486 год до н. э.
Поделись знанием:
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
(перенаправлено с «486 до н. э.»)
| Годы |
|---|
| 490 до н. э. · 489 до н. э. · 488 до н. э. · 487 до н. э. — 486 до н. э. — 485 до н. э. · 484 до н. э. · 483 до н. э. · 482 до н. э. |
| Десятилетия |
| 500-е до н. э. · 490-е до н. э. — 480-е до н. э. — 470-е до н. э. · 460-е до н. э. |
| Века |
| VI век до н. э. — V век до н. э. — IV век до н. э. |
Содержание
События
- 486 — Консулы Сп. Кассий Василлин (3-й раз) и Прокул Вергиний Трикост Рутил [1].
- 486 — Попытка проведения первой аграрной реформы в Риме. Закон Кассия о предоставлении государственных земель всем гражданам и латинским союзникам.
- 486 — Пиндар. Пиф.7 (Афины) — Мегаклу Афинскому.
- 486 (?) — Пиндар. Нем.2 — Тимодему Ахарнскому.
- 486 — Смерть Дария. Начало придворных смут в Персии. Начало правления Ксеркса.
- 486—465 — Царь Персии Ксеркс (Хшаярша). Сын Дария и Атоссы.
- 486 (543 или 491 или 373) — Смерть Сиддхартхи (Будды).
- 480-е годы — Борьба в Афинах аристократической (Аристид) и демократической (Фемистокл) группировок.
- 480-е годы — Греческие города на берегах Керченского пролива объединены под властью архонтов Пантикапея.
- 480-е годы — Пиндар. Нем.5 (Пелей) — Пифею Эгинскому и Вакхилид 13 (немейская) (Эакиды) — Пифею Эгинскому.
Китай
- 9-й год по эре правления луского князя Ай-гуна [2].
- Во 2 луне был похоронен князь Малого Ци Си-гун [3].
- Войска Чжэн окружили столицу Сун. Во 2 луне сунский полководец Хуан Юань разбил чжэнцев под Юн-цю, взял в плен многих побеждённых и напал на Чжэн [4].
- Согласно «Ши цзи», после победы при Айлине [5] уский ван отправил послов призвать чэньского князя, тот испугался и поехал. чэньцы изменили Чу и заключили союз с У [6].
- Летом чусцы напали на Чэнь [7].
- Ци обратилось к У за помощью, но затем отказалось от предложения [8]. Войска У напали на Ци, но потом отошли [9].
- Осенью сунский князь воевал с Чжэн [10].
- Зимой уский царь направил в Лу послание к требованием быть готовыми для похода на Ци [11].
- В царстве Хань проведён Ханьский канал, соединивший реки Янцзыцзян и Хуайхэ.
| ||||||
Родились
Скончались
См. также
Источники
- ↑ Т.Ливий. История… М.,1989-93, т.1, с.96-97
- ↑ Конфуциева летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»). Перевод и примечания Н. И. Монастырева. М., 1999. С.104
- ↑ Чуньцю, известие 1
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.221, 223; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.187; Чуньцю, известие 2
- ↑ в «Чуньцю» эта битва датирована 484 годом
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.221; Т. V. М., 1987. С.108
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.220; Т. V. М., 1987. С.108; Чуньцю, известие 3
- ↑ Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.212
- ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.37
- ↑ Чуньцю, известие 4
- ↑ Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.212 (по «Цзо чжуань»)
Напишите отзыв о статье "486 год до н. э."
Отрывок, характеризующий 486 год до н. э.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
