48-я стрелковая дивизия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
48-я стрелковая дивизия
Награды:

Почётные наименования:

Ропшинская

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

25.10.1919

Предшественник:

1-я Тульская стрелковая дивизия

Преемник:

92-я отдельная механизированная бригада ВС Украины

Боевой путь

Прибалтийская стратегическая оборонительная операция (1941)
Приграничное сражение в Литве и Латвии (1941)
Ленинградская стратегическая оборонительная операция (1941)
Таллинская фронтовая оборонительная операция (1941)
Кингисеппско-Лужская фронтовая оборонительная операция (1941)
Оборона Ленинграда
Новгородско-Лужская стратегическая наступательная операция (1944)
Красносельско-Ропшинская фронтовая наступательная операция (1944)
Кингисеппско-Гдовская фронтовая наступательная операция (1944)
Нарвская наступательная операция (1944)
Тартуская наступательная операция (1944)
Прибалтийская стратегическая наступательная операция (1944)
Рижская фронтовая наступательная операция (1944)
Курляндская наступательная операция (1945)

48-я стрелковая Ропшинская Краснознамёная дивизия имени М. И. Калинина — воинское соединение РККА в Великой Отечественной войне.





Довоенное время

История

Сформирована как 1-я Тульская стрелковая дивизия[1], 26.02.1920 переименована в 48-ю стрелковую дивизию.

В сентябре 1939 года в Калининском военном округе на базе управления дивизии было развернуто управление стрелкового корпуса. На базе 141-го стрелкового полка дивизии в Калинине была развернута новая 48-я стрелковая дивизия, на базе 142-го стрелкового полка в Ржеве была развёрнута 138-я стрелковая дивизия, а на базе 143-го стрелкового полка в Опочке была развернута 155-я стрелковая дивизия.

Принимала участие в присоединении Латвии к СССР в июне 1940.

Репрессии

Во второй половине 30-х по комсоставу дивизии был нанесен сильнейший удар. По обвинению в причастности к военному заговору, Военной коллегией Верховного суда в 1937—1938 годах были приговорены к высшей мере наказания: командир дивизии комбриг Д.М. Ковалёв, начальник политотдела полковой комиссар П.Г. Тихомиров, начальник штаба полковник Е.А.Станкевич, помощник комдива полковник В. А. Унгер; всего с января 35-го по август 37-го в дивизии были репрессированы 61 человек, а входивший в состав дивизии артполк (полковник М. И. Недосека) следователи НКВД назвали изменническим. В нём с 1936 года по май 1938 года репрессиям подверглись 25 человек.

1941

В 1941 году дивизия дислоцировалась в Риге. В мае и июне на оборонительных работах в районе Эржвилки были задействованы шесть стрелковых батальонов. Вечером 17 июня 1941 года оставшаяся часть дивизии численностью 4662 человека начинает переход на государственную границу по маршруту Рига, Митава, Шяуляй, Россиены.

Дивизию предполагалось к началу войны перебросить на левый фланг 8-й армии и увеличить фронт обороны левее 125-й стрелковой дивизии, которая прикрывала основное направление на Шяуляй, Таураге до реки Неман у города Юрбаркас. К вечеру 21 июня в районе Юрбаркаса успел развернуться отдельный разведывательный батальон[2].

См. также: Прибалтийская стратегическая оборонительная операция

В первый же день войны части дивизии на марше попали под сильнейший авианалёт, в результате которого понесла очень большие потери (немецкий историк В. Хаупт даже говорит о том, что дивизия оказалась полностью разгромленной с воздуха). Сразу после авианалёта дивизия попала под удар немецких танковых соединений (56-го моторизованного корпуса) в районе Эржвилкаса на подступах к Расейняй, и, выдержав только недолгий бой, потеряв в нём в общей сложности до 70 % личного состава, неорганизованно отошла к Расейняй. Тем самым обескровленная дивизия сдала Расейняй и что немаловажно — позволила захватить переправы через реку Дубиса севернее Расейняя.

23 июня 1941 года остатки дивизии участвуют в контрударе в районе Расейняй. После этого остатки дивизии весь конец июня и начало июля 1941 года отступали на север, к Даугаве. На 4 июля 1941 года дивизия насчитывала всего 1100 активных штыков и 35 орудий разных калибров. В конце концов, остатки дивизии, пополненные до половины штатного состава дивизии к 6 июля 1941 года заняли оборонительные рубежи по северному берегу реки Эмайыги (между Чудским озером) и озером Выртсъярв.

В июле 1941 года дивизия была практически полностью разгромлена в Эстонии, отведена в Кингисепп, где в дивизию был влит 527-й стрелковый полк 118-й стрелковой дивизии

См. также: Ленинградская стратегическая оборонительная операция

1941—1944

С конца 1941 года и по начало 1944 года дивизия вела оборону на Ораниенбаумском плацдарме и оттуда же дивизия в 1944 году перешла в наступление.

1944

Красносельско-Ропшинская наступательная операция

Кингисеппско-Гдовская наступательная операция

Нарвская наступательная операция

Тартуская наступательная операция

Рижская наступательная операция

1945

Курляндская наступательная операция)

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус Примечания
22.06.1941 года Северо-Западный фронт 8-я армия 10-й стрелковый корпус
01.07.1941 года Северо-Западный фронт 8-я армия 11-й стрелковый корпус
10.07.1941 года Северо-Западный фронт 8-я армия 11-й стрелковый корпус
01.08.1941 года Северный фронт 8-я армия 11-й стрелковый корпус
01.09.1941 года Ленинградский фронт 8-я армия
01.10.1941 года Ленинградский фронт 8-я армия
01.11.1941 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.12.1941 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.01.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.02.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.03.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.04.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.05.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.06.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.07.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа
01.08.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.09.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.10.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.11.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.12.1942 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.01.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.02.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.03.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.04.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.05.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.06.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.07.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.08.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.09.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа - -
01.10.1943 года Ленинградский фронт Приморская оперативная группа 43-й стрелковый корпус -
01.11.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.12.1943 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 43-й стрелковый корпус -
01.01.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 43-й стрелковый корпус -
01.02.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 43-й стрелковый корпус -
01.03.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 43-й стрелковый корпус -
01.04.1944 года Ленинградский фронт 59-я армия - -
01.05.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 43-й стрелковый корпус -
01.06.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 124-й стрелковый корпус -
01.07.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия - -
01.08.1944 года Ленинградский фронт 2-я ударная армия 124-й стрелковый корпус -
01.09.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 124-й стрелковый корпус -
01.10.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 124-й стрелковый корпус -
01.11.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 110-й стрелковый корпус -
01.12.1944 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 124-й стрелковый корпус -
01.01.1945 года 3-й Прибалтийский фронт 42-я армия 14-й гвардейский стрелковый корпус -
01.02.1945 года 2-й Прибалтийский фронт 22-я армия 14-й гвардейский стрелковый корпус -
01.03.1945 года 2-й Прибалтийский фронт 22-я армия 14-й гвардейский стрелковый корпус -
01.04.1945 года Ленинградский фронт (Курляндская группа войск) 10-я гвардейская армия 110-й стрелковый корпус -
01.05.1945 года Ленинградский фронт (Курляндская группа войск) 22-я армия 110-й стрелковый корпус -

Состав

  • 146-й стрелковый полк (до сентября 1939)
  • 268-й стрелковый полк
  • 301-й стрелковый полк
  • 328-й стрелковый полк (до 07.10.1941 и с 30.06.1943)
  • 527-й стрелковый полк (с 28.09.1941 по 25.06.1943)
  • 323-й артиллерийский полк (с 13.09.1941 по 23.10.1941)
  • 10-й лёгкий артиллерийский полк (до 20.10.1941 и с 23.10.1941)
  • 14-й гаубичный артиллерийский полк
  • 127-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион (до 01.08.1941 и с 23.07.1942)
  • 380-й (48-й) миномётный дивизион (с 23.10.1941 по 10.10.1942)
  • 85-й разведывательная рота
  • 118-й сапёрный батальон
  • 67-й отдельный батальон связи (813-я отдельная рота связи)
  • 34-й медико-санитарный батальон
  • 274-я (67-я) отдельная рота химический защиты
  • 365-я (71-я) автотранспортная рота
  • 304-я полевая хлебопекарня
  • 271-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 995-я полевая почтовая станция
  • 674-я полевая касса Госбанка

Командиры

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
имени М. И. Калинина 02.12.1931
27.09.1943
«Ропшинская» 19.01.1944

Отличившиеся воины дивизии

Награда Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
Собянин, Гавриил Епифанович Снайпер 301-го стрелкового полка рядовой 29 июня 1945 посмертно

Послевоенное время

После войны дивизия дислоцировалась в Прибалтике, затем в Одесском военном округе. В 1957—1965 годах именовалась 132-я мотострелковая дивизия.[3].

По состоянию на 1968 год дивизия входила в состав 14-й армии Одесского ВО. В августе 1968 года дивизия под командованием генерал-майора Гуськова была передислоцирована из города Болград Одесской области в юго-западную Словакию и южную Моравию. Дивизия была во втором эшелоне группировки, которая была введена в Чехословакию. До 1990 года дивизия находилась в составе ЦГВ. Занятия дивизии проводились на полигоне Либава (32,7 тыс. га) в Моравии.

К началу 1989 года 210-й мотострелковый полк из состава дивизии был передан в состав 18-й гвардейской мотострелковой дивизии. Вместо него в состав дивизии вошел 322-й мотострелковый полк 31-й танковой дивизии. Также из состава дивизии был выведен 440-й ракетный дивизион, обращённый на формирование 442-й ракетной бригады.

26 февраля 1990 года в Москве было подписано соглашение о полном выводе советских войск из ЧССР. 48-я мотострелковая дивизия была выведена на 1-м этапе вывода войск из Чехословакии с 26 февраля по 31 мая 1990 год и была передислоцирована в посёлок городского типа Клугино-Башкировка Чугуевского района Харьковской области в военный городок расформированной 75-й гвардейской танковой дивизии.

В соответствии с постановлением Совета Министров СССР № 587-86 от 16.06.90, 48-я мотострелковая дивизия передана в состав войск КГБ СССР. В августовском путче дивизия не участвовала, хотя была в повышенной боевой готовности. С июля 1990 года по август 1991 года в состав дивизии входил 255 гвардейский мотострелковый полк, который затем вошёл в состав вновь сформированной 82-й мотострелковой дивизии.[4]

В соответствии с Указом Президента СССР №УП12469 от 27.08.91 «О передаче соединений и частей войск КГБ СССР» 48-я мотострелковая дивизия КГБ СССР возвращена в состав МО СССР и в соответствии с директивой МО СССР № 314/3/01131 от 11.09.91 переименована в 48-ю мотострелковую дивизию и передана в состав Киевского военного округа.

В соответствии с директивой МО Украины № 115/1/050 от 17.3.1992, 48-я мотострелковая дивизия передана в состав Национальной гвардии Украины.

В соответствии с приказом Командующего НГУ № 026 от 25.08.1992, 48-я мотострелковая дивизия переименована в 6-ю дивизию Национальной гвардии Украины. В декабре 1999 года 6 дНГУ стала 6-й механизированной дивизией ВС Украины. Далее от 6-й мехдивизии осталась только одна 92-я отдельная механизированная бригада ВС Украины.

Состав

Состав дивизии в разные годы:

На 1968 год На середину 80-х годов На 1989 год На август 1991 года
  • 210-й мотострелковый полк;
  • 265-й гвардейский мотострелковый полк;
  • 333-й мотострелковый полк;
  • 285-й артиллерийский полк;
  • 716-й зенитный артиллерийский полк;
  • 266-я отдельная реактивная батарея;
  • 88-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон;
  • 125-й отдельный автотранспортный батальон.
  • управление дивизии — Башкировка, Чугуев;
  • 265-й гвардейский мотострелковый полк — Башкировка, Чугуев;
  • 1335-й мотострелковый полк (бывший 375-й танковый полк) — Башкировка, Чугуев;
  • 333-й мотострелковый полк — Волгоград;
  • 585-й артиллерийский полк — сначала весь полк в Башкировка, потом часть полка переместилась в Одесскую область, другая в Волгоград;
  • 718-й зенитный ракетный полк — Волгоград;
  • 353-й отдельный учебный батальон;
  • 31-й отдельный разведывательный батальон;
  • 813-й отдельный батальон связи;
  • 88-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон;
  • 409-й отдельный батальон материального обеспечения;
  • 34-й отдельный медицинский батальон;
  • 99-я отдельная инженерно-сапёрная рота (бывший 118-й оисб);
  • 348-я отдельная рота химической защиты.

Командиры дивизии

  • на август 1968 год — генерал-майор Гуськов
  • на 1971 год — Харитонов
  • на ноябрь1974 года - генерал-майор Тепловодский
  • полковник, генерал-майор Русаков 1980-1984
  • полковник Миронов 1984-1986
  • полковник, генерал-майор Шкидченко 1987-1990
  • в 1990—1992 годах — полковник Бугаев[5]

Напишите отзыв о статье "48-я стрелковая дивизия"

Примечания

  1. 1 2 [www.veche.tver.ru/index.shtml?news=8879 Драма и слава 48-й Тверской дивизии]
  2. [pamyat-naroda.ru/documents/?author=48%20сд&begin_date=01.06.1941&end_date=22.06.1941 Оперативные документы 48-й стрелковой дивизии]
  3. [www.soldat.ru/files/f/000000d8.pdf Солдат.ru. Советская армия в годы холодной войны (1946—1991).]
  4. [20tk.ru/forum/viewtopic.php?f=8&t=57 20 танковый Звенигородский корпус. Форум. 255-й гвардейский мотострелковый Волгоградско-Корсуньский Краснознамённый полк, 144-й мотострелковый полк, в/ч п.п. 61412]
  5. [www.cgv-garnizon.ru/phpbb/viewtopic.php?f=7&t=155 Центральная Группа Войск]

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd048/default.html Справочник]
  • [www.rkka.ru/handbook/reg/48sd.htm Справочник]
  • [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]

Отрывок, характеризующий 48-я стрелковая дивизия

Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.