460-мм орудие Тип 94

460-мм орудие Тип 94

九四式艦炮
460-мм орудия Тип 94 на линкоре «Ямато»
История производства
Страна производства	Япония
Производитель:	морской арсенал в Куре
Изготовлено, ед.:	27
История службы
Состояло на вооружении:	Императорский флот Японии 1941 — 1945
Характеристики орудия
Марка орудия:	40-SK Mod. 94
Калибр, мм:	460
Длина ствола, мм/калибров:	20 700/45
Объём каморы, дм³:	480
Масса ствола с затвором, кг:	165 000
Масса снаряда, кг:	зенитный Тип 3 — 1330 бронебойный Тип 91 — 1460
Начальная скорость снаряда, м/с:	780—805
Принцип заряжания:	картузный, механизированный
Скорострельность, выстрелов в минуту:	1,5 — 2
Характеристики артустановки
Общая масса АУ, кг:	2510 000
Расстояние между осями орудий, мм:	3050
Длина отката, мм:	1430
Угол подъёма ствола, °:	−5/+45
Максимальная скорость вертикального наведения, °/с:	10
Максимальная скорость горизонтального наведения, °/с:	2
Максимальная дальность стрельбы, м:	42 030
Досягаемость по высоте, м:	11 000
Бронирование:	лоб башни — 650 мм бок — 250 мм крыша — 270 мм
Боекомплект на ствол:	100—120

460-мм орудие Тип 94 — морское корабельное артиллерийское орудие, применявшееся японским флотом в годы Второй мировой войны. Состояло на вооружении линкоров типа «Ямато» — «Ямато» и «Мусаси», также предполагалось установить орудия этого типа на линкоре «Синано», впоследствии достроенном как авианосец. В целях сохранения секретности орудие официально именовалась "40 см/45 Тип 94 морское орудие". Оно стало крупнейшим и мощнейшим корабельным орудием, применявшимся во Второй мировой войне.

Разработка

К разработке корабельных орудий сверхкрупного калибра японский флот приступил в 1920-х годах, в рамках проекта линкора № 13. Специально для него было сконструировано орудие калибром 480 мм, изготовленное в двух экземплярах. Один из них разрушился при выстреле на испытаниях, второй сохранился до конца Второй мировой войны и попал в руки американцам. Орудие имело длину ствола 45 калибров и могло стрелять снарядами массой 1750 кг. Однако когда в 1934 году был поднят вопрос о вооружении перспективных линкоров, 480-мм орудия были сочтены чрезмерно тяжёлыми и громоздкими. Тем не менее, японский флот требовал пушек более мощных, чем 410-мм орудия линкоров типа «Нагато», стремясь к достижению огневого превосходства над американскими линкорами, которые предполагалось вооружить 406-мм пушками.

Работы над орудием велись в 1934 — 1939 годах под руководством инженера С. Хада. Японский флот принял беспрецедентные меры по сохранению секретности и об истинном калибре артиллерии линкоров типа «Ямато» американцы узнали уже после окончания войны. До этого они полагали, что новейшие японские линкоры вооружены 406-мм орудиями.

Конструкция

При создании орудий Тип 94 использовались как передовые, так и уже устаревшие артиллерийские технологии. Ствол состоял из четырёх скрепленных труб-цилиндров, причём внутренние изготавливались по методу центробежной отливки. Вместе с тем, внешние слои представляли собой конструкцию, подражавшую британским орудиям времён Первой мировой войны, и представлявшие собой стальные трубы, на которые была навита стальная проволока. Этот метод считался устаревшим в конце 1930-х годов, но в целом конструкция стволов казалась достаточно прочной. Ствол имел 72 равномерных нареза, глубиной 4,6 мм.

Скорострельность орудия колебалась от 1,5 до 2 выстрелов в минуту. Это было связано с тем, что заряжание орудия осуществлялось при фиксированном угле +3° и требовалось время для возврата орудия на линию заряжания. Наведение орудий осуществлялось с помощью гидропривода. Готовый к бою боезапас располагался внутри основания башен и доставлялся к орудиям тремя элеваторами. В конструкции предусматривалось лишь ограниченное количество мер безопасности, но хорошо обученный персонал справлялся со своими задачами практически без замечаний. В целом, как артиллерийская система, орудие Тип 94 показало себя очень надёжным и не страдало характерными для новой техники «детскими болезнями».

Боеприпасы

В период перед Второй мировой войной специалисты японского флота упорно искали новые, часто необычные способы добиться качественного преимущества своих вооружений перед лицом численного превосходства потенциальных противников. К подобным мерах относились и боеприпасы орудия Тип 94. В особенности это относилось к бронебойному снаряду Тип 91. Именно на него японские моряки возлагали большие надежды в предполагаемом генеральном сражении с линейными силами американского флота.

Бронебойный снаряд Тип 91

Идея разработки бронебойного снаряда принципиально новой конструкции появилась у японских специалистов после проведённых в 1923 году опытов по обстрелу недостроенного линкора «Тоса». В ходе стрельб новейшими 410-мм снарядами один из них упал в воду примерно в двадцати метрах от борта «Тоса» и пройдя под водой попал в незащищённый борт ниже на 3,5 метра ватерлинии, пробил его и взорвался в снарядном погребе. Поскольку погреб был пуст, линкор не погиб, но набрал около 3000 тонн воды. Однако в боевых условиях подобное попадание стало бы гибельным для корабля. Считая такие попадания достаточно вероятными японские артиллеристы приступили к разработке специальных снарядов, способных поражать корабли противника при недолётах. Одним из таких образцов стал Тип 91 . Масса снаряда Тип 91 составляла 1460 кг и он оказался самым тяжёлым снарядом, реально применённым в морских боях Второй мировой войны. Содержание взрывчатого вещества — тринитроанизола составляло 1,5 % от веса снаряда — около 22 кг . Следует заметить, что это был далеко не предел возможной массы для боеприпаса калибра 460 мм. Американские специалисты отмечали, что будь этот снаряд спроектирован по принятому у них образцу, его вес составил бы около 1780 кг . Можно заметить также, что 457-мм снаряд для проектировавшихся после Второй мировой войны в СССР линкоров, должен был весить 1720 кг. Но основной особенностью Типа 91 был не его вес. Снаряд был специально спроектирован как ныряющий и должен был сохранять траекторию движения под водой. Для этой цели он получил особую конструкцию. Бронебойный наконечник снаряда состоял из двух частей. Внешняя была обычной для бронебойных снарядов формы и скреплялась с внутренней тонкими стержнями, которые ломались при попадании в воду, после чего внешний наконечник отваливался, открывая внутренний. Последний был особой плоской формы, что позволяло снаряду пройти под водой до 50 метров, прежде чем он начинал тонуть. Вся эта двойная конструкция закрывалась сверху тонким баллистическим колпачком.

Ещё одной важной особенностью снаряда было очень значительное замедление взрывателя — 0,4 секунды. Предполагалось, что это позволит снаряду успешно пробить борт и взорваться даже после 50-метрового пути в воде. Однако при попадании не в воду, а сразу в корабль, снаряд взрывался лишь после того, как успевал пролететь 120—150 метров, уже пробив слабозащищённую цель насквозь и удалившись на безопасное расстояние от неё. В целом, снаряд Тип 91 был бы очень хорош для стрельбы на недолётах, хорошо пробивал толстую броню за счёт огромной массы и хороших баллистических характеристик, но был весьма неэффективен против слабобронированных и небронированных частей корабля.

Осколочно-зажигательный снаряд Тип 91 мод. 3

Весьма необычной конструкцией отличался и другой 460-мм снаряд, известный как «обыкновенный» (англ. common) тип 91 мод. 3. Фактически он представлял собой зенитный шрапнельный снаряд массой 1360 кг. Он представлял собой полый тонкостенный цилиндр, заполненный восемью слоями цилиндрических поражающих элементов. Осколочные элементы представляли собой стальные стержни, зажигательные — полые трубки с зажигательной смесью. Всего в снаряде содержалось 900 зажигательных и 600 осколочных элементов. Головной дистанционный взрыватель имел время установки от 0 до 55 секунд. При срабатывании взрывателя активировался заряд, находившийся в концевой части снаряда, взрыв которого разбрасывал поражающие элементы на значительное расстояние. Зажигательные элементы загорались примерно через 0,5 секунды и давали язык пламени до 5 метров, с температурой около 3000°. Разрыв снаряда тип 91 мод. 3 производил большое зрительное впечатление, но реальное поражающее действие было скромным. Японский флот имел целый ряд снарядов такого типа различных калибров, но американские пилоты, против которых эти снаряды применялись, характеризовали их как «эффектные, но неэффективные».

Система управления огнём

Огнём главного калибра управляла наиболее сложная и, возможно, наиболее совершенная система доэлектронной эры: «тип 98». Она включала в себя следующие компоненты:

1. пять дальномеров, из них четыре с рекордной базой — 15 метров. Качество японской оптики соответствовало мировым стандартам;

2. два директора, выдававшие данные об углах вертикальной и горизонтальной наводки;

3. прибор слежения за целью;

4. устройство производства стрельбы;

5. электромеханический вычислитель, являвшийся «изюминкой» системы. Входившие в его состав три блока не только позволяли рассчитывать данные о курсе цели и углах наведения собственных орудий, но и позволяли вводить всевозможные поправки, включая даже географическую широту и зависимость от дня календаря.

В целом система была весьма эффективной и в условиях хорошей видимости ничуть не уступала аналогичным американским, основанным на применении радаров. Однако при плохой видимости, и тем более ночью японцы оказывались в крайне невыгодном положении, особенно под конец войны. После войны американские специалисты внимательно изучили эту систему.

По их заключениям, изученные приборы были далеки от совершенства, неоправданно сложны, имели многочисленные недостатки, но… обладали высокими потенциальными возможностями. Начав «за упокой», артиллерийские спецы закончили «во здравие», порекомендовав принять их на вооружение «ввиду очевидной выгоды».

Оценка проекта

Сравнительные характеристики артиллерии главного калибра линкоров постройки 1903—1940-х годов
Характеристики	«Кинг Джордж V»	«Вэнгард»	«Шарнхорст»	«Бисмарк»	«Литторио»	«Норт Кэролайн»	«Айова»	«Дюнкерк»	«Ришелье»	«Ямато»
Государство
Тип орудия	Mk VII	Mk I/N	28cmSKC/34	38cmSKC/34	Ansaldo1934	Mk6	Mk7	M1931	M1935	Type 94
Калибр, мм	356	381	283	380	381	406	406	330	380	460
Масса орудия, кг.	80 256	101 605	53 250	111 000	111 664	100 363	121 519	70 535	94 130	165 000
Масса бронебойного снаряда, кг	721	879	330	800	885	1225	1225	560	884	1460
Масса ВВ в снаряде, кг	?	22	7,84	18,8	?	18,36	18,36	20,3	21,9	33,85
Начальная скорость снаряда, м/с	757	749	890	820	850 (870)	701	762	870	830	780
Максимальная дальность стрельбы, м	35 260	30 500	42 747	36 520	42 263	33 741	38 720	41 700	41 700	42 030

Ссылки

• [www.navweaps.com/Weapons/WNJAP_18-45_t94.htm 40 cm/45 Type 94]

Литература

• Кофман В. Л. Японские линкоры Второй мировой войны. «Ямато» и «Мусаси». — М. : Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2006. — 128 с. — (Арсенал Коллекция). — ISBN 5-699-15687-9.</span>
• Балакин С. А., Дашьян А. В. и др. Линкоры Второй мировой. Ударная сила флота. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2006. — 256 c.: ил. — (Арсенал Коллекция). — 3000 экз. — ISBN 5-699-18891-6, ББК 68.54 Л59.
• Campbell J. Naval weapons of World War Two. — Annapolis, Maryland: Naval Institute Press, 1985. — ISBN 0-87021-459-4.
• Skulski J. The battleship Jamato. Anatomy of the ship. — London: Conway Maritime Press, 1988. — ISBN 0-85177-490-3.

Отрывок, характеризующий 460-мм орудие Тип 94

– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.