45-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 45-я стрелковая дивизия формировалась 2 раза. См. список других формирований
45-я стрелковая дивизия
Годы существования

16 июня 1919
1 марта 1943

Страна

РСФСР РСФСР (УССР)
СССР СССР

Тип

пехота

Участие в

Гражданская война в России
Польский поход РККА
Великая Отечественная война

Знаки отличия

«Волынская»
«Краснознамённая»

45-я стрелковая дивизия — воинское соединение РККА в период Гражданской и Второй мировой войн.





Полное наименование

45-я Волынская ордена Ленина Краснознамённая стрелковая дивизия

История дивизии

Сформирована на Украине (в районе Одессы) приказом РВС 12-й Армии от 16.06.1919 г. из частей 3-й Украинской советской армии, в основном — 5-й Украинской советской дивизии, и повстанческих отрядов.

После того, как в январе 1919 года румынские войска подавили Хотинское восстание в Северной Бессарабии, из эвакуировавшихся на левый берег Днестра повстанцев была сформирована Особая Бессарабская бригада, которая в дальнейшем была включена в состав 45-й стрелковой дивизии РККА[1].

Гражданская война

1919 год

С 14 августа 1919 г. входила в состав Южной группы войск 12-й Армии, оборонявшей Одессу. После оставления Одессы в августе-сентябре 1919 г. совершила 400-км переход по тылам противника, за что награждена Почётным революционным Красным Знаменем (1919 г.). В сентябре-октябре 1919 г. — в резерве 12-й Армии и Южного фронта. В ноябре 1919 г. переброшена под Петроград, но была возвращена на Южный фронт для поддержки наступления 14-й Армии на Харьков. В декабре 1919 г. — январе 1920 г. преследовала деникинские войска на Правобережной Украине, разоружала махновцев в районе Александровска.

1920 год

В январе-феврале 1920 г. дивизия участвовала в операции по освобождению Одессы. С марта 1920 г. — на советско-польском фронте. В мае-июне в составе Фастовской группы в боях под Белой Церковью, в июне-июле наступала на Шепетовку и Дубно, в августе участвовала в Львовской операции, наступая на золочевском а потом на львовском направлениях, штаб дивизии некоторое время выполнял функции управления группы войск на этих направлениях. В августе-сентябре 1920 г. вела оборонительные бои и отходила на восток. В ноябре 1920 г. участвовала в боях против петлюровских войск и частей 3-й Армии Врангеля на Западной Украине.

В декабре 1920 г. — начале 1921 г. участвовала в борьбе с бандами и охраняла сахарные заводы.

10 декабря командующим Вооружёнными Силами Украины и Крыма назначен М. В. Фрунзе. Вооружённые Силы Украины и Крыма состояли из двух округов, Киевского и Харьковского.

30 декабря Совет Народных Комиссаров СССР (председатель совета Ленин, Владимир Ильич) принял решение сократить Красную Армию.

1921 год

Осенью в Вооружённых Силах Украины и Крыма проведены крупные манёвры войск. Проводились они недалеко от румынской границы, на Подолии. Руководил манёврами командующий Вооружёнными Силами Украины и Крыма М. В. Фрунзе. Эти манёвры в мирное время были первыми после окончания гражданской войны в России. В них приняли участие 1-й корпус червонного казачества (командир Примаков, Виталий Маркович) в составе 1-й Запорожской червонно-казачьей дивизии и 2-й Черниговской червонно-казачьей дивизии, Кавалерийская бригада (командир Котовский, Григорий Иванович), а также 25-я стрелковая дивизия имени В. И. Чапаева, 24-я стрелковая дивизия Ульяновская, 44-я стрелковая дивизия, 45-я сд. Подольские манёвры показали хорошую боевую подготовку воинов, прославивших свои дивизии в годы гражданской войны в России, и напомнили соседям-капиталистам о готовности рабочих и крестьян к защите завоеваний социализма. (См. Дубинский И. В. «Трубачи трубят тревогу»)

С сентября 1921 года 45-я Волынская сд входила в состав Киевского военного округа.

С 1921 года красноармейцы дивизии стали читать окружной журнал «Красная рота». Окружная газета «Красная Армия» издавалась на украинском и русском языках. (См. Краснознамённый Киевский. 1979. С.76)

17 ноября 1921 г. получила название «45-я Волынская Краснознамённая стрелковая дивизия».

1922 год

31 января введены нарукавные знаки различия командного состава РККА. Располагались нарукавные знаки на полях клапанов: у пехоты был цвет — красный, у кавалерии — синий, у артиллерии — чёрный. Командиры отделений, помощники командиров взводов, старшины, командиры взводов, командиры рот, командиры батальонов (дивизионов), командиры полков, начальник дивизии стали иметь на военной форме видимые знаки отличия.

21 апреля Совет Труда и Обороны принял постановление слить Киевский военный округ (командующий войсками округа Якир, Иона Эммануилович) и Харьковский военный округ (командующий войсками округа Корк А. И.) в Юго-Западный военный округ (командующий войсками округа М. Я. Германович), (ЦГСА, ф. 4, оп. 7, д. 1244, л. 324). Управление округа должно было находиться в г. Харькове. 45-я сд вошла в состав Юго-Западного военного округа.

1 мая воины дивизии приняли военную присягу. Это торжественное мероприятие проводилось в первый раз после окончания гражданской войны.

27 мая Юго-Западный военный округ получил название — Украинский военный округ. (ЦГСА, Сборник секретных приказов РВС, 1922, л. 418)

В 1922 году организация стрелковой дивизии изменилась, количество стрелковых полков в дивизии сокращалось с девяти до трёх.

В мае начал формироваться 14-й стрелковый корпус с управлением в г. Киеве. В состав корпуса вошли 7-я стрелковая дивизия и 45-я сд. Управление 45-й сд должно было находиться в г. Киев.

1 июня для оперативно-строевого руководства войсками в Украинском военном округе сформирован Киевский военный район (командир района И. Э. Якир), (ЦГСА, ф. 4, оп. 7, д. 1244, л.276). 14-й стрелковый корпус вошёл в состав этого района.

3 июня завершились организационные изменения военной структуры на Украине. 45-я сд теперь входила в состав 14-го ск, далее в Киевский военный район, далее в Украинский военный округ.

12 августа 45-я сд прибыла на место дислокации в г. Киев.

30 декабря советские республики объединились в Союз Советских Социалистических Республик.

1923 год. Переход к территориальной системе организации и комплектования Красной Армии

8 августа декретом ЦИК и СНК СССР в Красной Армии введена территориально-милиционная система организации Вооружённых Сил. Так как 7-я Черниговская сд стала территориальной, 14-й ск тоже стал территориальным. 45-я Волынская сд не переводилась на новый принцип комплектования, оставаясь кадровой.

1924 год. Военная реформа 1924—1925 годов

45-я Волынская стрелковая дивизия (133, 134, 135-й стрелковые полки) дислоцировалась в Киеве, начальник дивизии Василенко Матвей Иванович.

Весной проведён первый регулярный призыв в армию. Эти изменения позволяют проводить регулярные занятия по боевой подготовке.

В соответствии с решениями 1-го Всесоюзного артиллерийского совещания (май 1924 г.) летом 1924 года в стрелковых дивизиях создаются артиллерийские полки двухдивизионного состава.

7 октября председатель Революционного Военного Совета СССР Троцкий, Лев Давидович подписал приказ о переводе стрелковых дивизий на единую организационную структуру. (ЦГАСА, ф. 4, оп. 1, д. 335, л. 19; КПСС и строительство Вооружённых Сил СССР. М., Воениздат, 1959, с. 238.).

Дивизия награждена орденом Трудового Красного Знамени УССР.

Осенью проведён второй регулярный призыв в армию.

1925 год

1 января 45-я сд входила в состав 14-го ск. Начальник дивизии М. И. Василенко. Управление дивизии в г. Киев.

Состав дивизии:

  • 133, 134, 135-й стрелковые полки,
  • отдельный кавалерийский эскадрон,
  • лёгкий артиллерийский полк (два дивизиона)
  • специальные подразделения.

Численность личного состава дивизии 6516 человек. Вооружение дивизии: 54 орудия, 81 ручной пулмёт, 189 станковых пулемётов, 243 гранатомета.

133, 134, 135-й стрелковые полки состояли: 1,2,3-й стрелковые батальоны, батарея полковой артиллерии и обслуживающие подразделения.

В летнем периоде обучения 1925 года большое внимание командирами уделялось тактической подготовке. Занятия по тактической подготовке проводились с включением тем стрелковой подготовки. По указанию командующего войсками округа Егорова А. И. проводились 3 — 4-дневные выходы подразделений (рот и батальонов) в поле для проведения тактических занятий. Проводились занятия по политической грамоте.

Политические знания красноармейцы дивизии пополняли из окружной газеты «Красная Армия» на украинском и русском языках и военно-политического журнала «Армия и революция». Окружной журнал «Красная рота» перестал издаваться.

По предложению ЦК КП(б) Украины советские и партийные организации Украины оказали помощь войскам округа в ремонте и оборудовании казарм, (Партийный архив Института истории партии при ЦК Компартии Украины, ф. 1, оп. 145, д. 11, л. 143).

1926 год

Командир роты Полтавской школы комсостава Богданов, Семён Ильич назначен командиром батальона (09.1925-03.1926) 135-го стрелкового полка 45-й сд. (См. сайт РККА)

1929 год. Перевооружение армии 1929—1937 годы

45-я Волынская сд (133, 134, 135-й стрелковые полки), начальник дивизии М. И. Василенко.

В 1929 году начальником 45-й сд назначен Борисенко Антон Николаевич.

25 февраля ЦК ВКП(б) принимает постановление «О командном и политическом составе РККА». ЦК ориентировал политработников и командиров-коммунистов воспитывать воинов быть преданными Советской власти, различать классового врага.

1931 год

45-я сд дислоцировалась в г. Киеве Киевского района (см. Киевский округ) (управление, 134-й сп, 135-й сп, 45-й артиллерийский полк, 45-й конный эскадрон, 45-я рота связи, 45-я сапёрная рота), а 133-й сп в г. Коростень.(4с)

Дивизия охраняла западную сухопутную советско-польскую границу.

24 апреля издана директива о начале строительства Коростеньского, Летичевского, Могилёв-Подольского (Могилёв-Ямпольского), Рыбницкого и Тираспольского укреплённых районов.(7)

В начале 30-х годов в войсках округа проходило активное изучение нового вооружения под лозунгом «За овладение техникой!». Красноармейцы изучали правила хранения и эксплуатации техники, боролись умелое её использование на занятиях. В частях велась военно-техническая пропаганда. Большое место на своих страницах пропаганде технических знаний уделяла армейская печать. В 1931 году с 10 апреля окружная газета «Красная Армия» стала выходить со специальным приложением с названием «За технику!». В этой работе принимала участие и многотиражная газета 45-й дивизии. (1-с.87)

1932 год

4 февраля управление 45-й стрелковой дивизии переформировывается в управление 45-го механизированного корпуса, 133-й стрелковый полк — в 133-ю механизированную бригаду, 134-й стрелковый полк — в 134-ю механизированную бригаду, 135-й стрелковый полк — в 135-ю стрелково-пулемётную бригаду.

Формирование 1935 года

1935 год

Вместо ушедшей на формирование 45-го мехкорпуса 45-й сд, осенью 1935 г. в районе г. Новоград-Волынский (Киевский ВО) была сформирована новая дивизия с прежним названием. Нумерацию частей дивизия получила от прежней 45-й Волынской Краснознамённой дивизии. Формирование продолжалось до мая 1938 г.

1939 год

Участвовала в Польской кампании 1939 г. в составе 15-го стрелкового корпуса 5-й Армии Украинского фронта и в Великой Отечественной войне.

2 октября 1939 года дивизия была в составе 15-го стрелкового корпуса 5-й армии Украинского фронта.[2]

Перед началом войны являлась передовой дивизией Киевского особого военного округа, в 1940 г. награждена переходящим Красным Знаменем КОВО. Наличие в составе Таращанского стрелкового полка, ранее входившего в состав 44-й стрелковой дивизии (1-го формирования) под командованием Щорса Н. А., являлось основанием для того, чтобы называть дивизию продолжателем его традиций.

Великая Отечественная война

Во время Великой Отечественной войны 45-я Волынская Краснознамённая стрелковая дивизия в Действующей Армии с 22 июня 1941 года по 30 июля 1942 года и с 15 октября 1942 года по 1 марта 1943 года.

1 марта 1943 года дивизия преобразована в 74-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Подчинение

Состав на 22.06.1941 г

  • 10-й стрелковый полк
  • 61-й стрелковый полк
  • 253-й стрелковый полк
  • 178-й лёгкий артиллерийский полк
  • 217-й гаубичный артиллерийский полк
  • 69-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
  • 399-я зенитная батарея (63-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион)
  • 10-я разведывательная рота
  • 52-й сапёрный батальон
  • 94-й отдельный батальон связи
  • 43-й медико-санитарный батальон
  • 116-я отдельная рота химической защиты
  • 49-й автотранспортный батальон
  • 76-я полевая хлебопекарня
  • 204-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 774-я (222-я) полевая почтовая станция
  • 1670-я (335-я) полевая касса Госбанка

Укомплектованность

Командиры

Награды

Известные люди, связанные с дивизией

Напишите отзыв о статье "45-я стрелковая дивизия (1-го формирования)"

Примечания

  1. Хотинское восстание 1919 // Советская историческая энциклопедия / редколл., гл. ред. Е. М. Жуков. том 15. М., государственное научное издательство «Советская энциклопедия», 1973. стр.646-647
  2. Мельтюхов М. И. Советско-польские войны.
  3. Под красным знаменем. Сборник. Белгород, 1974; Шевченко И. Н. В боях и походах. Харьков, 1966.
  4. Сайт РККА. Энциклопедия. Репрессированные военнослужащие Красной армии. Комдивы. Борисенко Антон Николаевич.

Ссылки

  1. [www.rkka.ru/handbook/guard/74gvsd.htm Справочник]
  2. [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd045/main2.html Справочник на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
  3. [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_05.html Перечень № 5 стрелковых, горно-стрелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав Действующей армии в 1941—1945 гг.]
  4. [rkka.ru/handbook/data/uvo1931.xls. «Дислокация УВО в 1931 году»](4с)
  5. [rkka.ru/handbook/personal/repress/komkor.htm Сайт РККА. Энциклопедия. Репрессированные военнослужащие Красной армии. Комдивы. Борисенко Антон Николаевич.]
  6. [beelgorod.ru/belgorod-alphabet/a-b/770-borisenko-anton-nikolaevich.html Сайт Беелгород.ru/ Борисенко Антон Николаевич.]
  7. [book-olds.ru/BookLibrary/00929-Krasnaya-armiya/1929.-Istoriya-45-oy-Volyinskoy-Krasnoznamennoy-strelkovoy-divizii.html Сайт библиотека Царское Село книга - 1929. История 45-й Волынской Краснознаменной стрелковой дивизии.]

Литература

  1. Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979.
  2. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия — М.: Советская энциклопедия, 1987.
  3. Филоненко С. И. Воронеж — Сталинград — Берлин (об истории боевого пути 45-й (74-й гв.) Нижнеднепровской ордена Б. Хмельницкого 2-й степени стрелковой дивизии) // — Воронеж, 2000
  4. Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984.(4)
  5. Сайт «Военная литература» (Милитера).
  6. Дубинский И. В. Трубачи трубят тревогу. — М.: Воениздат, 1962. («Военные мемуары»).(6)
  7. [army.armor.kiev.ua/hist/linia-stalina-ukr.php Анатомия армии. Ю.Веремеев. Линия Сталина и подготовка партизанской войны. Украина. «5-й Коростеньский укрепрайон (КорУР)»] (7)
  8. [army.armor.kiev.ua/hist/linia-stalina.php Анатомия армии. Ю.Веремеев «Линия Сталина» и подготовка партизанской войны"](8)
  9. Под красным знаменем. Сборник. Белгород, 1974; Шевченко И. Н. В боях и походах. Харьков, 1966. О Борисенко Антоне Николаевиче.


Отрывок, характеризующий 45-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.