47-й моторизованный корпус (Третий рейх)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
47-й моторизованный корпус
XXXXVII. Armeekorps (mot.)
Годы существования

декабрь 1940 — июнь 1942

Страна

Германия

Войны

Война против СССР 1941-1945

Командиры
Известные командиры

Йоахим Лемельзен

47-й моторизованный корпус (нем. XXXXVII. Armeekorps (mot.)), сформирован 14 декабря 1940 года.

21 июня 1942 года переименован в 47-й танковый корпус.





Боевой путь корпуса

С 22 июня 1941 года — участие в германо-советской войне, в составе группы армий «Центр». Бои в Белоруссии, затем в районе Смоленска.

6 октября 1941 года 47-й моторизованный корпус 2-й танковой группы Гудериана занял город Карачев. 43-й армейский корпус, обойдя Брянск с севера и продвигаясь на Карачев, стремился соединиться с частями 47-го моторизованного корпуса немцев и завершить окружение войск Брянского фронта.[1]

В 1942 году — бои в районе Орла.

Состав корпуса

В июле 1941:

В январе 1942:

Командный состав корпуса

Командующий корпусом (нем. Kommandeure)

Начальник штаба (нем. Chef des Generalstabes)

  • с 25 ноября 1940 года по май 1942 — полковник Генштаба Рудольф Бамлер (Rudolf Bamler)[2]
  • с мая 1942 до переформирования корпуса в танковый — полковник Генштаба Вальтер Рейнхард (Walter Reinhard)[][2]

Начальник оперативного отдела (нем. Ia Generalstabsoffizier)

  • с 25.11.1940 до переформирования корпуса в танковый — майор Генштаба Гельмут фон Виссманн (Helmuth von Wissmann)[][2]

Напишите отзыв о статье "47-й моторизованный корпус (Третий рейх)"

Примечания

  1. [nasledie.dubna.ru/item.asp?idcategory=26&id=26&iditem=683 Московский областной общественный фонд историко-краеведческих исследований и гуманитарных инициатив "Наследие"]
  2. 1 2 3 4 tankfront.ru/deutschland/pzkorps/akm47.html Танковый фронт. 1939-1945. Германия

Литература

  • Georg Tessin: Verbände und Truppen der Deutschen Wehrmacht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945. Biblio-Verlag, Bissendorf 1973, ISBN 3-7648-0871-3

Отрывок, характеризующий 47-й моторизованный корпус (Третий рейх)

Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.