47-й стрелковый корпус (1-го формирования)

47-й стрелковый корпус (1-го формирования) — участвовал в боях в Белоруссии и Смоленской области с июня 1941 года, в августе 1941 года расформирован.
47-й стрелковый Гданьский Краснознамённый корпус — сформирован в 1943 году, принимал участие в боевых действиях до конца войны.

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Командиры </td></tr> <tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> Боевые операции </td></tr>

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #808000" colspan="2"> 47-й стрелковый корпус </td></tr>
Тип:	стрелковый
Род войск:	сухопутные
Количество формирований:	2
В составе армий:	1939: 9-я армия 1941: 4-я армия
1939—1940: Дашичев, Иван Фёдорович 1940—1941: Поветкин, Степан Иванович
1939: Советско-финская война 1941: Приграничное сражение в Белоруссии Смоленское сражение

47-й стрелковый корпус — войсковое соединение в вооружённых силах СССР во время Великой Отечественной войны.

История

Управление корпуса сформировано летом 1939 года. Принимало участие в советско-финской войне.

До войны корпус, дислоцировавшийся в Бобруйске, был почти полностью укомплектован личным составом и материальной частью. Недостаточно, всего лишь на 40–50 %, был укомплектован имуществом связи и автотранспортом отдельный батальон связи, а 47-я корпусная авиационная эскадрилья лишь на 47 %

В действующей армии с 22 июня по 22 июля 1941 года.

По плану корпус должен был передислоцироваться в Обуз-Лесьна (район Барановичи).

23 июня 1941 года управление корпуса с батальоном связи, 462-м корпусным артиллерийским полком, школой 246-го отдельного сапёрного батальона и корпусным госпиталем погрузилось на станции Березина и отправились в Минск. Утром 24 июня 1941 года управление корпуса прибыло на станцию Руденск в 40 километрах юго-восточнее Минска (дальше пути не было, поскольку железнодорожный мост был разрушен). При этом два дивизиона артиллерийского полка и батальон связи, убывшие ранее, добрались в Минск.

В ночь на 25 июня 1941 года был получен приказ от командования связаться с 4-й армией в районе Синявки (западнее Слуцка) и подчинить управлению корпуса 121-ю, 143-ю, 155-ю стрелковые дивизии и 17-й механизированный корпус. На основании этого приказа управление корпуса со школой сапёрного батальона, госпиталем и третьим дивизионом артиллерийского полка, убыло в Слуцк, где разгрузилось во второй половине дня 25 июня 1941 года и сосредоточилось в 2,5 километрах северо-восточнее города.

На тот момент, по сведениям штаба 4-й армии, предназначенные командованием фронта для корпуса дивизии и 210-я моторизованная дивизия, переданная командованием армии, отходили в направлении Несвижа. Штаб корпуса был перенесён на пути предполагаемого отхода дивизий в районе Шишицы в 25 километрах севернее Слуцка, однако стрелковые дивизии найдены не были. Обнаруженная 210-я моторизованная дивизия действовала в составе 20-го механизированного корпуса. 26 июня 1941 года, после занятия Слуцка, связь со штабом 4-й армии была потеряна.

Командир корпуса выехал в Минск для установления связи со штабом фронта, но там никого не оказалось. 27 июня 1941 года управление корпуса, дислоцированное к тому времени в районе Пырашево в 10 километрах восточнее Узды, через Пуховичи и Осиповичи, утром 27 июня 1941 года вышло на восточный берег Березины в районе Бобруйска. Город к тому времени уже был эвакуирован, мосты через реку подготовлены к взрыву, но командованию корпуса удалось установить связь со штабом армии.

В 20.00 27 июня 1941 года, по приказу командующего армией, управление корпуса возглавило боевой участок и подчинило себе сводный отряд в составе мобилизованных 365 человек в 246-й отдельный сапёрный батальон, 345 человек в 273-й отдельный батальон связи, 1000 человек сводного полка 121-й стрелковой дивизии, 400 человек 21-го дорожно-эксплуатационного полка, 500 человек Бобруйского автотракторного училища. Отряд встал на оборону Бобруйска.

В 22.00 27 июня 1941 года при появлении передовых колонн противника были взорваны три моста через Березину. Попытки противника переправиться через реку были отбиты.

28 июня 1941 года сводный отряд в течение всего дня вёл бой с противником, который под прикрытием пулеметного, миномётного и артиллерийского огня производил попытки переправиться на восточный берег Березины, и отбил все атаки. 29 июня 1941 года, после продолжительного боя, беспрерывного действия бомбардировочной и истребительной авиации противника, длившихся в течение 3—4 часов, действий танков противника, просочившихся на флангах, в 18-00 отряд начал оставлять позиции по восточному берегу реки, отходя в могилёвском и жлобинском направлениях. В 18-30 личный состав штаба корпуса начал контратаку вдоль шоссе Бобруйск — Рогачев и сумел удержать оборону на рогачёвском направлении.

30 июня 1941 года, после новой атаки, остатки сводного отряда с двумя танками БТ начал отступление с целью занять новый рубеж по восточному берегу реки Ола в Михалёво. С утра 1 июля 1941 года отряд в составе 500 человек, при 4 орудиях батальонной артиллерии, 4 орудиях полковой артиллерии, станковом пулемёте, 4 зенитных установках и 400 винтовках, занял оборону на намеченном рубеже, подорвав мосты через реку. Вечером того же дня отряд подвергся атаке, но она была отбита. Тем не менее, отряд был охвачен с флангов, и в ночь на 2 июля 1941 года сумел переправиться за Днепр в район Рогачева и управление корпуса сосредоточилось в 10 километрах восточнее Старого Быхова. В это время к корпусу присоединился действовавший до этого в районе Столбцов 273-й отдельный батальон связи. Остатки дорожно-эксплуатационного полка и автотракторного училища убыли.

На 3 июля 1941 года в состав корпуса входили батальон связи, 96 человек сапёрного батальона, госпиталь и ветеринарный лазарет, которые сосредоточились в 10 километрах северо-восточнее Пропойска. 5 июля 1941 года корпус отведён на переформирование в Новозыбков (в район Бартоломеевки). . В течение июля 1941 года подчинённые корпусу дивизии действовали в районе Новозыбкова, Пропойска и по реке Сож

Управление корпуса 14 июля 1941 года отозвано в распоряжение Ставки ВГК , 22 июля 1941 года последние части управления из боёв выведены, 1 августа 1941 года управление корпуса было расформировано.

Боевой состав

Приводится по справочнику боевого состава. В реальности, многие из частей в состав корпуса не вошли.

Дата	Фронт	Армия	В составе (стрелковые)	Другие части, в том числе приданные	Примечания
22.06.1941	Западный фронт	-	55-я стрелковая дивизия, 121-я стрелковая дивизия, 143-я стрелковая дивизия	420-й корпусной артиллерийский полк, 462-й корпусной артиллерийский полк, 246-й отдельный сапёрный батальон, 273-й отдельный батальон связи, 47-я отдельная корпусная авиаэскадрилья
01.07.1941	Западный фронт	4-я армия	55-я стрелковая дивизия, 121-я стрелковая дивизия, 143-я стрелковая дивизия	420-й корпусной артиллерийский полк, 462-й корпусной артиллерийский полк, 246-й отдельный сапёрный батальон, 273-й отдельный батальон связи, 47-я отдельная корпусная авиаэскадрилья
10.07.1941	Западный фронт	4-я армия	121-я стрелковая дивизия, 143-я стрелковая дивизия	246-й отдельный сапёрный батальон, 273-й отдельный батальон связи, 47-я отдельная корпусная авиаэскадрилья

Командование

• Дашичев, Иван Фёдорович (с августа 1939 по январь 1940)
• Поветкин, Степан Иванович (с 08.07.1940 по 01.08.1941), генерал-майор

Ссылки

• [www.victory.mil.ru Боевой состав Советской Армии]
• Перечень № 4 управлений корпусов, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
• [soldat.ru/com.html Командный состав РККА и РКВМФ в 1941—1945 годах]

Отрывок, характеризующий 47-й стрелковый корпус (1-го формирования)

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».