49-я армия (СССР)

	49-я армия
	; Эмблема Вооружённые Силы СССР
Годы существования	7 августа 1941 года — август 1945 года
Страна	СССР
Подчинение	НКО СССР
Входит в	Резервный фронт, Западный фронт
Тип	общевойсковое объединение
Дислокация	с 1941 г. в районе города Дорогобуж, с июля 1945 г. Горьковская область, Ставрополь
Участие в	Великая Отечественная война; Можайско-Малоярославецкая операция ; Контрнаступление под Москвой ; Тульская наступательная операция ; Калужская операция ; Ржевско-Вяземская операция (1942) ; Ржевско-Вяземская операция (1943) ; Смоленская операция (1943) ; операция «Багратион» ; Могилёвская операция ; Минская операция ; Белостокская операция ; Восточно-Прусская операция (1945) ; Восточно-Померанская операция ; Берлинская наступательная операция
Командиры
Известные командиры	см. список

У этого термина существуют и другие значения, см. 49-я армия.

49-я армия — оперативное войсковое объединение в составе ВС СССР.

История

49-я армия была сформирована 7 августа 1941 года на основании директивы Ставки ВГК от 6 августа 1941 года в составе Резервного фронта на базе 35-го стрелкового корпуса и до 12 августа называлась 35-й армией. В состав армии вошли 194-я горнострелковая, 220-я, 248-я, 298-я стрелковые дивизии, 4-я дивизия народного ополчения, 396-й корпусной артиллерийский полк и другие части.

К 17 августа 1941 года армия была дислоцирована в районе города Дорогобуж с целью оборудования резервного оборонительного рубеж в тылу Западного фронта.

1 октября 49-я армия была выведена из состава Резервного фронта с непосредственным подчинением Ставке ВГК и наименованием «49-я резервная армия», но уже 7 октября армия была вновь включена в состав Резервного фронта с прежним наименованием.

13 октября 1941 года армия была передана в состав Западного фронта. С передачей полосы обороны 32-й армии 49-я армия была передислоцирована в район Калуги на Можайскую линию обороны.

49-я армия начала свои боевые действия в ходе Можайско-Малоярославецкой оборонительной операции. В период с 14 по 20 ноября соединения армии сумели ослабить части наступающего 13-го армейского корпуса противника и к началу декабря полностью остановили его продвижение на рубеже западнее Серпухова — Суходол (20 километров юго-восточнее города Алексина). В ходе контрнаступления под Москвой армия приняла участие в Тульской и Калужской операциях.

В ходе Ржевско-Вяземской операции 1942 года армия 5 марта освободила город Юхнов и к 20 апреля вышла на рубеж рек Угра и Ресса (западнее г. Юхнов). Этот рубеж в ожесточённых боях армия удерживала целый год, — вплоть до марта 1943 года, когда армия приняла участие в Ржевско-Вяземской наступательной операции (1943).

В ходе Смоленской операции армия наступала в направлении на Спас-Деменск, Стодолище, Хиславичи. Во взаимодействии с 33-й армией 13 августа освободила Спас-Деменск.

К 20 августа армия вышла на рубеж Церковщина — Зимцы. Возобновив 28 августа наступление, армия преодолела леса южнее Ельни, форсировала реки Десна и Сож, 28 сентября освободила Мстиславль и к началу октября вышла к реке Проня в районе Дрибина (35 км севернее Чаусы), где перешла к обороне.

С 24 апреля 1944 года 49-я армия вела боевые действия в составе 2-го Белорусского фронта. Летом приняла участие в операции «Багратион». В ходе Могилёвской операции армия прорвала оборону противника, форсировали реки Бася, Реста и Днепр и во взаимодействии с 50-й армией 28 июня освободила Могилёв. Вскоре армия приняла участие Минской операции.

Во второй половине июля 1944 года армия была передислоцирована в район юго-западнее города Новогрудок. В ходе Белостокской операции, наряду с другими армиями, 49-я армия прорвала оборону противника на рубеже Гродно — Свислочь. 24 июля освободила польский город Соколка и к исходу 27 июля вышла в район севернее и западнее этого города.

К 15 сентября армия вышла к реке Нарев в районе города Ломжа, где перешла к обороне.

В январе 1945 года 49-я армия приняла участие в Восточно-Прусской, в феврале—марте — в Восточно-Померанской операциях, в ходе последней 21 февраля армия освободила город Черск, 8 марта — город Берент (Косьцежина), а 30 марта, во взаимодействии со 2-й ударной, 65-й и 70-й армиями, овладела городом и крепостью Данциг (Гданьск).

Боевой путь 49-я армия завершила в ходе Берлинской наступательной операции, когда армия вела наступление в составе главной ударной группы фронта на её левом фланге. К концу операции армия вышла на Эльбу в районе Людвигслюста, где встретилась с частями 2-й английской армии.

После войны

В июле — августе 1945 года 49-армия (подчинённый состав неизвестен) была передислоцирована в Горьковскую область, где в августе была расформирована. Полевое управление армии было обращено на формирование управления Горьковского военного округа.

С 1990 по 1994 год вновь сформированная 49-я армия выполняла учебно-боевые задачи в составе Северо-Кавказского военного округа — её штаб дислоцировался в Краснодаре.

В 2011 году во исполнение указа Президента Российской Федерации, директив министра обороны России, Генерального штаба ВС РФ «О реорганизации Северо-Кавказского военного округа в Южный военный округ» были проведены организационные мероприятия по формированию в третий раз 49-й общевойсковой армии, которая вошла в состав Южного военного округа Ставрополь.

Состав

- 33-я отдельная мотострелковая бригада (горная) (г. Майкоп Республика Адыгея)
- 34-я отдельная мотострелковая бригада (горная) (ст. Зеленчукская, Карачаево-Черкесская Республика)
- 205-я отдельная мотострелковая казачья бригада (г. Будённовск, Ставропольский край)
- 7-я военная Краснодарская Краснознамённая орденов Кутузова и Красной Звезды база (г. Гудаута, Республика Абхазия)
- 7016-я база хранения и ремонта вооружения и техники (г. Майкоп, Республики Адыгея, 24 9П140 "Ураган", 36 152мм 2А65 "Мста-Б", 12 100мм МТ-12, 36 9П149 "Штурм-С")
- 66-я Одесская Краснознамённая ордена Александра Невского бригада управления (г. Ставрополь)
- 95-й отдельный батальон радиоэлектронной борьбы (г. Моздок)
- 99-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (г. Майкоп)

Военно-Воздушные Силы 49-й Армии

Основная статья: Военно-воздушные силы 49-й армии

Управление ВВС 49-й Армии сформировано 29.01.1942 г. на базе 146-й авиационной дивизии. В мае 1942 г. на базе Управления ВВС 49-й армии сформирована 204-я смешанная авиационная дивизия.

Дальнейшую авиационную поддержку армии осуществлял 510-й смешанный авиационный полк^[1]

Участие в операциях и битвах

Можайско-Малоярославецкая операция — с 10 октября 1941 года по 30 октября 1941 года.
Тульская оборонительная операция — с 6 декабря 1941 года по 16 декабря 1941 года.
Калужская операция — с 17 декабря 1941 года по 5 января 1941 года.
Ржевско-Вяземская операция — с 8 января 1942 года по 20 апреля 1942 года.

Командование

Командующие армией

генерал-лейтенант, генерал-полковник Захаркин, Иван Григорьевич (август 1941 г. — июнь 1943 г.);
генерал-лейтенант, генерал-полковник Гришин, Иван Тихонович (июнь 1943 г. — до конца войны).

Начальники штаба

полковник Верхолович, Павел Михайлович (август 1941 г. — май 1942 г.);
генерал-майор Коротков, Геннадий Петрович (май — июнь 1942 г.);
генерал-майор Пастушихин, Николай Васильевич (июнь 1942 г. — июнь 1944 г.);
генерал-майор Киносян, Степан Ильич (июнь 1944 г. — до конца войны).

Члены Военного Совета

бригадный комиссар, генерал-майор, Литвинов, Андрей Иванович (август 1941 г. — апрель 1942 г.);
бригадный комиссар, генерал-майор, генерал-лейтенант Сычёв, Василий Андреевич (апрель 1942 г. — до конца войны).

Командующий ВВС Армии

полковник Леонид Григорьевич Кулдин (29.01.1942 — 05.1942)

Начальник штаба ВВС армии

Дземешкевич Адам Станиславович

Начальник инженерных войск Армии

полковник, генерал-майор, Благославов, Борис Васильевич (февраль 1942 г. — сентябрь 1943 г.)

Отличившиеся воины

За мужество, отвагу и боевое мастерство, проявленные личным составом армии в сражениях и боях с немецко-фашистскими войсками, десятки тысяч её воинов награждены орденами и медалями, а 41 из них присвоено звание Героя Советского Союза. Многие соединения и части удостоены почётных наименований и награждены орденами.

Напишите отзыв о статье "49-я армия (СССР)"

Примечания

↑ Анохин В. А., Быков М. Ю. Все истребительные авиаполки Сталина. Первая полная энциклопедия. — Научно-популярное издание. — М.: Яуза-пресс, 2014. — С. 620. — 944 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9955-0707-9.

Литература

[docviewer.yandex.ru/?url=ya-disk-public%3A%2F%2Fu%2F0y5ThwAwEPM4Oo%2BlBCfYFZCn7MUGwMpWDGS5QH7fA%3D&name=Cherednochenko_Boevoi_put%27_49_Armii_1990.pdf&c=57492a2e0043 Чередниченко М.И. "Боевой путь 49 армии в годы Великой отечественной войны Советского Союза 1941 - 1945 гг. Краткий очерк". М., 1990.]
Михеенков, Сергей. Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941. — М.: Центрполиграф, 2011. — 254 с. — (Забытые армии. Забытые командармы). — 4000 экз. — ISBN 978-5-227-02912-6..
Михеенков, Сергей. Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942. — М.: Центрполиграф, 2012. — 319 с. — (Забытые армии. Забытые командармы). — 3000 экз. — ISBN 978-5-227-03659-9..
Анохин В. А., Быков М. Ю. Все истребительные авиаполки Сталина. Первая полная энциклопедия. — Научно-популярное издание. — М.: Яуза-пресс, 2014. — С. 620. — 944 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9955-0707-9.
Н. В. Огарков. Советская Военная Энциклопедия = Сорок девятая армия. — Москва: Воениздат, 1979. — Т. 7. — С. 448—449. — 687 с. — 106 000 экз.
История второй мировой войны. 1939-1945. Т. 4, 7-10. М., 1975-1979.
История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. Т. 2-5. М., 1963-64.
Елисеев Е. П. На белостокском направлении. М., 1971
Сидоренко А. А. На могилёвском направлении. Наступательная операция 49-й армии 2-го Белорусского фронта в июне 1944 г. М., 1959.

Ссылки

[bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2820&Itemid=28 49-я АРМИЯ]
[archive.is/20121221140452/victory.mil.ru/rkka/units/03/57.html 49-я армия (49-я Резервная армия)]

Отрывок, характеризующий 49-я армия (СССР)

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.

– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.

[1] Анохин В. А., Быков М. Ю. Все истребительные авиаполки Сталина. Первая полная энциклопедия. — Научно-популярное издание. — М.: Яуза-пресс, 2014. — С. 620. — 944 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9955-0707-9.

[1]