Кэп

Поделись знанием:
(перенаправлено с «5'-кэп»)
Перейти к: навигация, поиск
7-метилгуанозин

Кэп, 5'-кэп (произносится как пять-штрих-кэп), или кэп-структура (от англ. cap — шапка) — структура на 5'-конце матричных РНК (мРНК) и некоторых других РНК эукариот. Кэп состоит из одного или нескольких модифицированных нуклеотидов и характерен только для транскриптов, синтезируемых РНК-полимеразой II. Наличие кэпа — один из признаков, отличающих эукариотические мРНК от прокариотических, которые несут трифосфат на 5'-конце. Это и другие отличия обуславливают существенно более высокую стабильность, особый механизм инициации трансляции и другие особенности жизненного цикла эукариотической мРНК[1][2].

Кэп представляет собой модифицированный рибонуклеотид — 7-метилгуанозин, соединённый 5',5'-трифосфатным мостиком с первым нуклеотидным остатком транскрипта. В узком смысле под кэпом понимают именно 7-метилгуанозин. Кроме того, первые два нуклеотида транскрипта могут быть метилированы по 2'-O-положению остатка рибозы. Кэп способствует эффективному процессингу пре-мРНК, экспорту мРНК из ядра, её трансляции и защите от быстрой деградации[3][1].





История

До 1970-х годов биохимические исследования мРНК проводили в основном на кишечной палочке (Escherichia coli) и бактериофагах. К этому времени было установлено, что мРНК кишечной палочки имеют три фосфатные группы на 5'-конце, такое же допущение делалось и относительно эукариотических мРНК. В 1971—1972 годах Кин-Ичино Миура и Аарон Шаткин установили, что РНК реовируса содержат 2'-O-метилгуанозинфосфат. Это было первое свидетельство присутствия нуклеотидов с метильными группами в РНК вирусов эукариот[4].

Миура продолжил работу в Японии вместе с Ясухиро Фуруити. Последний установил, что для эффективной транскрипции генов вируса цитоплазматического полиэдроза необходимо присутствие в реакционной смеси донора метильных групп (S-аденозилметионина), при этом одна метильная группа входит в состав первого нуклеотида транскрипта, а вторая — в состав неизвестного компонента. Также Фуруити отметил, что 5'-конец таких РНК оказывается защищён от действия щелочной фосфатазы[5]. В том же году было опубликовано ещё несколько статей, описывающих присутствие метилированных нуклеотидов в РНК, выделенных из эукариотических клеток. После обсуждения всех полученных результатов Фриц Роттман выдвинул предположение, что m7GppNp (где N — любой нуклеотид) является структурой, блокирующей 5'-концы всех эукариотических мРНК[6]. Немного позднее Фуруити и Миура уточнили эту структуру и показали наличие в ней не ди-, а трифосфатного мостика. В то же время Вей и Мосс и группа Миуры обнаружили m7GpppGp и m7GpppAp на 5'-концах мРНК вируса осповакцины[en][4].

Вскоре Фуруити, Шаткин и Джеймс Дарнелл с коллегами проанализировали мРНК клеток HeLa и обнаружили, что их 5'-концы защищены такой же структурой, как и вирусные РНК[7]. Дарнелл впервые предложил использовать термин «кэп»[4].

Особый кэп (m2,2,7GpppNp), характерный для малых ядерных РНК, был впервые обнаружен группой Харриса Буша. Однако, как и в случае с обычным кэпом, в первый раз структура была определена неправильно: она содержала дифосфатный мостик вместо трифосфатного[8].

Ферменты кэпирования были впервые выделены в лаборатории Мосса[1].

Типы кэп-структуры и их распространённость

У подавляющего большинства эукариот 5'-конец транскриптов, синтезируемых РНК-полимеразой II, во время транскрипции модифицируется путём присоединения 7-метилгуанозина (см. рисунок). РНК-полимераза II синтезирует все пре-мРНК, некоторые малые ядерные РНК и малые ядрышковые РНК. Вирусы, которые приспособлены к жизни в эукариотических клетках, также могут иметь кэпированные РНК независимо от того, синтезируются ли они РНК-полимеразой II или другим ферментом[9]. В зависимости от систематического положения эукариотического организма и типа РНК первоначальная кэпирующая структура может подвергаться дальнейшим модификациям, главным образом, метилированию[10].

На 2013 год известны следующие типы кэпа[1][10][11]:

  • кэп 0 (m7GpppNp, где N — любой нуклеотид) — это минимальная кэпирующая структура, которая представляет собой 7-метилгуанозин, соединённый 5',5'-трифосфатным мостиком с первым нуклеотидом РНК[1]. Кэп 0 распознаётся фактором инициации трансляции eIF4E[12]. Кэп 0 характерен для РНК растений (а также вирусов растений) и грибов, у животных он встречается редко (например, кэп 0 обнаружен наряду с кэпом 1 и 2 у Drosophila melanogaster)[1];
  • кэп 1 (m7GpppNm2'-Op) отличается от кэпа 0 метилированием первого нуклеотида транскрипта по 2'-O-положению рибозы;
  • кэп 2 (m7GpppNm2'-OpNm2'-Op) отличается от кэпа 0 метилированием первого и второго нуклеотидов транскрипта по 2'-O-положению рибозы. Для РНК животных характерны кэп 1 и кэп 2, соотношение которых в клетке зависит от вида организма. мРНК и, в некоторых случаях, геномные РНК вирусов животных содержат кэп 1 или кэп 2[1];
  • кэп 4 (m7GpppNm2'-OpNm2'-OpNm2'-OpNm2'-Op) обнаружен у некоторых простейших[11];
  • 2,2,7-триметилгуанозиновый кэп (m2,2,7GpppNp) характерен для малых ядерных РНК и служит сигналом к их транспорту и/или удержанию в ядре[10].

Интересно, что в РНК вирусов животных первым нуклеотидом после 7-метилгуанозина обычно является пурин, который может быть дополнительно метилирован по атомам азотистого основания (например, с образованием N6-метиладенозина). В клеточных же мРНК животных первым нуклеотидом после кэпа может быть любой из четырёх, и он тоже, как правило, дополнительно метилирован. В целом можно сказать, что чем более высоко организован организм, тем больше метильных групп приходится на один его кэп[1].

Механизм

Ферменты

Кэпирование — первый этап созревания РНК. Кэпирование происходит во время транскрипции в ядре клетки, когда синтезируемый транскрипт достигает длины 25—30 нуклеотидов[13]. Кэпирование осуществляется тремя ферментами: РНК-трифосфатазой, гуанилтрансферазой и гуанил-N7-метилтрансферазой[14].

РНК-трифосфатаза отщепляет γ-фосфатную группу от 5'-концевого нуклеотида транскрипта. Аминокислотная последовательность РНК-трифосфатаз существенно варьирует среди эукариот, и можно выделить по крайней мере два семейства данных ферментов: РНК-трифосфатазы, зависимые от бивалентных катионов (характерные для простейших, грибов и вирусов эукариот), и РНК-трифосфатазы, независимые от бивалентных катионов (характерные для животных и растений)[15].

У пекарских дрожжей (Saccharomyces cerevisiae) РНК-трифосфатаза кодируется собственным геном Cet1, в то время как у млекопитающих и других многоклеточных синтезируется бифункциональный фермент, который обладает и РНК-трифосфатазной (N-концевой домен), и гуанилтрансферазной активностью (C-концевой домен)[16]. Гуанилтрансфераза (у дрожжей кодируется геном Ceg1) осуществляет перенос остатка ГМФ из ГТФ на β-фосфатную группу 5'-концевого нуклеотида транскрипта с формированием структуры GpppN. Эта реакция происходит в два этапа с образованием промежуточного соединения фермент-(лизил-N)-ГМФ. Гуанилтрансфераза может использовать только 5'-дифосфат в качестве субстрата, что гарантирует кэпирование только 5'-концов первичных транскриптов, но не тех, что сформировались в результате эндонуклеолитического процессинга РНК (отщепления 5'-концевых фрагментов РНК под действием эндонуклеаз). Как исключение, у трипаносом и нематод возможно кэпирование мРНК, прошедших эндонуклеолитический процессинг. Короткие лидерные кэпированные РНК сшиваются с 5'-концом такой мРНК. Однако и в этом случае лидерные РНК подвергаются кэпировани в процессе транскрипции[16].

N7-метилтрансфераза (или 7-метилтрансфераза) у всех организмов кодируется отдельным геном (Abd1 у дрожжей)[15]. Этот фермент катализирует перенос метильной группы от S-аденозилметионина на Gppp-РНК с образованием m7Gppp-РНК.

Связь с транскрипцией

Кэпирование в процессе транскрипции обеспечивается тем, что соответствующие ферменты напрямую связываются с фосфорилированным C-концевым доменом большой субъединицы РНК-полимеразы II[17][18]. С-концевой домен имеет уникальную эволюционно консервативную структуру: он состоит из многократно повторяющихся аминокислотных мотивов Tyr-Ser-Pro-Thr-Ser-Pro-Ser[15].

Несколько протеинкиназ могут фосфорилировать аминокислотные остатки в C-концевом домене. Переход от инициации транскрипции к ранней элонгации сопровождается фосфорилированием Ser-5 фактором транскрипции TFIIH[19]. В ходе транскрипции количество фосфорилированного Ser-5 снижается, и начинает преобладать фосфорилированный Ser-2[15]. После фосфорилирования РНК-полимеразы II по Ser-5 к транскрипционному комплексу присоединяется негативный транскрипционный фактор DSIF (англ. DRB sensitivity inducing factor), который в свою очередь привлекает второй негативный регулятор — NELF (англ. negative elongation factor). Вместе эти факторы временно ингибируют дальнейшее прохождение транскрипции.

Гуанилтрансферазный домен кэпирующего фермента млекопитающих имеет сродство к С-концевому домену РНК-полимеразы II, фосфорилированному по Ser-5. У дрожжей с РНК-полимеразой связывается гуанилтрансфераза Ceg1, которая затем привлекает в комплекс РНК-трифосфатазу Cet1. Кроме того, гуанилтрансфераза связывается одновременно и с одной из субъединиц фактора DSIF. Связывание с фосфорилированной формой РНК-полимеразы и с DSIF стимулирует каталитическую активность гуанилтрансферазы[20].

Описанные взаимодействия обеспечивают прохождение кэпирования вскоре после инициации транскрипции и до того, как транскрипционный комплекс перейдёт к продуктивной элонгации. Считается, что фосфорилированный Ser-5 пропадает к тому моменту, как транскрипт достигает длины 500 нуклеотидов. К этому же времени из транскрипционного комплекса диссоциируют и кэпирующие ферменты[19]. Важно отметить, что не только транскрипция определяет ход кэпирования, но и успешность процесса кэпирования оказывает влияние на дальнейший ход транскрипции (см. ниже).

Функции

Кэпирование 5'-конца РНК-транскрипта во многом определяет его дальнейшую судьбу в клетке. Известны следующие функции кэпа:

Регуляция транскрипции

Ряд исследований указывает на то, что кэпирующие ферменты могут играть роль в регуляции транскрипции[20]. В 2007 году было показано, что промоторы многих генов эукариот постоянно содержат полностью собранный инициаторный комплекс, который может синтезировать короткие транскрипты, однако дальнейшее продвижение этого комплекса внутрь гена, то есть переход от инициации к элонгации транскрипции, подавлено[21][22][23]. Предполагают, что такая система позволяет при необходимости быстро начать транскрипцию, что особенно важно в случае генов, отвечающих за эмбриональное развитие и ответ клетки на внешние воздействия. Механизм переключения транскрипции с «паузы» на продуктивную элонгацию в настоящее время рассматривают как ключевой способ контроля за транскрипцией. Есть основания полагать, что кэпирование может быть одним из таких «переключателей»[24].

По некоторым данным, движение транскрипционного комплекса ингибируется факторами транскрипции DSIF и NELF, которые действуют совместно, и восстанавливается под действием положительного регулятора PTEFb, который фосфорилирует повторяющиеся аминокислотные мотивы в С-концевом домене РНК-полимеразы II по положению Ser-2[20]. Несколькими группами исследователей было установлено, что транскрипция генов у дрожжей стимулируется кэпирующими ферментами[25][26][27]. Показано, что действие этих ферментов на транскрипцию не изменяется, даже если они оказываются каталитически неактивными вследствие мутаций. Этот факт позволяет предположить, что само по себе присутствие кэпирующих ферментов в транскрипционном комплексе, а не обязательно даже кэп-структура, стимулирует движение транскрипционного комплекса. Стимулирующее действие кэпирующих ферментов на транскрипцию можно объяснить, во-первых, тем что они способны связывать DSIF, вытесняя NELF из комплекса с ним, в результате чего ингибиторное действие DSIF на транскрипцию прекращается[26]. Во-вторых, показано, что 7-метилтрансфераза дрожжей Schizosaccharomyces pombe и нематоды Caenorhabditis elegans может привлекать в транскрипционный комплекс фактор транскрипции PTEFb, что способствует началу продвижения комплекса внутрь гена[28][29]. Кроме того, дополнительное привлечение PTEFb обеспечивается кэпсвязывающим белковым комплексом (CBC)[30].

В то же время показано, что транскрипция по крайней мере некоторых генов пекарских дрожжей происходит независимо от кэпирования[20]. Таким образом, у дрожжей связь кэпирования и транскрипции является характеристикой, зависящей от конкретного гена. Дальнейшие исследования могут показать, так ли это в случае других организмов.

Участие в сплайсинге

Кэп-структура стимулирует сплайсинг пре-мРНК как in vitro, так и in vivo, причём в большей степени стимулируется вырезание интрона ближайшего к 5'-концу транскрипта[31][32][33]. Позитивное действие кэпа на сплайсинг объясняется следующим образом: сразу после присоединения кэпа к 5'-концу транскрипта с ним связывается кэпсвязывающий комплекс CBC (англ. cap binding complex), который важен для последующих этапов процессинга пре-мРНК. CBC состоит из двух субъединиц: кэпсвязывающей CBP20 (англ. cap binding protein) и вспомогательной CBP80[34]. Кэпсвязывающий комплекс взаимодействует с одним из компонентов сплайсосомы, мяРНП U1, и обеспечивает его посадку на пре-мРНК недалеко от 5'-конца. мяРНП U1 отвечает за распознавание 5'-концевого сайта сплайсинга, с него начинается последующая сборка сплайсосомы[35]. Стоит отметить, что как и в случае с транскрипцией, в настоящее время точно не известно, какова доля пре-мРНК, сплайсинг которых не зависит от наличия кэпа, у разных организмов. Однако показано, что такая зависимость является геноспецифической у S. cerevisiae[20].

Участие в процессинге 3'-конца мРНК

3'-конец мРНК эукариот формируется в две стадии: сначала особая эндонуклеаза вносит разрыв в 3'-концевой участок мРНК, а затем поли(А)-полимераза присоединяет ко вновь сформированному 3'-концу полиадениновый хвост[36]. Наличие кэпа стимулирует эндонуклеолитическое расщепление 3'-конца мРНК в экстрактах ядер клеток HeLa[37][38]. Положительное действие кэпа в этом случае также осуществляется через кэпсвязывающий комплекс, который связывается с компонентами 3'-процессирующего комплекса и обеспечивает его стабильность[39]. Влияет ли наличие кэпа на эффективность полиаденилирования, в настоящее время точно не установлено.

Роль в транспорте РНК

Кэп играет важную роль транспорте РНК из ядра. Экспорт мРНК осуществляется при участии комплекса транспортных факторов Mex67—Mtr2 (у дрожжей) или TAP—p15 (у многоклеточных)[40]. Однако этот комплекс связывает мРНК не напрямую, а через адаптерный белок Yra1 (у дрожжей) или ALY/REF (у многоклеточных), который является одной из субъединиц белкового комплекса TREX. В свою очередь, TREX привлекается в комплекс с мРНК за счёт прямого взаимодействия ALY/REF с CBC80 субъединицей кэпсвязывающего комплекса[41]. Такой механизм обеспечивает присоединение транспортного комплекса близко к 5'-концу мРНК и соответствующую направленность её транспорта, 5'-концом в сторону цитоплазмы.

Малые ядерные РНК, синтезированные РНК-полимеразой II, экспортируются в цитоплазму на некоторое время для дальнейшего созревания, после чего возвращаются обратно в ядро для выполнения своих функций, при этом кэп регулирует их транспорт в обоих направлениях. мяРНК экспортируются при участии транспортного белка Crm1, который, как и в случае с мРНК, связывает специфический субстрат через адаптерный белок PHAX (англ. phosphorylated adaptor for RNA export)[42]. PHAX присоединяется к мяРНК благодаря сродству к кэпсвязывающему комплексу. В ходе формирования мяРНП в цитоплазме кэп-структура мяРНК подвергается двойному метилированию с образованием 2,2,7-триметилгуанозинового кэпа[10]. Другой транспортный фактор, снурпортин 1, узнаёт такой модифицированный кэп и обеспечивает транспорт мяРНП обратно в ядро[43]. Вероятно, что дополнительное метилирование кэпа также предотвращает повторный или случайный экспорт РНК из ядра и/или их возвращение в ядро после митоза.

Защита мРНК от деградации

Присутствие кэпа на 5'-конце защищает молекулы мРНК от быстрой деградации под действием экзонуклеаз двумя способами[44][1]. Во-первых, 5'-экзонуклеазы не могут расщеплять 5',5'-трифосфатную связь, соединяющую кэп и мРНК. Во-вторых, кэпсвязывающие белки (например, эукариотические факторы инициации трансляции eIF4E—eIF4G) блокируют доступ нуклеаз к 5'-концу мРНК[10]. Отщепление кэпа (декэпирование) является одной из ключевых стадий в некоторых путях деградации мРНК.

Роль в трансляции

Благодаря процессу расщепления мРНК, содержащих преждевременные стоп-кодоны (NMD) клетка избавляется от мРНК, на которых могут синтезироваться укороченные и вероятно неспособные выполнять свои функции белки. Зрелая мРНК, которая по-прежнему ещё содержит кэпсвязывающий комплекс CBC на 5'-конце и другие белки, характерные для ядерных мРНП, вовлекается в первый пробный раунд трансляции. Если в ходе трансляции обнаруживается присутствие преждевременного стоп-кодона, то такая мРНК подвергается деградации по пути NMD. Если же такого стоп-кодона не было, то происходит замена мРНК-связывающих белков на характерные для цитоплазмы (например, связывающийся с полиадениновым хвостом мРНК PABP2 заменяется на PABP1, CBC — на eIF4E), и мРНК становится полноценной матрицей для трансляции[45].

Большая часть мРНК эукариот транслируется по кэпзависимому механизму и только относительно небольшая их доля — по механизму внутренней посадки рибосомы. Относительно давно уже было известно, что некэпированные мРНК являются плохими матрицами для синтеза белка в экспериментах in vitro и что наличие кэпа стимулирует связывание мРНК с рибосомой[1]. На сегодняшний день описаны молекулярные основы этого явления. Инициация кэпзависимой трансляции включает этап сборки комплекса eIF4F (eIF4E—eIF4G—eIF4A) на кэпированном 5'-конце мРНК. Первым к мРНК присоединяется кэпсвязывающий фактор инициации трансляции eIF4E, который привлекает в комплекс более крупный белок eIF4G. eIF4G, в свою очередь, служит платформой для посадки других белков: eIF4A, eIF3 и PABP. Действие этих и ещё некоторых других белков подготавливает мРНК для посадки 43S преинициаторного комплекса, содержащего малую субъединицу рибосомы. После этого следует сканирование малой субъединицей рибосомы 5'-нетранслируемой области мРНК, начиная с 5'-конца, в поисках стартового кодона и начало синтеза белка[46][47].

Декэпирование и рекэпирование

Декэпирование

Кэп наряду с поли(А)-хвостом обеспечивает стабильность молекулы мРНК, а отщепление кэпа ведёт к её деградации. Таким образом, декэпирование является критическим моментом в жизненном цикле мРНК и строго регулируется в клетке[48].

Известно несколько возможных путей деградации эукариотической мРНК[49]:

  • деградация, зависимая от укорочения поли(А)-хвоста;
    • 5'→3'-деградация;
    • 3'→5'-деградация;
  • деградация, не зависимая от укорочения поли(А)-хвоста;
  • деградация при участии эндонуклеаз.

В случае зависимой от укорочения поли(А)-хвоста деградации мРНК события могут развиваться по двум не исключающим друг друга сценариям. Расщепление в направлении 5'→3' начинается с декэпирования мРНК под действием декэпирующего белкового комплкекса. У S. cerevisiae этот комплекс состоит из двух белков: каталитической субъединицы Dcp2[en] и ко-активатора Dcp1[en]. У высших эукариот в этот комплекс входит третий белок, называемый Hedls (у человека), который обеспечивает дополнительную связь между субъединицами комплекса и стимулирует декэпирование[48]. Продуктами реакции декэпирования являются 7-метил-ГДФ и РНК с монофосфатом на 5'-конце. Такой 5'-конец становится доступным экзорибонуклеазе Xrn1[en], которая разрушает мРНК в направлении 5'→3'. Белки, участвующие в 5'→3'-деградации мРНК, обнаруживаются в большом количестве в тельцах процессинга[en], которые рассматриваются как возможное место хранения и/или деградации мРНК[49].

Разрушение мРНК в направлении 3'→5' катализируется крупной мультисубъединичной экзонуклеазой — экзосомой. Кэпированный ди- или олигонуклеотид, который остаётся после завершения работы экзосомы, подвергается декэпированию под действием фермента DcpS[en] с образованием 7-метил-ГМФ. DcpS также превращает 7-метил-ГДФ, который образуется при декэпировании мРНК под действием декэпирующего комплекса, в 7-метил-ГМФ[10].

Рекэпирование

Показано, что декэпированные мРНК могут повторно кэпироваться в цитоплазме[3]. В 2009 году подтверждено предположение о том, что укороченные мРНК, которые образуются в результате неполного расщепления по пути NMD, подвергаются 5'-концевой модификации, неотличимой от кэпирования. Кроме того, обнаружены цитоплазматические ферменты, формирующие единый комплекс и обеспечивающие последовательное присоединение β-фосфата и ГМФ к монофосфату на 5'-конце укороченной РНК. В результате этих двух реакций происходит формирование структуры GpppN[50]. Хотя 7-метилтрансфераза присутствует в цитоплазме, она не входит в состав цитоплазматического кэпирующего комплекса. Как именно происходит метилирование кэпа при цитоплазматическом кэпировании, в настоящий момент неизвестно[3], также неизвестно, какое биологическое значение может иметь рекэпирование.

Кэпирование у вирусов

Вирусы используют синтетический аппарат клетки для воспроизводства, и эффективная трансляция вирусных мРНК принципиальна для их выживания. В клетках эукариот только кэпированные мРНК могут быть стабильны и транслироваться. Напротив, некэпированные мРНК быстро подвергаются деградации и могут стать причиной активации антивирусной защиты клетки. Коэволюция вирусов и их хозяев привела к возникновению у вирусов различных механизмов преодоления этой проблемы[9]:

  • кэпирование ферментами хозяина: большинство ДНК-содержащих вирусов и некоторые РНК-содержащие вирусы[en] (например, ретровирусы и борнавирусы) используют РНК-полимеразу II клетки-хозяина для транскрипции своих генов и, таким образом, их РНК также кэпируются клеточными ферментами;
  • кэпирование ферментами вируса: вирусы, репликация которых осуществляется в цитоплазме, используют свои собственные кэпирующие ферменты, которые могут соответствовать или не соответствовать клеточным аналогам;
    • каноническое кэпирование — кэпирование 5'-концов вирусных РНК, которое осуществляется по тому же механизму, что и кэпирование клеточных РНК. Этот механизм включает последовательное действие РНК-трифосфатазы, гуанилтрансферазы и 7-метилтрансферазы, которые могут быть представлены отдельными ферментами или доменами мультифункционального белка. Этот способ характерен для поксвирусов, флавивирусов и реовирусов. Хорошо изучен механизм кэпирования у вируса осповакцины[en]: первые три этапа катализируются мультифункциональным ферментом D1 в комплексе с его аллостерическим регулятором[en] D12, а белок VP39 осуществляет 2'-O-метилирование остатка рибозы первого нуклеотида РНК;
    • неканоническое кэпирование — кэпирование 5'-концов вирусных РНК, которое осуществляется по механизму, отличному от кэпирования клеточных РНК. Известно несколько путей неканонического кэпирования. Первый представлен у порядка Mononegavirales: мультифункциональный белок L этих вирусов, обладающий полирибонуклеотидилтрансферазной и метилтрансферазной активностями, осуществляет перенос ГДФ на 5'-монофосфат вирусной РНК и последовательное метилирование по 2'-О-положению первого нуклеотида РНК и N7-положению кэпирующего нуклеотида. Второй путь характерен для альфавирус[en]-подобных тогавирусов[en], например для вируса леса Семлики[en] и вируса Синдбис[en]. В этом случае вирусный кэп 0 синтезируется так: Ado-Met-зависимая вирусная N7-метилтрансфераза метилирует ГТФ по положению N7, а затем гуанилтрансфераза переносит метилированный ГМФ на 5'-конец вирусной мРНК, от которого γ-фосфатная группа была предварительно отщеплена РНК-трифосфатазой;

  • некоторые вирусы просто «крадут» кэпы клеточных мРНК (англ. cap snatching): такой способ кэпирования характерен для (-)РНК-вирусов с сегментированным геномом, таких как аренавирусы, буньявирусы и ортомиксовирусы (например, вирус гриппа). РНК-зависимая-РНК-полимераза этих вирусов связывается с кэпом 1 или 2 клеточных РНК и отщепляет его вместе с ещё несколькими нуклеотидными остатками благодаря эндонуклеазной активности. Далее фермент просто использует кэпированный фрагмент РНК как затравку для синтеза вирусной. Лишённые кэпа клеточные РНК быстро деградируются, что даёт вирусу дополнительное преимущество.

Некоторые вирусы обходят проблему кэпирования благодаря IRES-структурам или ковалентно связанным защитным белкам на 5'-концах их мРНК[9].

Кэпирование в эволюции

Кэпирование РНК — явление, уникальное для эукариот и их вирусов. Так как кэпирование характерно для всех живущих ныне эукариот, считают, что кэп присутствовал у их последнего общего предка[16].

Установлено несколько возможных причин возникновения механизма кэпирования. Во-первых, это утрата последовательностей Шайна—Дальгарно как способа идентификации мРНК рибосомами. мРНК бактерий содержат особую восьминуклеотидную последовательность в районе 5'-конца, которая комплементарно спаривается с участком 16S рРНК, что и обеспечивает инициацию трансляции. Эукариоты используют кэп как уникальную характеристику мРНК, связывание eIF4E с кэпом представляет собой одно из первых событий в инициации трансляции. С другой стороны, анализ генома некоторых архей (прокариотических микроорганизмов, предположительно произошедших от общего с эукариотами предка) также выявил отсутствие последовательностей Шайна—Дальгарно, по крайней мере, в некоторых мРНК. При том что у архей не было обнаружено гомологов эукариотических кэпирующих ферментов, это может говорить о том, что археи выработали ещё один, пока не известный, механизм инициации трансляции[16].

Второй возможной причиной возникновения кэпа может быть появление у эукариот 5'-экзорибонуклеаз, которые пока не были обнаружены ни у бактерий, ни у архей. Предполагают, что 5'-экзорибонуклеазы и механизм кэпирования могли развиться ко-эволюционно как средство примитивной защиты эукариотической клетки от вирусов[16].

Сравнительный анализ кэпирующего аппарата эукариот позволяет делать предположения относительно их филогении. В частности, была выдвинута гипотеза, что последний общий предок многоклеточных животных и растений существовал позднее, чем последний общий предок многоклеточных животных и грибов[51]. Это идёт вразрез с данными сравнительного анализа рРНК, который сближает многоклеточных животных с грибами больше, чем с растениями[16].

Кэпирование и иммунитет

Длительная коэволюция эукариот и их вирусов привела к развитию механизмов неспецифического распознавания присутствия вирусов системой врождённого иммунитета млекопитающих. Мембранные рецепторы иммунных клеток TLR7 и TLR8 реагируют на появление в организме одноцепочечных РНК, несущих 5'-трифосфат или кэп 0[52]. Цитоплазматические рецепторы RIG-I и MDA5 узнают РНК с трифосфатом на 5'-конце и одно- или двуцепочечные РНК с кэпом 0 или белком типа VPg на 5'-конце, соответственно [53][54]. При этом 2'-O-метилирование рибозы в кэп-структуре выступает в качестве критерия для дифференциации «своё-чужое» клетками иммунной системы. Рецепторы, связавшиеся со своими лигандами, передают сигнал другим молекулам, что в конце концов приводит к активации противовирусной защиты организма. Эксперименты на лабораторных мышах показали, что мутантная форма коронавируса, не способная к 2'-O-метилированию рибозы, вызывает более сильный антивирусный ответ и менее эффективно размножается[54].

Значение для медицины

Многие болезнетворные микроорганизмы и вирусы кодируют собственные кэпирующие ферменты, и хотя синтезируемый ими кэп может быть идентичен человеческому, эти ферменты могут очень сильно различаться по субъединичному составу и каталитической активности. На этом основана идея разработки лекарственных препаратов, направленных на кэпирующие ферменты патогенных микроорганизмов. Например, одним из механизмов действия антивирусного препарата рибавирина, помимо ингибирования РНК-репликации, является нарушение кэпирования вирусных мРНК. Как аналог гуанозина, рибавирин трифосфорилируется в клетке и переносится на 5'-конец вирусной мРНК вирусной гуанилтрансферазой. Однако вирусная гуанил-7-метилтрансфераза неэффективно метилирует кэпированные рибавирином РНК. В результате синтезируются «псевдокэпированные» мРНК, которые стабильны в клетке, но практически не транслируются в вирусные белки[55][56].

Напишите отзыв о статье "Кэп"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Banerjee A. K. (1980). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC373176/?tool=pubmed 5'-terminal cap structure in eucaryotic messenger ribonucleic acids]». Microbiol Rev. 44: 175—205. PMID 6247631.
  2. Belasco J. G. (2010). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3145457/ All things must pass: contrasts and commonalities in eukaryotic and bacterial mRNA decay]». Nat Rev Mol Cell Biol 11 (7): 467-78. DOI:10.1038/nrm2917. PMID 20520623.
  3. 1 2 3 Schoenberg D. R., Maquat L. E. (2009). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2743798/?tool=pubmed Re-capping the message]». Trends Biochem Sci. 34: 435—442. PMID 19729311.
  4. 1 2 3 Furuichi Y., Shatkin A. J. (2000). «Viral and cellular mRNA capping: past and prospects». Adv Virus Res. 55: 135—84. PMID 11050942.
  5. Furuichi Y. (1974). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC343382/ "Methylation-coupled" transcription by virus-associated transcriptase of cytoplasmic polyhedrosis virus containing double-stranded RNA]». Nucleic Acids Res. 1 (6): 809—22. PMID 10793759.
  6. Rottman F., Shatkin A. J., Perry R. P. (1974). «Sequences containing methylated nucleotides at the 5' termini of messenger RNAs: possible implications for processing». Cell. 3 (3): 197—9. PMID 4373171.
  7. Furuichi Y., Morgan M., Shatkin A. J., Jelinek W., Salditt-Georgieff M., Darnell J. E. (1975). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC432656/ Methylated, blocked 5 termini in HeLa cell mRNA]». Proc Natl Acad Sci U S A. 72 (5): 1904—8. PMID 1057180.
  8. Reddy R., Ro-Choi T. S., Henning D., Busch H. (1974). «[www.jbc.org/content/249/20/6486.long Primary sequence of U-1 nuclear ribonucleic acid of Novikoff hepatoma ascites cells]». J Biol Chem. 249 (20): 6486—94. PMID 4370679.
  9. 1 2 3 Decroly E, Ferron F, Lescar J, Canard B. (2011). «Conventional and unconventional mechanisms for capping viral mRNA.». Nat Rev Microbiol. 10: 51—65. DOI:10.1038/nrmicro2675. PMID 22138959.
  10. 1 2 3 4 5 6 Cougot N., van Dijk E., Babajko S., Séraphin B. (2004). «'Cap-tabolism'». Trends Biochem. Sci. 29 (8): 436—444. DOI:10.1016/j.tibs.2004.06.008. PMID 15362228.
  11. 1 2 Perry K. L., Watkins K. P., Agabian N. (1987). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC299507/?tool=pubmed Trypanosome mRNAs have unusual "cap 4" structures acquired by addition of a spliced leader]». Proc Natl Acad Sci U S A. 84: 8190—8194. PMID 3120186.
  12. Marcotrigiano J., Gingras A. C., Sonenberg N., Burley S. K. (1997). «Cocrystal structure of the messenger RNA 5' cap-binding protein (eIF4E) bound to 7-methyl-GDP.». Cell. 89: 951—961. DOI:10.1016/S0092-8674(00)80280-9. PMID 9200613.
  13. Rasmussen E. B., Lis J. T. (1993). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC47259/?tool=pubmed In vivo transcriptional pausing and cap formation on three Drosophila heat shock genes]». Proc Natl Acad Sci U S A. 90: 7923—7927. PMID 8367444.
  14. Shuman S. (2001). «Structure, mechanism, and evolution of the mRNA capping apparatus». Prog Nucleic Acid Res Mol Biol. 66: 1—40. PMID 11051760.
  15. 1 2 3 4 Gu M., Lima C. D. (2005). «Processing the message: structural insights into capping and decapping mRNA». Curr Opin Struct Biol. 15: 99—106. PMID 15718140.
  16. 1 2 3 4 5 6 Shuman S. (2002). «What messenger RNA capping tells us about eukaryotic evolution». Nat Rev Mol Cell Biol. 3 (8): 619-25. PMID 12154373.
  17. Cho E. J., Takagi T., Moore C. R., Buratowski S. (1997). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC316800/?tool=pubmed mRNA capping enzyme is recruited to the transcription complex by phosphorylation of the RNA polymerase II carboxy-terminal domain]». Genes Dev. 11: 3319—3326. DOI:10.1101/gad.11.24.3319. PMID 9407025.
  18. McCracken S., Fong N., Rosonina E., Yankulov K., Brothers G., Siderovski D., Hessel A., Foster S., Shuman S., Bentley D. L. (1997). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC316822/?tool=pubmed 5'-Capping enzymes are targeted to pre-mRNA by binding to the phosphorylated carboxy-terminal domain of RNA polymerase II]». Genes Dev. 11: 3306—3318. DOI:10.1101/gad.11.24.3306. PMID 9407024.
  19. 1 2 Hocine S., Singer R. H., Grünwald D. (2010). «[cshperspectives.cshlp.org/content/2/12/a000752.long RNA processing and export]». Cold Spring Harb Perspect Biol. 2: a000752. DOI:10.1101/cshperspect.a000752. PMID 20961978.
  20. 1 2 3 4 5 Cowling V. H. (2010). «[www.biochemj.org/bj/425/0295/bj4250295.htm Regulation of mRNA cap methylation]». Biochem. J. 425 (2): 295—302. DOI:10.1042/BJ20091352. PMID 20025612.
  21. Guenther M. G., Levine S. S., Boyer L. A., Jaenisch R., Young R. A. (2007). «[www.cell.com/fulltext/S0092-8674%2807%2900681-2 A chromatin landmark and transcription initiation at most promoters in human cells]». Cell 130 (1): 77—88. DOI:10.1016/j.cell.2007.05.042. PMID 17632057.
  22. Muse G. W., Gilchrist D. A., Nechaev S., Shah R., Parker J. S., Grissom S. F., Zeitlinger J., Adelman K. (2007). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2365887/ RNA polymerase is poised for activation across the genome]». Nat. Genet. 39 (12): 1507—1511. DOI:10.1038/ng.2007.21. PMID 17994021.
  23. Zeitlinger J., Stark A., Kellis M., Hong J. W., Nechaev S., Adelman K., Levine M., Young R. A. (2007). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2824921/ RNA polymerase stalling at developmental control genes in the Drosophila melanogaster embryo]». Nat. Genet. 39 (12): 1512—1516. DOI:10.1038/ng.2007.26. PMID 17994019.
  24. Moore M. J., Proudfoot N. J. (2009). «[www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0092867409001330 Pre-mRNA processing reaches back to transcription and ahead to translation]». Cell 136 (4): 688—700. DOI:10.1016/j.cell.2009.02.001. PMID 19239889.
  25. Kim H. J., Jeong S. H., Heo J. H., Jeong S. J., Kim S. T., Youn H. D., Han J. W., Lee H. W., Cho E. J. (2004). «[mcb.asm.org/content/24/14/6184.long mRNA capping enzyme activity is coupled to an early transcription elongation]». Mol. Cell. Biol. 24 (14): 6184—6193. DOI:10.1128/MCB.24.14.6184-6193.2004. PMID 15226422.
  26. 1 2 Mandal S. S., Chu C., Wada T., Handa H., Shatkin A. J., Reinberg D. (2004). «[www.pnas.org/content/101/20/7572.long Functional interactions of RNA-capping enzyme with factors that positively and negatively regulate promoter escape by RNA polymerase II]». Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 101 (20): 7572—7577. DOI:10.1073/pnas.0401493101. PMID 15136722.
  27. Schroeder S. C., Zorio D. A., Schwer B., Shuman S., Bentley D. (2004). «[www.sciencedirect.com/science/article/pii/S1097276504000073 A function of yeast mRNA cap methyltransferase, Abd1, in transcription by RNA polymerase II]». Mol. Cell 13 (3): 377—387. DOI:10.1016/S1097-2765(04)00007-3. PMID 14967145.
  28. Guiguen A., Soutourina J., Dewez M., Tafforeau L., Dieu M., Raes M., Vandenhaute J., Werner M., Hermand D. (2007). «[www.nature.com/emboj/journal/v26/n6/full/7601627a.html Recruitment of P-TEFb (Cdk9-Pch1) to chromatin by the cap-methyl transferase Pcm1 in fission yeast]». EMBO J. 26 (6): 1552—1559. DOI:10.1038/sj.emboj.7601627. PMID 17332744.
  29. Takagi T., Walker A. K., Sawa C., Diehn F., Takase Y., Blackwell T. K., Buratowski S. (2003). «[www.jbc.org/content/278/16/14174.long The Caenorhabditis elegans mRNA 5'-capping enzyme. In vitro and in vivo characterization]». J. Biol. Chem. 278 (16): 14174—14184. DOI:10.1074/jbc.M212101200. PMID 12576476.
  30. Lenasi T., Peterlin B. M., Barboric M. (2011). «Cap-binding protein complex links pre-mRNA capping to transcription elongation and alternative splicing through positive transcription elongation factor b (P-TEFb)». J. Biol. Chem. 286 (26): 22758—22768. DOI:10.1074/jbc.M111.235077. PMID 21536667.
  31. Konarska M. M., Padgett R. A., Sharp P. A. (1984). «Recognition of cap structure in splicing in vitro of mRNA precursors». Cell 38 (3): 731—736. DOI:10.1016/0092-8674(84)90268-X. PMID 6567484.
  32. Edery I., Sonenberg N. (1985). «[www.pnas.org/content/82/22/7590.long Cap-dependent RNA splicing in a HeLa nuclear extract]». Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 82 (22): 7590—7594. PMID 3865180.
  33. Ohno M., Sakamoto H., Shimura Y. (1987). «[www.pnas.org/content/84/15/5187.long Preferential excision of the 5' proximal intron from mRNA precursors with two introns as mediated by the cap structure]». Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 84 (15): 5187—5191. PMID 2440046.
  34. Topisirovic I., Svitkin Y. V., Sonenberg N., Shatkin A. J. (2011). «Cap and cap-binding proteins in the control of gene expression». Wiley Interdiscip Rev RNA 2 (2): 277—298. DOI:10.1002/wrna.52. PMID 21957010.
  35. Lewis J. D., Izaurralde E., Jarmolowski A., McGuigan C., Mattaj I. W. (1996). «[genesdev.cshlp.org/content/10/13/1683.long A nuclear cap-binding complex facilitates association of U1 snRNP with the cap-proximal 5' splice site]». Genes Dev. 10 (13): 1683—1698. DOI:10.1101/gad.10.13.1683. PMID 8682298.
  36. Lewis J. D., Izaurralde E. (1997). «[onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1432-1033.1997.00461.x/full The role of the cap structure in RNA processing and nuclear export]». Eur. J. Biochem. 247 (2): 461—469. DOI:10.1111/j.1432-1033.1997.00461.x. PMID 9266685.
  37. Hart R. P., McDevitt M. A., Nevins J. R. (1985). «[download.cell.com/pdf/PII0092867485902405.pdf Poly(A) site cleavage in a HeLa nuclear extract is dependent on downstream sequences]». Cell 43 (3 Pt 2): 677—683. DOI:10.1016/0092-8674(85)90240-5. PMID 2866847.
  38. Cooke C., Alwine J. C. (1996). «[mcb.asm.org/content/16/6/2579.long The cap and the 3' splice site similarly affect polyadenylation efficiency]». Mol. Cell. Biol. 16 (6): 2579—2584. PMID 8649365.
  39. Flaherty S. M., Fortes P., Izaurralde E., Mattaj I. W., Gilmartin G. M. (1997). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC23648/ Participation of the nuclear cap binding complex in pre-mRNA 3' processing]». Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 94 (22): 11893—11898. PMID 9342333.
  40. Köhler A., Hurt E. (2007). «Exporting RNA from the nucleus to the cytoplasm». Nat. Rev. Mol. Cell Biol. 8 (10): 761—773. DOI:10.1038/nrm2255. PMID 17786152.
  41. Cheng H., Dufu K., Lee C. S., Hsu J. L., Dias A., Reed R. (2006). «[www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0092867406015261 Human mRNA export machinery recruited to the 5' end of mRNA]». Cell 127 (7): 1389—1400. DOI:10.1016/j.cell.2006.10.044. PMID 17190602.
  42. Ohno M., Segref A., Bachi A., Wilm M., Mattaj I. W. (2000). «[www.cell.com/retrieve/pii/S0092867400808296 PHAX, a mediator of U snRNA nuclear export whose activity is regulated by phosphorylation]». Cell 101 (2): 187—198. DOI:10.1016/S0092-8674(00)80829-6. PMID 10786834.
  43. Huber J., Cronshagen U., Kadokura M., Marshallsay C., Wada T., Sekine M., Lührmann R. (1998). «[www.nature.com/emboj/journal/v17/n14/full/7591111a.html Snurportin1, an m3G-cap-specific nuclear import receptor with a novel domain structure]». EMBO J. 17 (14): 4114—4126. DOI:10.1093/emboj/17.14.4114. PMID 9670026.
  44. Murthy K. G., Park P., Manley J. L. (1991). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC328187/ A nuclear micrococcal-sensitive, ATP-dependent exoribonuclease degrades uncapped but not capped RNA substrates]». Nucleic Acids Res. 19 (10): 2685—2692. PMID 1710342.
  45. Maquat L. E. (2004). «Nonsense-mediated mRNA decay: splicing, translation and mRNP dynamics». Nat. Rev. Mol. Cell Biol. 5 (2): 89—99. DOI:10.1038/nrm1310. PMID 15040442.
  46. Jackson R. J., Hellen C. U., Pestova T. V. (2010). «The mechanism of eukaryotic translation initiation and principles of its regulation». Nat. Rev. Mol. Cell Biol. 11 (2): 113—127. DOI:10.1038/nrm2838. PMID 20094052.
  47. Sonenberg N., Hinnebusch A. G. (2009). «[www.cell.com/retrieve/pii/S0092867409000907 Regulation of translation initiation in eukaryotes: mechanisms and biological targets]». Cell 136 (4): 731—745. DOI:10.1016/j.cell.2009.01.042. PMID 19239892.
  48. 1 2 Ling S. H., Qamra R., Song H. (2011). «Structural and functional insights into eukaryotic mRNA decapping». Wiley Interdiscip Rev RNA 2 (2): 193—208. DOI:10.1002/wrna.44. PMID 21957006.
  49. 1 2 Garneau N. L., Wilusz J., Wilusz C. J. (2007). «The highways and byways of mRNA decay». Nat. Rev. Mol. Cell Biol. 8 (2): 113—126. DOI:10.1038/nrm2104. PMID 17245413.
  50. Otsuka Y., Kedersha N. L., Schoenberg D. R. (2009). «[mcb.asm.org/content/29/8/2155.long Identification of a cytoplasmic complex that adds a cap onto 5'-monophosphate RNA]». Mol. Cell. Biol. 29 (8): 2155—2167. DOI:10.1128/MCB.01325-08. PMID 19223470.
  51. Ho C. K., Shuman S. (2001). «[www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC30605/ A yeast-like mRNA capping apparatus in Plasmodium falciparum]». Proc Natl Acad Sci U S A. 98 (6): 3050-5. DOI:10.1038/nrm2917. PMID 11248030.
  52. Diebold S. S., Kaisho T., Hemmi H., Akira S., Reis e Sousa C. (2004). «Innate antiviral responses by means of TLR7-mediated recognition of single-stranded RNA». Science 303 (5663): 1529–31. DOI:10.1126/science.1093616. PMID 1497626.
  53. Pichlmair A., Schulz O., Tan C. P., Näslund T. I., Liljeström P., Weber F., Reis e Sousa C. (2006). «RIG-I-mediated antiviral responses to single-stranded RNA bearing 5'-phosphates». Science 314 (5801): 997—1001. PMID 17038589.
  54. 1 2 Züst R., Cervantes-Barragan L., Habjan M., Maier R., Neuman B. W., Ziebuhr J., Szretter K. J., Baker S. C., Barchet W., Diamond M. S., Siddell S. G., Ludewig B., Thiel V. (2011). «Ribose 2'-O-methylation provides a molecular signature for the distinction of self and non-self mRNA dependent on the RNA sensor Mda5». Nat Immunol 12 (2): 137—43. DOI:10.1038/ni.1979. PMID 21217758.
  55. Issur M., Picard-Jean F., Bisaillon M. (2011). «The RNA capping machinery as an anti-infective target». Wiley Interdiscip Rev RNA 2 (2): 184—92. DOI:10.1002/wrna.43. PMID 21957005.
  56. Ferron F., Decroly E., Selisko B., Canard B. (2013). «The viral RNA capping machinery as a target for antiviral drugs». Antiviral Res 96 (1): 21—31. DOI:10.1016/j.antiviral.2012.07.007. PMID 22841701.

Литература

  • Translational Control in Biology and Medicine / Edited by N. Sonenberg, J.W.B. Hershey and M.B. Mathews. — NY: Cold Spring Harbor Press, 2007. — 934 p.
  • Sonenberg N. eIF4E, the mRNA cap-binding protein: from basic discovery to translational research // Biochemistry and Cell Biology. — 2008. — № 86. — P. 178—183.
  • Rhoads R. E. eIF4E: new family members, new binding partners, new roles // Journal of Biological Chemistry. — 2009. — № 284. — P. 16711-16715.
  • Schoenberg D. R., Maquat L. E. Re-capping the message // Trends in Biochemical Sciences. — 2009. — № 34. — P. 435—442.
  • Cowling V.H. Regulation of mRNA cap methylation // Biochemical Journal. — 2009. — № 425. — P. 295—302.
  • Sonenberg N., Hinnebusch A. G. Regulation of translation initiation in eukaryotes: mechanisms and biological targets // Cell. — 2009. — № 136. — P. 731—745.
  • Van Der Kelen K., Beyaert R., Inze D., De Veylder L. Translational control of eukaryotic gene expression // Critical Reviews in Biochemistry and Molecular Biology. — 2009. — № 44. — P. 143—168.
  • Jackson R. J., Hellen C. U. T., Pestova T. V. The mechanism of eukaryotic translation initiation and principles of its regulation // Nature Reviews Molecular Cell Biology. — 2010. — № 10. — P. 113—127.

Ссылки

  • [humbio.ru/humbio/genexp/0008ebd3.htm Кэпирование мРНК]. сайте humbio.ru. Проверено 13 февраля 2014. [www.webcitation.org/6PSz0wFlC Архивировано из первоисточника 10 мая 2014].


Отрывок, характеризующий Кэп

Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.