4 октября
Поделись знанием:
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
| ← октябрь → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | |
| 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |
| 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |
| 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 |
| 28 | 29 | 30 | 31 | |||
| 2024 г. | ||||||
4 октября — 277-й день года (278-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 88 дней.
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 4 октября
Международные
Национальные
-
Лесото — День независимости.
Религиозные
-
Православие[1][2] - — Отдание праздника Воздвижения Животворящего Креста Господня;
- — память апостола от 70-ти Кодрата (около 130 года);
- — воспоминание обретения мощей святителя Димитрия, митрополита Ростовского (1752 год);
- — память священномучеников Александра Федосеева, Алексия Стабникова, Константина Широкинского, Иоанна Флерова, пресвитеров (1918 год);
- — память преподобномученика Маврикия (Полетаева) и с ним мученика Василия Кондратьева (1937 год);
- — память священномучеников Валентина Никольского, Александра Белякова, Иоанна Лазарева, Андрея Бенедиктова, Петра Сахаровского, Иоанна Никольского, пресвитеров (1937 год);
- — память священномученика Иоанна Быстрова, пресвитера (1938 год);
- — память священномученика Василия Крымкина, пресвитера (1942 год);
- — память преподобного Даниила Шужгорского (XVI век);
- — память преподобного Иосифа Заоникиевского (1612 год);
- — память священномучеников Ипатия, епископа и Андрея, пресвитера (около 730-735 годов);
- — память святителей Исаакия и Мелетия, епископов Кипрских;
- — память мучеников Евсевия и Приска.
Профессиональные
Именины
- Православные: Андрей, Даниил, Дмитрий, Иосиф, Виктор, Кондрат, Назар.
- Католические: Розалия, Франциск.
События
См. также: Категория:События 4 октября
До XIX века
- 1535 — напечатана первая англоязычная Библия.
- 1582 — Папа римский Григорий XIII ввёл григорианский календарь, следующий день объявлен 15 октября.
- 1675 — голландский физик Христиан Гюйгенс запатентовал карманные часы.
- 1780 — остатки последней экспедиции английского мореплавателя Джеймса Кука вернулись в Англию.
- 1800 — в Луганске запущена первая доменная печь.
XIX век
- 1812 — в Крыму заложен Никитский ботанический сад.
- 1830 — Бельгия провозглашает независимость от Нидерландов.
- 1853 — русский адмирал Г. Невельской поднял на Сахалине российский флаг.
- 1887 — опубликован первый номер французской газеты «Интернешнл Геральд Трибюн».
XX век
- 1910 — Португалия провозглашена республикой, король Мануэл II бежал из страны.
- 1911 — в Лондоне пущен в строй первый эскалатор.
- 1916 — основан город Романов-на-Мурмане, позднее переименованный в Мурманск и ставший крупнейшим в мире городом, расположенном за северным полярным кругом.
- 1920 — начался первый авиаперелёт через Канаду (из Галифакса в Ванкувер).
- 1921 — учреждён Государственный банк СССР.
- 1930 — образован научно-исследовательский институт гражданского воздушного флота — НИИ ГВФ.
- 1932
- Свадьба Михаила Афанасьевича и Елены Сергеевны Булгаковых.
- Ввод в эксплуатацию первой угольной шахты на Воркуте (Северо-Печорский угольный бассейн).
- 1934 — Энрико Ферми открывает эффект замедления нейтронов.
- 1957 — в СССР произведён запуск первого искусственного спутника Земли.
- 1958 — из Лондона в Нью-Йорк начались первые регулярные трансатлантические рейсы реактивных самолётов.
- 1959 — запущен космический аппарат «Луна-3», впервые сфотографировавший обратную сторону Луны.
- 1964 — открытие в Москве на проспекте Мира монумента «Покорителям космоса».
- 1965
- 1968 — открыта станция «Комсомольская» (сейчас «Черниговская») Киевского метрополитена.
- 1971 — величина моля принимается в число стандартных единиц системы СИ.
- 1976 — официальное открытие Челябинского государственного университета.
- 1981 — впервые после ранения (в результате покушения 13 мая 1981 года) появился на публике папа римский Иоанн Павел II.
- 1988 — взрыв на станции Свердловск-Сортировочный.
- 1991 — лидеры всех республик СССР, кроме прибалтийских, подписали договор об экономическом сотрудничестве.
- 1992 — авиакатастрофа в Амстердаме.
- 1993 — президент России Борис Ельцин для осуществления своего указа о роспуске Верховного Совета ввёл бронетанковые войска в Москву, и осуществил штурм здания парламента.
- 1994 — в Швейцарии сожгли себя 48 членов секты «Орден Храма Солнца».
- 1995 — в Японии начата телевизионная трансляция культового сериала «Neon Genesis Evangelion».
- 1999 — в США создан центр надзора и контроля за преступностью в Интернете. Обязанность нового центра — обнаружение результатов деятельности хакеров в сети и последующее оперативное извещение банков и финансовых институтов о наличии исходящей от хакеров угрозы.
- 2000
- Убийце Джона Леннона отказано в досрочном освобождении. Такое решение было принято специальной комиссией штата Нью-Йорк. После беседы с преступником члены комиссии пришли к выводу, что это убийство было рассчитанным и преднамеренным актом.
- Опубликованы списки самых «мобильных» стран. На первом месте находится Финляндия с 76 % подписчиков на услуги беспроводной связи (расчёт от количества населения страны).
XXI век
- 2001 — авиакатастрофа над Чёрным морем.
- 2004 — «SpaceShipOne» совершил второй зачётный Суборбитальный космический полёт и выиграл «Ansari X Prize».
- 2007
- Выпущена openSUSE версии 10.3.
- Катастрофа Ан-26 под Киншасой.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 4 октября
До XIX века
- 1542 — Роберто Беллармино (Roberto Francesco Romolo Bellarmino; ум. 1621), итальянский кардинал, идеолог Контрреформации, католический святой («Рассуждения о спорных вопросах христианской веры»).
- 1657 — Франческо Солимена (ум. 1747), итальянский художник эпохи позднего барокко, один из крупнейших представителей неаполитанской школы живописи.
- 1720 — Джованни Баттиста Пиранези (ум. 1778), итальянский археолог, архитектор и художник-график, мастер архитектурных пейзажей.
- 1769 — Алексей Андреевич Аракчеев (ум. 1834), граф, русский государственный деятель.
- 1787 — Франсуа Пьер Гийом Гизо (ум. 1874), французский историк и политический деятель.
XIX век
- 1814 — Жан Милле (ум. 1875), французский художник («Сборщицы колосьев»).
- 1816 — Эжен Потье (ум. 1887), французский поэт, автор «Интернационала».
- 1817 — Август Хирш (ум. 1894), немецкий врач-эпидемиолог; доктор медицины; дед математика Курта Хирша (нем. Kurt Hirsch).
- 1835 — Григорий Николаевич Потанин (ум. 1920), географ и писатель, исследователь Центральной Азии.
- 1847 — Луи Анри Буссенар (ум. 1910), французский писатель («Капитан Сорви-голова», «Похитители бриллиантов»).
- 1858 — Михаил Пупин (ум. 1935), сербский физик.
- 1859
- Витторио Маттео Коркос(ум. 1933), итальянский художник-портретист.
- Сергей Васильевич Малютин (ум. 1937), художник-передвижник («По этапу», портрет Д. Фурманова).
- Алексей Александрович Панормов (ум. 1927), учёный (биохимия, медицинская химия), профессор (Казанский университет).
- 1870 — Николай Иванович Ашмарин (ум. 1933), российский языковед.
- 1886 — Йегуда Лейб Алеви Ашлаг (Бааль Сулам) (ум. 1933), каббалист, основатель современной школы.
- 1893 — Стасис Гиренас (ум. 1933), литовский лётчик, национальный герой.
- 1895
- Рихард Зорге (ум. 1944), советский разведчик.
- Бастер Китон (настоящее имя Джозеф Фрэнсис Китон) (ум. 1966), американский комедийный актёр.
XX век
- 1903 — Джон Винсент Атанасов (ум. 1995), математик и инженер-электрик, один из изобретателей первого электронного компьютера.
- 1916 — Виталий Лазаревич Гинзбург (ум. 2009), выдающийся советский и российский физик, лауреат Нобелевской премии по физике 2003 года.
- 1923 — Анатолий Соломонович Фалькович (ум. 1994), советский актёр театра и кино.
- 1924 — Чарлтон Хестон (настоящее имя Джон Чарлтон Картер) (ум. 2008), американский киноактёр («Бен-Гур», «Планета обезьян»).
- 1925 — Марлен Мартынович Хуциев, советский режиссёр театра и кино, сценарист, актёр («Весна на Заречной улице», «Застава Ильича», «Был месяц май»).
- 1931 — Юрий Дмитриевич Третьяков (ум. 2012), доктор химических наук, академик РАН, декан Факультета наук о материалах МГУ.
- 1938
- Курт Вютрих, Лауреат Нобелевской премии по химии за 2002 год.
- Энн Райс, американская писательница («Интервью с вампиром»).
- 1946 — Сьюзан Сарандон (настоящее имя Сьюзан Абигейл Томалин), американская актриса, обладательница «Оскара» («Атлантик-сити», «Приговорённый к смерти идёт», «Клиент»).
- 1951 — Бахытжан Мусаханович Канапьянов, казахский поэт, переводчик, сценарист, кинорежиссёр.
- 1956 — Кристоф Вальц, австрийский актёр, двукратный обладатель премии «Оскар».
- 1959 — Крис Лоу, клавишник английского дуэта «Pet Shop Boys».
- 1960 — Лариса Белогурова (ум. 2015), актриса («Остров погибших кораблей», «Гений»).
- 1964 — Евгений Викторович Осин, певец, бывший участник группы «Браво».
- 1971 — Валерий Вячеславович Есипов, советский и российский футболист.
- 1972 — Лукас МакФадден, диджей и участник группы «Jurassic 5».
- 1976 — Алисия Сильверстоун, американская киноактриса.
- 1989 — Дакота Джонсон, американская киноактриса.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 4 октября
- 1052 — Владимир Ярославич (князь новогородский) (р. 1020), сын Ярослава Мудрого заложил Новгородский Софийский собор.
- 1582 — Тереза Авильская (р. 1515), испанская монахиня, католическая святая.
- 1669 — Рембрандт Харменс ван Рейн (р. 1606), знаменитый голландский художник, один из наиболее известных и почитаемых художников Голландии XVII века.
- 1872 — Владимир Иванович Даль (р. 1801), российский врач, известный лексикограф, автор «Толкового словаря живого великорусского языка».
- 1880 — Жак Оффенбах (р. 1819), французский композитор.
- 1904 — Фредерик Огюст Бартольди (р. 1834), французский скульптор, автор статуи Свободы.
- 1907 — Альфредо Кейль (р. 1850), португальский композитор немецкого происхождения, автор мелодии государственного гимна Португалии.
- 1911 — Джозеф Белл (р. 1837), хирург и профессор Эдинбургского университета.
- 1930 — Олена Пчилка (настоящее имя Ольга Петровна Косач; р. 1849), украинская писательница, редактор журнала «Родной край», мать Леси Украинки.
- 1937 — Иван Кондратьевич Микитенко (р. 1897), украинский писатель, драматург.
- 1947 — Макс Планк (р. 1858), немецкий физик, лауреат Нобелевской премии по физике 1918 года.
- 1948 — Артур Уиттен Браун (Arthur Whitten Brown; р. 1886), британский авиатор, который как штурман в 1919 году вместе с пилотом Джоном Олкоком (John Alcock) первым пересек Атлантический океан.
- 1961
- Макс Вебер (р. 1881), американский художник-абстракционист («Китайский ресторан», «Герань»).
- Митрополит Вениамин (Федченков) (р. 1880), русский православный подвижник, миссионер, духовный писатель.
- 1970 — Дженис Джоплин (р. 1943), рок-певица.
- 1972 — Иван Антонович Ефремов (р. 1907), русский советский писатель, фантаст, палеонтолог.
- 1980 — Машеров Пётр Миронович (р. 1918), первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, погиб в автокатастрофе.
- 1985 — Глеб Александрович Стриженов (р. 1923), советский актёр театра и кино, заслуженный артист РСФСР (1974).
- 1988 — Валентина Тихоновна Кибардина (р. 1907), советская актриса театра и кино, народная артистка РСФСР.
- 1989 — Грэхэм Чэпмен (Graham Arthur Chapman) (р. 1941), британский актёр, сценарист, продюсер, композитор. Участник известной комик-группы Монти Пайтон.
- 1990 — Сергей Голованов (р. 1909), советский актёр театра и кино, заслуженный артист РСФСР («Тайна двух океанов», «Человек меняет кожу», «Ко мне, Мухтар», «Председатель»).
- 1998 — Юрий Николаевич Калачников (р. 1928), конструктор артиллерийского вооружения (РСЗО «Град», «Ураган», «Смерч», артиллерийские системы «Гиацинт» и «Тюльпан»).
- 2009 — Гюнтер Ралль (р. 1918), германский лётчик-ас Второй мировой войны с 275 воздушными победами.
Приметы
Кондрат.
- «Кондрат с Игнатом помогают богатеть богатым».
- Погода этого дня продержится без изменений четыре недели[5].
- Ясно при резком северо-восточном ветре — на холодную зиму.
См. также
|
4 октября в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "4 октября"
Примечания
- ↑ [azbyka.ru/days/2016-10-04 Старый стиль, 21 сентября, Новый стиль 4 октября, вторник] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2016/10/4 4 октября 2016 года] // Православие и мир, православный календарь, 2016 г.
- ↑ [www.calend.ru/holidays/0/0/2652/ День Космических войск — 4 октября. История и особенности праздника в проекте Календарь Праздников 2010] [неавторитетный источник?].
- ↑ [www.calend.ru/holidays/0/0/130/ День гражданской обороны МЧС России — 4 октября. История и особенности праздника в проекте Календарь Праздников 2010]
- ↑ [www.rg.ru/2008/10/02/primety.html Приметы]. Российская газета (2 октября 2008). Проверено 2 сентября 2010.
Отрывок, характеризующий 4 октября
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
