42-я улица (Манхэттен)
| Улица Нью-Йорка | |
| 42-я улица англ. 42nd Street | |
 | |
| 40°45′19″ с. ш. 73°59′07″ з. д. / 40.75528° с. ш. 73.98528° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.75528&mlon=-73.98528&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°45′19″ с. ш. 73°59′07″ з. д. / 40.75528° с. ш. 73.98528° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.75528&mlon=-73.98528&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Боро | Манхэттен |
| Метро | Таймс-сквер – 42-я улица Пятая авеню (7) Центральный вокзал – 42-я улица |
42-я улица (англ. 42nd Street) — одна из самых оживлённых деловых улиц центрального Манхэттена в Нью-Йорке. Протяжённость улицы около 3,5 км. Она пересекает весь остров от реки Ист-Ривер до реки Гудзон. Центр Театрального квартала Нью-Йорка.
В архитектурном плане весьма эклектична, так как застраивалась в разные периоды. Расположенная на пересечении с Бродвеем площадь Таймс-сквер делит улицу на две разноликих части.
К востоку от Таймс-сквер уходит торгово-деловая часть, здесь находится множество недорогих магазинов, рассчитанных, в основном, на туристов, кафе и рестораны быстрого обслуживания, а также многочисленные культурные и деловые учреждения: Нью-Йоркская публичная библиотека, центральный железнодорожный вокзал Гранд-Сентрал, роскошная гостиница «Гранд-Хайатт», небоскрёб Крайслер, Фонд Форда и, наконец, на Первой авеню, на площади ООН, комплекс зданий Организации Объединённых Наций.
К западу от Таймс-сквер начинается знаменитый увеселительный район города с десятками секс-шопов, порнокинотеатров и стриптиз-клубов. В последние несколько лет в Нью-Йорке идёт мощная кампания по возврату улице респектабельного облика и изгнанию порноиндустрии из квартала, что активно поддерживается жителями близлежащих кварталов.
Напишите отзыв о статье "42-я улица (Манхэттен)"
Ссылки
- [www.nysonglines.com/42st.htm 42nd Street: A New York Songline] — virtual walking tour
Отрывок, характеризующий 42-я улица (Манхэттен)
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
