёв 416-я дивизия совместно с другими соединениями разгромила 111-ю и 336-ю пехотные дивизии Вермахта. За боевые заслуги в освобождении Мелитополя дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а всему личному составу объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего.

Продолжая наступление 416-я стрелковая дивизия продвинулась с боями более чем на 120 километров и к 20 ноября 1943 года подошла к посёлкам Красный Маяк, Стаханов и Папанино. 31 января 1944 года 416-я стрелковая дивизия в составе 37-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии принимает участие в наступлении 4-го Украинского фронта с целью ликвидации Никопольского плацдарма противника. Ожесточённые бои по прорыву и расширению участка прорыва продолжались до 4 февраля. В эти дни особо отличились 1368-й и 1374-й стрелковые полки 416-й стрелковой дивизии. Части дивизии с ходу взяли населённый пункт Екатериновка и после двухдневных тяжёлых боёв село Константиновка. В результате действий 5-й ударной армии к 7 февраля в своей полосе полностью освободили левый берег Днепра. За героизм в боях за освобождение Константиновки и Екатериновки дивизия удостоилась благодарности Верховного Главнокомандующего[6]. 8 февраля совместными усилиями войск 3-го и 4-го Украинских фронтов был освобождён Никополь. Личному составу дивизии была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего.

В ночь с 9 на 10 февраля части 416-й стрелковой дивизии начали форсирование Днепра на подручных средствах в районе Великая Лепетиха. Первой переправилась разведгруппа во главе с Героем Советского Союза лейтенантом Виктором Бойченко. Несмотря на контратаки противника, разведгруппа смогла закрепиться на берегу Днепра. Вскоре под огнём противника разведрота под командованием старшего лейтенанта Пеньковского форсировала реку и вступила в бой за расширение плацдарма. Вслед за нею успешно форсировал Днепр 1373-й стрелковый полк дивизии. Ему удалось в течение 10-11 февраля сдерживать контратаки противника. К утру 12 февраля весь личный состав и боевая техника 416-й стрелковой дивизии были переправлены на западный берег Днепра. С 13 по 26 февраля разгорается ожесточённая борьба за плацдарм на правом берегу. Немцы не смогли выбить с плацдарма части 416-й стрелковой дивизии и вынуждены были занять оборону[7].

Освобождение Николаева и Одессы

26 февраля развернулось общее наступление 5-й ударной армии в направлении Николаева. Части и соединения армии вели наступательные бои, но 5 марта 1944 года вынуждены были приостановить наступление чтобы подтянуть тылы и пополнить запасы боеприпасов и продовольствия. 10 марта главные силы 5-й ударной армии снова перешли в наступление. Несмотря на весеннюю распутицу, затруднявшее наступление частей 416-й дивизии, к исходу 14 марта передовой отряд дивизии с ходу на подручных средствах форсировал реку Ингул и закрепился на её восточном берегу. В течение ночи, к утру 15 марта, главные силы дивизии переправились через реку и овладели крупным населённым пунктом и узловой железнодорожной станцией Снегирёвка. 17 марта дивизия вышла к укреплениям противника на внешнем обводе города Николаева, в 10-12 километрах от его восточной окраины.

Николаев занимал важное значение во всей системе немецкой обороны по рекам Ингул и Южный Буг. На подступах к городу были сооружены 4 сильных укреплённых оборонительных рубежа. Это была система непрерывных траншей глубиной в 1,5 — 2 метра с выносными стрелковыми и пулемётными ячейками. На улицах города были вырыты окопы, созданы опорные пункты с дотами и установлены проволочные заграждения. Все подступы к городу были заминированы и обстреливались плотным огнём. 18 марта 1944 года 416-я дивизия начала штурм Николаева. После тяжёлых боёв противник был выбит из первой линии укреплений. В ночь на 25 марта была прорвана вторая линия обороны противника, а 26 марта — третья линия обороны. 28 марта, преследуя отступающие немецкие войска, 416-я дивизия совместно с другими советскими частями освободила город Николаев. За освобождение Николаева дивизия удостоилась благодарности Верховного Главнокомандующего в пятый раз[8][9]

Участвуя в Одесской наступательной операции, 29 марта 416-я дивизия освободила районный центр — Березанку, а на следующий день сёла Червону Украину и Нечаянное. 1 апреля дивизия прорывается к Тилигульскому лиману у сёл Анатольевка и Красная Украинка и несмотря на сильную пургу сходу форсирует его[10]. 5 апреля 416-я стрелковая дивизия совместно с другими частями 5-й ударной армии переходит в наступление с целью освобождения Одессы. Наступая в направлении совхоза имени 1 мая, к исходу дня дивизия продвинулась вперёд на 15-17 километров. Последующие дни, ведя упорные бои с противником, части дивизии к 10 часам 8 апреля овладели рубежом Гильдендорф-Фонтанка. В ночь с 8 на 9 апреля дивизия освобождает хутор Шевченко, а к 18 часам 9 апреля овладевает районом Пересыпь и к 20 часам входит в северную часть Одессы. В течение ночи к 10 апрелю были ликвидированы очаги сопротивления противника в районах Балковская, станции Товарная, южнее вокзала и площади Октябрьской Революции, в городском парке и на горе Чумка, в результате чего, 10 апреля 1944 года Одесса была полностью освобождена от немецкой оккупации[11]. В боях за Одессу 416-й дивизией было взято в плен более 2 тысячи солдат и офицеров противника. Потери дивизии составили 27 человек. Указом Президиума Верховного Совета СССР за освобождение Одессы дивизия была награждена орденом Суворова II степени, а более 500 бойцов были награждены медалями и орденами[9][12].

Освобождение Кишинёва

После успешно проведённой Одесской операции, 5-я ударная армия выдвигается на реку Днестр и получает здесь боевой участок Ташлык-Красный Молдаванин. С 14 до 21 мая 416-я стрелковая дивизия в составе 5-й ударной армии проводит операцию по ликвидации плацдарма немецких войск в излучине реки Днестра — в районах Погребы, Кошница, Перерыта и Дороцкое. Улучшив свои позиции на этом участке фронта, 5-я ударная армия 22 мая переходит к глубоко эшелонированной обороне. В ночь на 3 июня 416-я дивизия сменяет части 8-й и 74-й гвардейских дивизий на правобережном плацдарме Днестра, севернее города Бендеры. Занятый дивизией плацдарм представлял собой узкую полосу земли и 400—1500 метров в глубину. Перед фронтом обороны дивизии были сосредоточены части 97-й и 325-й пехотных дивизий противника, перед которыми была поставлена задача — любой ценой ликвидировать плацдарм. За 2 месяца боев — с 30 мая по 5 августа 1944 года — 416-я стрелковая дивизия уничтожила около 2500 немецких солдат и офицеров, 46 танков, 180 пулемётов. На рассвете 23 августа 416-я дивизия совместно с другими частями 5-й ударной армии перешла в наступление на Кишинёв. К 18 часам части дивизии подошли к южной окраине Кишинёва и завязали бой за город. 24 августа 1944 года — 416-я дивизия совместно с другими частями освобождает город Кишинёв. За освобождение Кишинёва, 416-я дивизия удостоилась благодарности Верховного Главнокомандующего[13][14]. Комендантом Кишинёва был назначен генерал-майор В. П. Зюванов (Эйбатов, Эйбат Атамоглан оглы), заместитель командира 416-й дивизии[15]. К 20 сентябрю 1944 году 416-я дивизия вместе с другими частями 5-й ударной армии вошла в состав 1-го Белорусского фронта.

Висло-Одерская операция

12 января 1945 года 416-я стрелковая дивизия перешла в наступление в районе Келеувна, на южной окраине Варшавы. В боях по прорыву обороны противника южнее Варшавы и в междуречьи Висла-Одер государственных наград были удостоены:

15 января части 416-й стрелковой дивизии, прорвав главную полосу обороны противника, овладели крупным населённым пунктом и важным узлом — Стромецом[16]. Во взаимодействии с другими частями 416-я дивизия прорвала оборону противника и к утру 16 января вступила в бой за город Бялобжеги, который вскоре был освобождён соединениями дивизии. Личному составу дивизии была объявлена благодарность и по этому поводу в Москве был произведён салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий[17][18].

31 января — 1 февраля 416-я дивизия выходит на рубеж Нойзоест, Россвизе и Зейдлиц, развивая наступление на южном направлении, подходит к Кришт. При этом в районе Хаммер было уничтожено до 200 офицеров и солдат противника. 1 февраля 416-я дивизия ударом через Ландсберг занимает идущее к Кюстрину шоссе, тем самым закрывает пути отхода для 433-й пехотной дивизии противника[19]. 2 февраля части 416-й дивизии занимают Зоненбург. 3 февраля один из полков 416-й дивизии участвует в боях за город-крепость Кюстрин, основные силы обороняют рубеж Чернов. 7 февраля два полка 416-й дивизии смогли прорваться к железнодорожной линии между пригородом Киц и Горгастом. К утру 8 февраля 416-я дивизия двумя стрелковыми полками оборонялась на линии железной дороги в 1 км западнее пригорода Киц, железнодорожном мосту юго-восточнее Горгаст и одним полком в районе платформы Ам-Каналь в 3 км северо-западнее Чернова. В это время дивизия была переброшена южнее Цорндорфа для обороны от контратак противника[20].

7 марта 416-я дивизия начала штурм Кюстрина и к 8 марту захватила центральную часть Нойштадта, окружив его гарнизон. 9 марта части дивизии уничтожают окружённую группировку противника в центре города. 1368-й полк прорывается на правый берег реки Варты южнее железнодорожного моста. 2-й батальон полка под огнём противника 9 и 10 марта форсирует реку и продолжает штурм укреплений противника. К вечеру 12 марта 1945 года 416-я дивизия овладела одной из больших частей Кюстрина — Нойштадтом. Было взято в плен 3500 солдат и офицеров противника. За период боёв за Нойштадт, численность личного состава дивизии сократилось с 5543 человек на 28 февраля до 5082 человек на 13 марта. За взятие Кюстрина бойцам дивизии была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего. Части дивизии были удостоены государственных наград:

  • 1054-й артиллерийский полк — ордена Красного Знамени
  • 1374-й стрелковый полк — ордена Богдана Хмельницкого
  • 1368-й стрелковый полк — ордена Суворова 3-й степени
  • 348-й сапёрный батальон — ордена Александра Невского[21][22].

23 марта 1945 года 416-я дивизия взяла Альт-Блейэн и вышла на рубеж Кюстрин (северный) и 28 марта совместно с 35-й гвардейской дивизией довершила окружение крупной группировки противника. 29-30 марта 416-я дивизия была временно передана в распоряжение 8-й гвардейской армии и участвовала в операции по уничтожению группировки противника в районе Ной-Блейэн, острова восточнее пригорода Киц и крепости Кюстрин. Во время операции было взято в плен 3170 солдат и офицеров противника[23].

Берлинская наступательная операция

Утром 21 апреля 1945 года 416-я дивизия одной из первых ворвалась в окраины Берлина[24] В тот же день 416-я дивизия штурмует город Штраусберг.[25]. 27 апреля 416-я дивизия вышла на западную окраину столицы Германии, форсировала реку Шпрее и в упорном бою завладела мостом на западном берегу реки. 30 апреля штурмовые отряды 416-й дивизии прорвались к Шлоссплацу — площади перед дворцом кайзера Вильгельма. 1 мая части 1373-го и 1374-го полков 416-й дивизии штурмуют опорного пункта противника — дворец кайзера Вильгельма. Одним из первых в здание ворвался батальон под командованием капитана Хейрулла Гюльмамедова. Штурмовая группа под командованием старшего лейтенанта Вахаба Османова с боями пробивается на верхние этажи и на крышу здания. В 3 часа дня 1 мая старший лейтенант Вахаб Османов и младший сержант В. Алексеенко водрузили над дворцом кайзера Вильгельма красный флаг. При этом погиб старший лейтенант Вахаб Османов[26]. Ночью с 1-го на 2-е мая бойцы 416-й дивизии овладели зданием комической оперы и, продолжая наступление в сторону Бранденбургских ворот, с тыла штурмовали Рейхсбанк и после нескольких часов боя полностью овладели имперским банком. Бойцы 1373-го полка, наступая в сторону Бранденбургских ворот, занимают бывшее здание советского посольства в Берлине. Совместно с другими частями, 416-я дивизия занимает Берлинский университет и здание Министерства внутренних дел. Ранним утром 2 мая бойцы 1373-го полка вышли на Маризенплац[27]. Бойцы Мамедов, Ахмедзаде, Бережной и Андреев под руководством лейтенанта А. Меджидова водрузили знамя победы над Бранденбургскими воротами[28]. Вскоре после этого, у Бранденбургских ворот был проведён митинг. Член Военного Совета 5-й ударной армии генерал-лейтенант Ф. Е. Боков писал в своих мемуарах:

Первым выступил генерал В. П. Зюванов. Он с большим подъемом говорил о подвигах наших воинов при штурме Берлина и о великом значении победы:

— Последний выстрел в историческом сражении за Берлин, — сказал генерал, — прозвучал здесь, у Бранденбургских ворот, и этот выстрел сделали сыны азербайджанского народа. Память о героях штурма столицы фашистской Германии будет жить в веках. Мы с вами — счастливые люди, участники битвы и живые свидетели того, как победоносно завершилась война...[29]

416-я дивизия прошла путь от Кавказа до Берлина, уничтожив 24 000 и взяв в плен 5 474 солдат Вермахта.

В ноябре 1945 года переформирована в 18-ю механизированную Таганрогскую Краснознаменную ордена Суворова 2-й степени дивизию.

Состав

  • 1368-й стрелковый полк
  • 1373-й стрелковый полк
  • 1374-й стрелковый полк
  • 1054-й артиллерийский полк
  • 444-й отдельный истребительно-противотанковый(самоходно-артиллерийский) дивизион
  • 222-я отдельная разведывательная рота
  • 348-й отдельный саперный батальон
  • 921-й отдельный батальон связи (337-я отдельная рота связи)
  • 519-й медико-санитарный батальон
  • 223-я отдельная рота химзащиты
  • 569-я автотранспортная рота
  • 480-я полевая хлебопекарня
  • 584-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 1868-я полевая почтовая станция
  • 1185-я полевая касса Госбанка

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус (группа) Примечания
7 июня 1942—1943 годы Закавказский фронт 44-я армия - С 8 августа в составе Северной группы войск Закавказского фронта[30]
1943 Южный фронт 44-я армия - -
1943 4-й Украинский фронт 51-я армия 54-й стрелковый корпус Освобождение Мелитополя[31]
1943 — 20 сентября 1944 Южный фронт 5-я ударная армия 32-й стрелковый корпус -
20 сентября 1944 — 10 июня 1945 1-й Белорусский фронт 5-я ударная армия 32-й стрелковый корпус -
28 марта 1945 — 29 марта 1945 1-й Белорусский фронт 8-я гвардейская ударная армия Временно передана, для участия в уничтожении немецкой группировки в районе Кюстрина[32]
10 июня 1945 — ? Группа советских оккупационных войск в Германии[33] 5-я ударная армия 32-й стрелковый корпус -

Командиры дивизии

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
«Таганрогская» 30.08.1943 За участие в освобождении Таганрога
23.10.1943 За участие в освобождении Мелитополя
10.04.1944 За участие в освобождении Одессы

Известные бойцы и командиры дивизии

Награда Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
Джафаров, Агаширин Агамамед оглы Командир пулемётного отделения 1368-го стрелкового полка старшина 01.11.1943 -
Бойченко, Виктор лейтенант -
Сулейманов, Идрис Гасан оглы[34] Командир 1-го стрелкового взвода 1-го отдельного стрелкового батальона лейтенант 13.12.1942 -
Мирзоев, Бахатдин Шахвеляд оглы капитан
Гейдаров, Мурадалы Шахбагат оглы Наводчик 45-мм орудия 1368-го стрелкового полка старшина 3-й ст. 20.02.1944
2-й ст. 10.02.1945
1-й ст. 15.05.1945
Дергачёв, Дмитрий Андронович[35] Командир орудия 1054-го артиллерийского полка Ефрейтор 24.03.1945 -
Ерёменко, Александр Лукич помощник командира взвода 1373-го стрелкового полка старшина 1-й ст. 31.05.1945
Тяпушкин, Алексей Александрович[36] Командир орудия 1054-го артиллерийского полка Сержант 24.03.1945 -
Попов, Александр Сергеевич Командир батареи 1054-го артиллерийского полка капитан 27.02.1945 -
Безродный, Сергей Тимофеевич[37] Разведчик 222-й отдельной разведывательной роты старшина 3-й ст.(12.06.1944)
2-й ст.(28.06.1944)
1-й ст.(15.05.1946)
-
Мельник, Василий Максимович[38] Командир стрелкового батальона 1368-го стрелкового полка Майор 27.02.1945 -
Сенатосенко, Григорий Прокофьевич[39] Снайпер 1374-го стрелкового полка Старший сержант 31.05.1945 -
Смирнов,Павел Алексеевич[40] Зам. командира по строевой части 1368 стр. полка Гвардии подполковник 03.11.1944
18.01.1945
-
Лавров, Александр Васильевич[41] Командир 8-ой стрелковой роты 1368-го стрелкового полка Гвардии старший лейтенант 22.02.1945 24.05.1945 -

Интересные факты

Память

Внешние видеофайлы
[www.youtube.com/watch?v=Ye1NjtJQo_I Фильм «416-я дивизия - Мы победили вместе». часть. 1]
[www.youtube.com/watch?v=puHTsPNmPCs Фильм «416-я дивизия - Мы победили вместе». часть. 2]
[www.youtube.com/watch?v=IiJ6ldgvsHU Фильм «416-я дивизия - Мы победили вместе». часть. 3]
[www.youtube.com/watch?v=9R5iKrYkPOI Фильм «416-я дивизия - Мы победили вместе». часть. 4]
[www.youtube.com/watch?v=h-RSkwuCZkQ Фильм «416-я дивизия - Мы победили вместе». часть. 5]
[www.youtube.com/watch?v=a0C1Y2eE3EA Фильм «416-я дивизия - Мы победили вместе». часть. 6]
  • О 416-й дивизии азербайджанским телевизионным каналом Lider TV снят документальный фильм «416-я дивизия — Мы победили вместе».
  • Подвигу 416-й дивизии в боях на Самбекских высотах посвящены стихи народного поэта Азербайджанской ССР Сулеймана Рустама[42] и поэта Александра Фоменкова.
  • Композитор Джахангир Джахангиров сочинил песню «416-я дивизия», посвящённая одноимённой дивизии.
  • В селе Анатольевка, рядом с Одессой, воздвигнут памятник «Монумент дружбы» в честь подвига старшего сержанта бойца 416-й дивизии Касыма Асадова[8][43].

  • 8 мая 1972 года в школе № 26 города Таганрога открыт музей, посвященный 416-й дивизии.
  • Жители села Струково Одесской области увековечили память гвардии капитана медицинской службы М. Гусейнова, присвоив имя бойца 416-й дивизии сельской школе[8].

7 мая 1980 года в Неклиновском районе Ростовской области недалеко от посёлка Самбек в честь воинов 130-й и 416-й стрелковых дивизий, удостоенных почётного наименования «Таганрогских» был воздвигнут Мемориал боевой славы, официально названный «Мемориал Славы на Самбекских высотах». Памятник воздвигнут на самой высокой точке возле осыпающихся от времени окопов, разрушенных пулемётных гнёзд, блиндажей на окраине села. На большом камне у входа в мемориальный комплекс высечена надпись:

Остановись, товарищ! Поклонись земле, обагренной кровью богатырей твоего народа, отстоявших мир, в котором ты живешь. Пусть на этом кургане твое сердце воспламениться великим огнём их беззаветной любви к Родине, а память твоя сквозь годы пронесет славу их бессмертного подвига для передачи потомкам в веках. Никто не забыт, ничто не забыто".

Автор комплекса — бакинский скульптор Э. Шамилов и ростовские архитекторы В. И. и И. В. Григор[44]. Памятник представляет собой две бетонные стены — две стрелковые дивизии, освобождавшие эти места и является самым крупным памятником на территории Ростовской области. В открытии памятника участвовала азербайджанская делегация во главе с первым секретарём ЦК Компартии Азербайджанской ССР Гейдаром Алиевым[45][46].

Напишите отзыв о статье "416-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Примечания

  1. Буниятов З.М., Зейналов Р.Э. «От Кавказа до Берлина». — 1990. — С. 24-26.
  2. Гречко А. А. [militera.lib.ru/memo/russian/grechko_aa_1/02.html Битва за Кавказ]
  3. Боков Ф. Е. Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии.. — 1971. — С. 12—24.
  4. 1 2 [www.soldat.ru/doc/vgk/5.html Приказ Верховного Главнокомандующего 30 августа 1943 года № 5]
  5. Боков Ф.Е. «Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии.». — 1971. — С. 25-37.
  6. Мадатов Г.А. «Азербайджан в Великой Отечественной войне». — «Элм», 1975. — С. 253.
  7. Боков Ф.Е. «Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии.». — 1971. — С. 38-52.
  8. 1 2 3 Мадатов Г.А. «Азербайджан в Великой Отечественной войне». — «Элм», 1975. — С. 255.
  9. 1 2 Боков Ф.Е. «Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии.». — 1971. — С. 52-63.
  10. [memory.dag.com.ua/browse.php?1659 Книга памяти Украины]
  11. [9may.od.ua/history/osvobojdenie/17-osvobozhdenie-odessy-1944-g.html Дивизии принимавшие участие в освобождение города. Одесса в Великой Отечественной войне]
  12. Мадатов Г.А. «Азербайджан в Великой Отечественной войне». — 1975. — С. 256.
  13. Боков Ф.Е. «Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии.». — 1971. — С. 63-77.
  14. Мадатов Г.А. «Азербайджан в Великой Отечественной войне». — 1975. — С. 257.
  15. [www.weltkrieg.ru/battles/122--1944-.html Восточный фронт: освобождение Молдавии, 1944 год]
  16. Сборник статей. Полковник Муриев Д. З. [militera.lib.ru/science/sb_proryv_oborony/index.html Прорыв подготовленной обороны стрелковыми соединениями: По опыту Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Организация и осуществление прорыва подготовленной обороны противника войсками 32-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии в Висло-Одерской операции (14–15 января 1945 г.)]. — «Воениздат», 1957. — С. 241-242.
  17. [militera.lib.ru/h/liberation/09.html Освобождение городов]
  18. Боков Ф. Е. [militera.lib.ru/memo/russian/bokov_fe/02.html Весна победы]. — «Мысль», 1985. — С. 56-57.
  19. Исаев А. В. [militera.lib.ru/h/isaev_av7/01.html Берлин 45-го:Сражения в логове зверя]. — 2007. — С. 20. — ISBN 978–5–699–20927–9.
  20. Коллектив авторов. [militera.lib.ru/h/sb_vi_6/04.html Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 6]. — Воениздат, 1952. — С. 11-21.
  21. Коллектив авторов. [militera.lib.ru/h/sb_vi_6/04.html Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 6]. — Воениздат, 1952. — С. 32-35.
  22. Боков Ф. Е. [militera.lib.ru/memo/russian/bokov_fe/03.html Весна победы]. — «Мысль», 1985. — С. 111-116.
  23. Коллектив авторов. [militera.lib.ru/h/sb_vi_6/04.html Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 6]. — Воениздат, 1952. — С. 44-48.
  24. [voyna.nm.ru/Berlin%20battle.htm Берлинская операция]
  25. Антонов В. С. [militera.lib.ru/memo/russian/antonov_vs/05.html Путь к Берлину]. — «Наука», 1975. — С. 298-302.
  26. Боков Ф. Е. [militera.lib.ru/memo/russian/bokov_fe/07.html Весна победы]. — «Мысль», 1985. — С. 272-276.
  27. Боков Ф. Е. [militera.lib.ru/memo/russian/bokov_fe/07.html Весна победы]. — «Мысль», 1985. — С. 281-284, 301-302.
  28. [www.savash-az.com/army/416.htm Краснознаменная Ордена Суворова 416-я Таганрогская стрелковая дивизия.]
  29. Боков Ф. Е. [militera.lib.ru/memo/russian/bokov_fe/07.html Весна победы]. — «Мысль», 1985. — С. 309.
  30. militera.lib.ru/memo/russian/grechko_aa_1/02.html Гречко А. А. «Битва за Кавказ»
  31. [militera.lib.ru/h/liberation/01.html Освобождение городов]
  32. [militera.lib.ru/h/isaev_av7/12.html Исаев А. В. «Берлин 45-го»]
  33. [www.gsvg.ru/direktiva1.html Директива Ставки Верховного Главнокомандования]
  34. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6446 Биография на сайте «Герои Страны»]
  35. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4105 Биография на сайте «Герои Страны»]
  36. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2591 Биография на сайте «Герои Страны»]
  37. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4161 Биография на сайте «Герои Страны»]
  38. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3032 Биография на сайте «Герои Страны»]
  39. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6663 Биография на сайте «Герои Страны»]
  40. [podvignaroda.mil.ru/?#id=45816015&tab=navDetailManAward п÷п╬п╢п╡п╦пЁ п╫п╟я─п╬п╢п╟]
  41. [podvignaroda.mil.ru/?#id=1276260096&tab=navDetailManCard Подвиг народа]. podvignaroda.mil.ru. Проверено 16 мая 2016.
  42. Боков Ф.Е. «Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии.». — 1971. — С. 35.
  43. [www.savash-az.com/pex.htm Асадов Касум]
  44. [wikimapia.org/18186817/ru/%D0%9C%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BB-%D0%A1%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%8B-%D0%BD%D0%B0-%D0%A1%D0%B0%D0%BC%D0%B1%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85-%D0%B2%D1%8B%D1%81%D0%BE%D1%82%D0%B0%D1%85 Мемориал Славы на Самбекских высотах на сайте «Wikimapia»]
  45. [www.youtube.com/watch?v=JYuA5lOjy0U Открытие «Мемориала славы» воинского подвига бойцов 130-й и 416-й стрелковых дивизий в честь 35-летия Победы]
  46. [www.fnkaa.ru/news/read.471.htm Азербайджанская диаспора приняла участие в Параде Победы у "Мемориала Славы «На Самбекских Высотах»]

Литература

  • 416-я Краснознамённая Таганрогская стрелковая дивизия. (Сб. документов). — Баку, 1944
  • Зейналов Р. Э. От Моздока до Берлина! (Боевой путь 416-й стрелковой дивизии). — «Учёные записки Азербайджанского государственного университета. Серия истории и философии». — Баку, 1963, № 2, стр.21-29
  • Зейналов Р. Э. Бородецкий Л. С. От Кавказа до Берлина. — Баку, 1965
  • Мадатов Г. А. Азербайджан в Великой Отечественной войне. — Баку, Элм, 1975
  • Боков Ф. Е. Бессмертный подвиг сынов Азербайджана. Краткий военно-исторический очерк о боевых действиях 416-й стрелковой дивизии. — Баку, Азернешр, 1971
  • Национальная Академия Наук Азербайджана. Музей истории Азербайджана. Генералы Азербайджана. Каталог. — Баку, 2005
  • Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.

Ссылки

  • [www.savash-az.com/army/416.htm Краснознаменная Ордена Суворова 416-я Таганрогская стрелковая дивизия] (рус.). savash-az.com. Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/60vfFOBKk Архивировано из первоисточника 14 августа 2011].
  • [voyna.nm.ru/Berlin%20battle.htm Берлинская операция] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jcrzKKZ Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [www.weltkrieg.ru/battles/122--1944-.html Восточный фронт: освобождение Молдавии, 1944 год] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jcu2yMC Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [9may.od.ua/history/osvobojdenie/17-osvobozhdenie-odessy-1944-g.html Освобождение Одессы в 1944г. Одесса в Великой Отечественной войне.] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jcuwjw0 Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [memory.dag.com.ua/browse.php?1659 Книга Памяти Украины. Том V. Березанский район.] (рус.). memory.dag.com.ua/. Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jcvYHbg Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [architecture.artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000005/st020.shtml История культуры Нижнего Дона и Приазовья (Кукушин В.С.) Глава 9. Городская скульптура] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jcx7iQ9 Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/s-400-sd-po-499-sd/416-strelkovaya-diviziya-2-formirovaniya.html Состав дивизии] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jczYqtw Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [www.volgveteran.ru/vn6.php Хроника освобождения городов. Таганрог] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jd0HtAa Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [www.mgk.zp.ua/material/8.html Освобождение Мелитополя] (рус.). Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/66jd1UJQp Архивировано из первоисточника 7 апреля 2012].
  • [militera.lib.ru/h/liberation/01.html Освобождение городов] (рус.). militera.lib.ru. Проверено 12 мая 2011. [www.webcitation.org/619JbHkl0 Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].

Отрывок, характеризующий 416-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.