489 год до н. э.

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Годы
493 до н. э. · 492 до н. э. · 491 до н. э. · 490 до н. э. — 489 до н. э. — 488 до н. э. · 487 до н. э. · 486 до н. э. · 485 до н. э.
Десятилетия
500-е до н. э. · 490-е до н. э. — 480-е до н. э. — 470-е до н. э. · 460-е до н. э.
Века
VI век до н. э. — V век до н. э. — IV век до н. э.




События

  • 489 — Консулы Гай Юлий Юл и Публий Пинарий Мамертин Руф. (по Т.Ливию консулы не названы) [1].
  • 489/8 — Афинский архонт-эпоним Аристид.
  • 489 — Неудачная экспедиция Мильтиада против союзных персам островов. По возвращении в Афины Ксантипп, отец Перикла, возбудил против него судебный процесс. Мильтиад был приговорён к штрафу в 50 талантов и помещён в тюрьму.
  • 489 — Ферон – тиран города Акрагант (Сицилия) (-473)

Китай

  • 6-й год по эре правления луского князя Ай-гуна [2].
  • Весной был построен город в чжуской местности Ся [3].
  • Весной цзиньский полководец Чжао Ян воевал с сянь-юй [4].
  • Весной царство У напало на Чэнь, Чу по просьбе чэньцев пришло на помощь Чэнь, и усцы ушли [5].
  • Тянь Ци хотел поставить у власти в Ци княжича Юн-шэна. В 5 луне циские сановники Тянь Ци и Бао Му во главе воинов ворвались в дворец и напали на сановников Гао Чжао-цзы и Го Хуэй-цзы. Отряды Гао и Го, поддерживавшие гуна, были разбиты. Гао Чжао-цзы был убит, Го Хуэй-цзы бежал в Цзюй, Янь Юй (гун) бежал в Лу [6]. Согласно «Чуньцю», летом Го Ся и Гао Чжан бежали из Ци в Лу [7].
  • Летом луский посол Шу Хуань провёл съезд с уским послом в Чжа [8].
  • Согласно гл.31 и 66 «Ши цзи», в этом году уский ван вопреки советам У Цзы-сюя (который советовал воевать с Юэ — эпизод 231 «Го юй» [9]) двинулся на север, узнав о волнениях в Ци, после чего разбил войска Ци у Айлина [10] (согласно «Цзо чжуань» и «Го юй», эта битва произошла в 484 году [11], согласно гл.36 и 41 «Ши цзи» — в 486 году [12], таким образом, датировка битвы 489 годом очевидно ошибочна, в этом году северный поход усцев только начался).
  • В Чэнь, где жил Конфуций, «истощилось продовольствие», и произошла его встреча с Шэ-гуном [13].
  • Конфуций из Чэнь (либо из Цай) приехал в Шэ, где беседовал с правителем об управлении, но затем вернулся в Цай. Чуский ван из Чэнфу пригласил к себе Конфуция, но его по дороге пленили сановники Чэнь и Цай, но чуский отряд освободил. После смерти вана Конфуций вернулся в Вэй [14] (Сыма Цянь путает события, смешивая несколько приездов в Вэй).
  • Чуский ван выступил на помощь Чэнь, но в 10 луне заболел и в день гэн-инь умер в Чэнфу, завещав власть самому младшему брату Люю [15] (согласно «Чуньцю», он умер в 7 луне, в день гэн-чэнь [16]). Перед смертью ван приказал не приносить жертв духу Хуанхэ, за что его похвалил Конфуций [17].
  • Умер царь Чу Чжао-ван. Его братья Шэнь, Цзе и Люй провозгласили правителем сына Чжао-вана и юэской княжны Чжана (Хуэй-ван, эра правления 488—432), и прекратили поход [18].
  • В 8 луне циский сановник Бин И-цзы бежал в Лу. Тянь Ци послал гонцов в Лу и тайно привёз обратно княжича Ян-шэна, спрятав его в своём доме [19].
  • В 10 луне, в день у-цзы Тянь Ци собрал в своём доме сановников на пиршество. Он предъявил гостям Ян-шэна и объявил его князем, Бао Му вынужден был поддержать его [20].
  • Ян-шэн отправил юного князя Янь Жу-цзы в Тай, по дороге его убили по приказу Тянь Ци (Чэнь-ци). Согласно «Ши цзи», на престол Тянь Ци возвёл старшего брата убитого Ян-шэна (Дао-гун, эра правления 488—485), сам Тянь Ци стал сяном [21] (по версии же «Цзо чжуань», Дао-гун заявил, что будет управлять сам, и отстранил Тянь Ци [22]).
  • Зимой луский полководец Чжунсунь Хэ-цзи воевал с Чжу [23].
  • Зимой сунский полководец Сян Чао напал на Цао [24].

Родились

Скончались

См. также

489 год до н. э.


Источники

  1. ↑ Т.Ливий. История… М.,1989-93, т.1, с.92-94
  2. ↑ Конфуциева летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»). Перевод и примечания Н. И. Монастырева. М., 1999. С.103-104
  3. ↑ Чуньцю, известие 1
  4. ↑ Чуньцю, известие 2
  5. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.219; Т. V. М., 1987. С.107, 199; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.211; Чуньцю, известие 3
  6. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.60; Т. VI. М., 1992. С.109; Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.197
  7. ↑ Чуньцю, известие 4
  8. ↑ Чуньцю, известие 5
  9. ↑ Го юй (Речи царств). М., 1987. С.275-277
  10. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.36; Т. VII. М., 1996. С.62
  11. ↑ Комментарий Р. В. Вяткина в кн. Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.227; Го юй (Речи царств). М., 1987. С.277
  12. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.108; Т. VI. М., 1992. С.18-19
  13. ↑ Переломов Л. С. Конфуций. Лунь юй. М., 2000, с.123-129
  14. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. VI. М., 1992. С.136, 140—143
  15. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.218; Т. V. М., 1987. С.107, 199—200
  16. ↑ Чуньцю, известие 6
  17. ↑ Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.204 (из «Цзо чжуань»)
  18. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.220; Т. V. М., 1987. С.200
  19. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.60; Т. VI. М., 1992. С.109
  20. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. V. М., 1987. С.60-61; Т. VI. М., 1992. С.109-110; Чуньцю, известие 7 (датировано либо точно 7 луной, либо осенью: 7-9 лунами)
  21. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.218; Т. V. М., 1987. С.61; Т. VI. М., 1992. С.110; Чуньцю, известие 8
  22. ↑ Васильев Л. С. Древний Китай. В 3 т. Т.2. М., 2000. С.198-199
  23. ↑ Чуньцю, известие 9
  24. ↑ Сыма Цянь. Исторические записки. В 9 т. Т. III. М., 1984. С.219; Чуньцю, известие 10

Напишите отзыв о статье "489 год до н. э."

Отрывок, характеризующий 489 год до н. э.

Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=489_год_до_н._э.&oldid=64388682»