5-й Венецианский кинофестиваль
Поделись знанием:
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
5-й Венецианский кинофестиваль | |||
Общие сведения | |||
---|---|---|---|
Дата проведения |
с 10 августа по 3 сентября, 1937 года | ||
Место проведения | |||
Жюри фестиваля | |||
Председатель жюри | |||
|
5-й международный Венецианский кинофестиваль проходил с 10 августа по 3 сентября, 1937 года[1]. Новое здание Palazzo del Cinema было построено для фестиваля в 1937 году и с тех пор использовалось для проведения фестиваля, за исключением периода с 1940 по 1948 года.[2]
Жюри
- Джузеппе Вольпи (Председатель)(Италия)
- Луиджи Чиарини (Италия)
- Сандро Де Фео (Италия)
- Луиджи Фредди (Италия)
- Марио Громо (Италия)
- Ренэ Жеаннэ (Франция)
- Нэвилл Кирни (Великобритания)
- Освальд Ленич (Германия)
- Карл Мельтцер (Германия)
- Жоржес Лурау (Франция)
- Рисцард Ордынски (Польша)
- Исаодо Прателли (Италия)
- Луис Вилани (Венгрия)
Фильмы основной конкурсной программы
Австралия
- Летающий доктор / The Flying Doctor, фильм Майлза Мэндера
Австрия
- Венская мода / Wiener mode, пр-во «Селенофон» (к/м)
- Буйные воды / Wilde Wasser, пр-во «Селенофон», фильм режиссёров Густава Ланчнера и Харальда Райнля (к/м)
- По следам Моцарта / Auf Mozart spuren, пр-во «Селенофон» (к/м)
Бельгия
- Процессии и карнавалы / Processions et carnavals, фильм Шарля Декекелейра (к/м)
Великобритания
- Снова прощай / Farewell Again, фильм Тима Уэлана
- Край света / The Edge of the World, фильм Майкла Пауэлла
- Маленький погонщик слонов / Elephant Boy, фильм режиссёров Роберта Флаэрти и Золтана Корды
- Копи царя Соломона / King Solomon's Mines, фильм Роберта Стивенсона
- Виктория Великая / Victoria the Great, фильм Херберта Уилкокса
- Домашняя жизнь Марстрасов / Home Life of the Marstras, фильм Мэри Филд (к/м)
- Путь моря / The Way to the Sea, фильм Дж. Б. Холмса (к/м)
- Рассказ об одной тревоге / The Story of a Disturbance, фильм Дональда Картера (к/м)
- Парад закона / Statue Parade, фильм режиссёров Ральфа Кина и Пола Бёрнфорда (к/м)
- Гидра / Hydra, пр-во «Джи Би инстракшнл» (к/м)
- Коронация короля Георга VI / The Coronation of King George VI (к/м)
Венгрия
- Сестра Мария / Mária növér, фильм Виктора Гертлера
- Человек из золота / Az aranyember, фильм Белы Гааля
- Визит итальянского императора в Венгрию / Visita di S. M. il Re imperatore in Ungheria (к/м)
- Венгерская лошадь / Il Cavallo ungherese (к/м)
Германия
- Ничего мне не обещай / Versprich mir nichts!, фильм Вольфганга Либенайнера
- К новым берегам / Zu neuen Ufern, фильм Детлефа Сирка
- Патриоты / Patrioten, фильм Карла Риттера
- Человек, который был Шерлоком Холмсом / Der Mann, der Sherlock Holmes war, фильм Карла Хартля
- Варшавская цитадель / Die Warschauer Zitadelle, фильм Фрица Петера Буха
- Если бы мы все были ангелами / Wenn wir alle Engel wären, фильм Карла Фрёлиха
- Властитель / Der Herrscher, фильм Файта Харлана
- Тайна жизни / Mysterium des Lebens, фильм режиссёров Ульриха К.Т. Шульца и Герты Юлих (к/м)
- Германия / Deutschland, фильм Свенда Нольдана (к/м)
- Пространство в кружащемся воздухе / Raum im kreiseden licht (к/м, науч.-поп.)
- Пёстрый мир рыб / Bunte fischwelt (к/м)
- Поездка во Франкфурт / Besuch im Frankfurt (к/м)
- Маннесманн / Mannesmann, фильм Вальтера Руттмана (к/м)
- Рентгеновские лучи / Röntgenstrahlen, фильм Мартина Рикли (к/м, науч.-поп.)
- Гамбург и его пригород Альтона / Hamburg und seine nachbarstadt "Altona", фильм Франца Шродер-Шрома (к/м)
- К бою готов / Klar Schiff zum Gefecht (к/м, науч.-поп.)
- Ландшафт и жизнь / Landschaft und leben (к/м)
- Олимпия — создание фильма / Der Olympia - Film ensteht, фильм режиссёров Рудольфа Шаада и Отто Ланчнера (к/м)
- Рейнеке лис / Reineke fuchs, пр-во «Уфа» (к/м)
- Безграничная вселенная / Unendlicher weltenraum, пр-во «Уфа» (к/м, науч.-поп.)
- Морской зверинец / Tiergarten des Meers, пр-во «Уфа» (к/м)
- Духовная жизнь растений / Das Sinnesleben der Pflanzen (к/м)
Голландия
- Кукольная радиопередача 1938 года / The Puppet Broadcast of 1938, фильм Георга Пала (к/м)
- Баллада о высокой шляпе / De ballade van den hoggen hoed, фильм Макса де Хааса (к/м)
Египет
- Паломничество мусульман в Мекку / Il pellegrinaggio mussulmano alla Mecca (к/м)
Индия
- Святой Тукарам / Sant Tukaram, фильм режиссёров Вишнупанта Говинда Дамле и Шейха Фаттетала
Италия
- Синьор Макс / Il signor Max, фильм Марио Камерини
- Сципион Африканский / Scipione l'africano, фильм Кармине Галлоне
- Кондотьеры / Condottieri, фильм Луиса Тренкера
- Часовые из бронзы / Sentinelle di bronzo, фильм Ромоло Марчеллини
- Хроника империи / Cronache dell'Impero (к/м)
- Фашистская школа / Scuola fascista (к/м)
- Цветущая весна / Primavera fiorentina (к/м)
Польша
- Барбара Радзивилл / Barbara Radziwiłłówna, фильм Юзефа Лейтеса
- Город Вильно / Wilno miasto (к/м)
- Три этюда Шопена / Trzy etiudy Chopina, фильм Эугениуша Ценкальского (к/м)
- В угольной шахте / W kopalni (к/м)
Соединённые Штаты Америки
- Крылья утра / Wings of the Morning, фильм Гарольда Д. Шустера
- Три милых девушки / Three Smart Girls, фильм Генри Костера
- Звезда родилась / A Star Is Born, фильм Уильяма Уэллмана
- Потанцуем? / Shall We Dance, фильм Марка Сэндрича
- Меченая женщина / Marked Woman, фильм Ллойда Бэкона
- Седьмое небо / Seventh Heaven, фильм Генри Кинга
- Теодора сходит с ума / Theodora Goes Wild, фильм Ричарда Болеславского
- Зима на пороге / Winterset, фильм Альфреда Сэнтелла
- Это моё дело (на DVD в России — Агент президента) / This Is My Affair, фильм Уильяма А. Сэйтера
- Ллойды из Лондона (на DVD в России — Лондонский Ллойдс) / Lloyd's of London, фильм Генри Кинга
- Кид Гэлэхэд / Kid Galahad, фильм Майкла Кёртица
- Микки Маус и команда по игре в поло / Mickey's Polo Team, пр-во «Уолт Дисней», мультфильм Дэвида Хэнда (к/м)
- Деревенский кузен / The Country Cousin, пр-во «Уолт Дисней», мультфильм Уилфреда Джексона (к/м)
- Покорители Альп / Alpine Climbers, пр-во «Уолт Дисней», мультфильм Дэвида Хэнда (к/м)
- Старая мельница / The Old Mill, пр-во «Уолт Дисней», мультфильм Уилфреда Джексона (к/м)
- Музыкальная страна / Music Land, пр-во «Уолт Дисней», мультфильм Уилфреда Джексона (к/м)
- Отдых на Гавайях / Hawaiian Holiday, пр-во «Уолт Дисней», мультфильм Бена Шарпстина (к/м)
- Папай-морячок встречается с Синдбадом-мореходом / Popeye the Sailor Meets Sindbad the Sailor, пр-во «Парамаунт», мультфильм Дэйва Флейшера (к/м)
Франция
- Бальная записная книжка / Un carnet de bal, фильм Жюльена Дювивье
- Жемчужины короны / Les perles de la couronne, фильм Кристиан-Жака и Саша Гитри
- Великая иллюзия / La grande illusion, фильм Жана Ренуара
- Елена / Helene, фильм Жана Бенуа-Леви
- Посланник / Le Messager, фильм Раймона Руло
- Графическая симфония / Symphonie Graphique, фильм Мориса Клоша (к/м)
- Приключение в Атлантике / Aventure en Atlantiqu, фильм Марселя де Юбша (к/м)
- Южная Атлантика / Atlantique Sud (к/м)
Чехословакия
- Люди на льдине / Lidé na kře, фильм Мартина Фрича
- Батальон / Batalión, фильм Мирослава Цикана
- Эротическая фантазия / Fantasia erotica, фильм Карела Додела (к/м)
Южно-Африканский Союз
- Тесными рядами / Tight Lines (к/м)
- Голубой и серебряный май / The Blue and Silver May (к/м)
- Горные воды / Mountain Waters (к/м)
Япония
- Луна на разрушенном замке / Kôjô no tsuki, фильм Кэйсукэ Сасаки
- Взгляды на Японию / Regards sur le Japon (к/м)
- Кёику Ниппон / Kyoiku Nippon (к/м)
- Цветочное искусство в Японии / Ikebana (к/м)
Награды
- Кубок Муссолини за лучший иностранный фильм: Бальная записная книжка, фильм Жюльена Дювивье (Франция)
- Кубок Муссолини за лучший итальянский фильм: Сципион Африканский, фильм Кармине Галлоне
- Кубок наций за лучший впервые демонстрирующийся фильм: Виктория Великая, фильм Херберта Уилкокса (Великобритания)
- Лучший документальный фильм: Маннесманн, фильм Вальтера Руттмана (Германия)
- Лучшая режиссёрская работа: Роберт Флаэрти и Золтан Корда, фильм Маленький погонщик слонов (Великобритания)
- Лучший итальянский режиссёр: Марио Камерини, фильм Синьор Макс
- Кубок Вольпи (за лучшие актёрские работы)
- Лучший актёр: Эмиль Яннингс, фильм Властитель (Германия)
- Лучшая актриса: Бетт Дэвис, фильмы Меченая женщина и Кид Гэлэхэд (США)
- Лучший артистический ансамбль: актёрам фильма Великая иллюзия (режиссёр Жан Ренуар, Франция)
- Лучший сценарий: Жемчужины короны (сценаристы Саша Гитри и Кристиан-Жак, Франция)
- Лучшая операторская работа: Дж. Певерелл Марли, фильм Зима на пороге (США)
- Приз, предложенный Министерством Итальянской Восточной Африки, за лучший фильм на колониальную тему: Бронзовые часовые, фильм Ромоло Марчеллини (Италия)
- Приз за лучший показ в фильме красот природы и искусства: Кондотьеры, фильм Луиса Тренкера (Италия)
- Кубок за лучший поучительный фильм присуждён группе фильмов, представленных Национальным институтом Люче
- Приз за лучший научный фильм: фирме «Уфа» за группу научных фильмов, которые она представила на фестиваль, и особенно за фильм Рентгеновские лучи (Германия)
- Кубок Генерального управления театров за лучшую мультипликацию присуждён Уолту Диснею за программу его анимации
- Специальная рекомендация (дабы отметить значительный прогресс, сделанный странами с ограниченным кинорынком):
- Батальон, фильм Мирослава Цикана (Чехословакия)
- Луна на разрушенном замке, фильм Кэйсукэ Сасаки (Япония)
- Сестра Мария, фильм Виктора Гертлера (Венгрия)
- Святой Тукарам, фильм Вишнупанта Говинда Дамле и Шейха Фаттетала (Индия)
- Летающий доктор, фильм Майлза Мандера (совместное производство Австралии и Великобритании)
- Почётное упоминание:
- Барбара Радзивилловна, фильм Юзефа Лейтеса (Польша)
- Три этюда Шопена, фильм Эугениуша Ценкальского (Польша)
Напишите отзыв о статье "5-й Венецианский кинофестиваль"
Примечания
- ↑ Указанные фильмы конкурсной программы, а также информация по наградам приведены из бюллетеня Госфильмофонда СССР «Кино и время». Выпуск второй (Справочник по международным кинофестивалям (1932-1960) (книга первая). — М.: 1962, стр. 111-120.
- ↑ [www.labiennale.org/en/cinema/history/the30s.html?back=true Venice Film Festival: The 30s work=labiennale.org]. [www.webcitation.org/6B7Ui9Nrw Архивировано из первоисточника 2 октября 2012].
Ссылки
- [www.imdb.com/Sections/Awards/Venice_Film_Festival/1937 Венецианская Кинопремия 1937 года в базе IMDB]
- [www.kinopoisk.ru/awards/venice/1937 Венецианская Кинопремия 1937 года в базе Kinopoisk.ru]
|
Отрывок, характеризующий 5-й Венецианский кинофестиваль
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.