5-й гвардейский истребительный авиационный полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
5-й гвардейский Берлинский
Краснознамённый
ордена Богдана Хмельницкого
истребительный авиационный полк
Награды:

Почётные наименования:

Берлинский

Войска:

ВВС

Род войск:

истребительная авиация

Формирование:

06.12.1941 г.

Расформирование (преобразование):

01.09.1990 г.

Предшественник:

129-й истребительный авиационный полк

Преемник:

642-й гвардейский истребительный авиационный полк

Боевой путь

1941 - 1945:

У этого термина существуют и другие значения, см. 5-й полк.
Не следует путать с 5-м истребительным авиационным полком ВВС РККА.
Не следует путать с 5-м истребительным авиационным полком ВВС Балтийского флота.

5-й гвардейский Берлинский Краснознамённый ордена Богдана Хмельницкого истребительный авиационный полк (5-й гв. иап) — воинская часть Военно-воздушных сил (ВВС) Вооружённых Сил РККА, принимавшая участие в боевых действиях Великой Отечественной войны.

Самый результативный истребительный полк Великой Отечественной войны по количеству сбитых в воздухе самолетов противника в авиации ВВС РККА.





Наименования полка

За весь период своего существования полк несколько раз менял своё наименование:

Создание полка

5-й гвардейский истребительный авиационный полк образован 6 декабря 1941 года путём преобразования из 129-го истребительного авиационного полка на основании Приказа НКО СССР[1]

Преобразование полка

В связи с реформированием Вооруженных сил СССР:

В действующей армии

В составе действующей армии[2]:

  • с 6 декабря 1941 года по 31 октября 1942 года, всего — 329 дней
  • с 19 декабря 1942 года по 2 января 1944 года, всего — 379 дней
  • с 12 мая 1944 года по 11 мая 1945 года, всего — 364 дня

Итого — 1072 дня

Командиры полка

В составе соединений и объединений

Период Фронт (округ) армия корпус дивизия примечание
06.12.1941 г. Калининский фронт в непосредственном подчинении командующего ВВС фронта
01.03.1942 г. Калининский фронт ВВС 30-й армии
10.05.1942 г. Калининский фронт 3-я воздушная армия 209-я истребительная авиационная дивизия ЛаГГ-3
01.07.1942 г. Калининский фронт 3-я воздушная армия 210-я истребительная авиационная дивизия ЛаГГ-3
31.10.1942 г. Московский военный округ 2-й запасной истребительный авиационный полк доукомплектование и переучивание (ст. Сейма Горьковская область) Ла-5
19.12.1942 г. Юго-Западный фронт 17-я воздушная армия 3-й смешанный авиационный корпус 207-я истребительная авиационная дивизия Ла-5
24.08.1943 г. Юго-Западный фронт 17-я воздушная армия 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
20.10.1943 г. 3-й Украинский фронт 17-я воздушная армия 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
03.01.1944 г. Резерв Ставки ВГК 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
02.05.1944 г. 3-й Украинский фронт 17-я воздушная армия 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
08.07.1944 г. 1-й Украинский фронт 8-я воздушная армия 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
21.07.1944 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия 1-й гвардейский смешанный авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
08.09.1944 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия 2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5
01.01.1945 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия 2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия полк получает единичные экземпляры Ла-7
08.04.1945 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия 2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5, Ла-7, полк получает 12 самолетов Як-9У, самолеты переданы в другие части
11.05.1945 г. 1-й Украинский фронт 2-я воздушная армия 2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5, Ла-7
10.06.1946 г. Центральная группа войск 2-й гвардейский штурмовой авиационный корпус 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия Ла-5, Ла-7
10.01.1949 г. Центральная группа войск 195-я гвардейская истребительная авиационная дивизия
01.04.1968 г. Южная группа войск 36-я воздушная армия 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия
05.09.1990 г. Южная группа войск 36-я воздушная армия 11-я гвардейская истребительная авиационная дивизия

Участие в операциях и битвах

Почётные наименования

  • За отличие в боях при овладении столицей Германии городом Берлин приказом ВГК 5-му гвардейскому Краснознамённому истребительному авиационному полку присвоено почетное наименование «Берлинский»[3]

Награды

  • 5-й гвардейский истребительный авиационный полк 9 февраля 1945 года «За образцовое выполнение боевых заданий командования в боях с немецкими захватчиками при выходе на реку Одер и овладение городами Бернштадт, Намслау, Карльсмаркт, Тост, Бишофсталь и проявленные при этом доблесть и мужество» Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён Орденом Красного Знамени[4]
  • 5-й гвардейский истребительный авиационный полк 4 июня 1945 года «За образцовое выполнение боевых заданий командования при овладении городом Дрезден и проявленные при этом доблесть и мужество» Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён Орденом Богдана Хмельницкого 2 степени[5]

Отличившиеся воины полка

Всего за годы войны звание Герой Советского Союза присвоено 27 лётчикам, проходившим службу в полку, из них 2 лётчика — дважды и 22 в составе полка, а 5 лётчикам после перевода в другой полк.

  • Зайцев Василий Александрович, подполковник, командир полка
  • Попков Виталий Иванович, капитан, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года удостоен звания дважды Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 7900
  • Азаров Евгений Александрович, майор, командир эскадрильи 19-го истребительного авиационного полка, проходил службу в 1942 году в должности лётчика, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года, Золотая Звезда № 4690
  • Баевский Георгий Артурович, старший лейтенант, штурман эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 1-го гвардейского смешанного авиационного корпуса 17-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР 4 февраля 1944 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 2805[6]
  • Бабков Василий Петрович, подполковник, командир полка, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 ноября 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 767)
  • Бахвалов Василий Петрович, старший политрук, военком эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 15 января 1940 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 199
  • Быковский, Евгений Власович, гвардии младший лейтенант, старший лётчик. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 мая 1965 года.
  • Глинкин Сергей Григорьевич, лейтенант, командир звена 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 1-го гвардейского смешанного авиационного корпуса 17-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР 4 февраля 1944 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 3216[7]
  • Городничев Николай Павлович, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка ВВС 30-й армии Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 мая 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 615
  • Дмитриев Николай Павлович, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 24 августа 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 1262
  • Ефремов Василий Васильевич, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 мая 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 568
  • Игнатьев Михаил Трофимович, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 24 августа 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 1119
  • Караев Александр Акимович, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, будучи заместителем командира эскадрильи 176-го гвардейского иап, Указом Президиума Верховного Совета СССР 23 февраля 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 4915
  • Киянченко Николай Степанович, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, будучи штурманом 106-го гвардейского иап, Указом Президиума Верховного Совета СССР 27 июня 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 7649
  • Ковац Петр Семенович, командир эскадрильи 129-го истребительного авиационного полка 47-й смешанной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 12 апреля 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно.
  • Кондратюк Александр Александрович, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 мая 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 567
  • Кузнецов Иннокентий Васильевич, лётчик 129-го истребительного авиационного полка 207-й истребительной авиационной дивизии Указом Президента СССР от 22 марта 1991 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 11642
  • Лавейкин Иван Павлович, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 24 августа 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 1113
  • Мастерков Александр Борисович, старший лейтенант, командир звена 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно
  • Мещеряков Иван Иванович, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 мая 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза.
  • Орлов Александр Иванович, капитан, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 7654
  • Онуфриенко Григорий Денисович, командир эскадрильи 129-го истребительного авиационного полка Указом Президиума Верховного Совета СССР 12 апреля 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 685
  • Пчёлкин Александр Иванович, старший лейтенант, командир эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 8631
  • Песков Павел Ильич, командир звена 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 5 мая 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 572
  • Соколов Анатолий Михайлович, военный комиссар эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка Указом Президиума Верховного Совета СССР 12 апреля 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно.
  • Сытов Иван Никитович, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 8 сентября 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 567
  • Харламов Семён Ильич, лётчик 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, будучи командиром эскадрильи 163-го гвардейского истребительного авиационного полка Указом Президиума Верховного Совета СССР 23 февраля 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 5407
  • Шардаков Игорь Александрович, гвардии старший лейтенант, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии Указом Президиума Верховного Совета СССР 8 сентября 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 1081
  • Ярёменко Евгений Михайлович, капитан, заместитель командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка 11-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 2-го гвардейского штурмового авиационного корпуса 2-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. Золотая Звезда № 7661

Статистика боевых действий

Всего за годы Великой Отечественной войны полком[8]:

Выполнено боевых вылетов Сбито самолетов в воздухе Уничтожено самолетов всего
15 464 657 739

Свои потери:

Потеряно самолетов, всего Погибло лётчиков всего Погибло лётчиков в воздушных боях Не вернулись с боевого задания
320 83 27 23

Базирование полка

Период Аэродром базирования
май 1945 года Котбус, Германия
июль 1945 года Парндорф, Австрия
ноябрь 1945 Веспрем-Ютас, Венгрия
сентябрь 1949 года Папа, Венгрия
ноябрь 1956 года Тёкель, Венгрия
июнь 1963 года Шармеллёк, Венгрия
20 августа 1968 года Братислава, Чехословакия
23 октября 1968 года Шармеллёк, Венгрия
5 сентября 1990 года аэр. Вознесенск, Украина

Самолёты на вооружении

Период Самолеты
1940 — 1941 И-153
1940 — 1941 МиГ-3
1941 — 1942 ЛаГГ-3
1942 — 1945 Ла-5
1945 — 1949 Ла-7
1949 — 1954 МиГ-15
1954 — 1962 МиГ-17 Ф, ПФ
1956 — 1962 МиГ-19С
1962 — 1966 МиГ-21Ф13
1966 — 1970 МиГ-21ПФ
1970 — 1972 МиГ-21ПФМ
1972 — 1976 МиГ-21СМ, МиГ-21СМТ
1976- 1989 МиГ-23М
08.1989 — 09.1990 МиГ-29

Напишите отзыв о статье "5-й гвардейский истребительный авиационный полк"

Примечания

  1. ↑ Приказ НКО СССР № 351 от 06.12.1941 года
  2. ↑ Коллектив авторов. Перечень № 12 авиационных полков Военно-воздушных сил Красной армии, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. / Покровский. — Министерство обороны СССР. Военно-научное управление Генерального Штаба. — Москва: Воениздат, 1960. — Т. Приложение к директиве Генерального штаба от 18 января 1960 г. № 170023. — 96 с.
  3. ↑ Приказ Верховного Главнокомандующего № 0109 от 04.06.1945 г.
  4. ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 февраля 1945 года
  5. ↑ Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1945 года
  6. ↑ [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1514 Герой Советского Союза Баевский Георгий Артурович :: Герои страны]
  7. ↑ [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=501 Герой Советского Союза Глинкин Сергей Григорьевич :: Герои страны]
  8. ↑ Анохин В.А. Быков М.Ю. Все истребительные авиаполки Сталина. Первая полная энциклопедия. — Научно-популярное издание. — Москва: Яуза-пресс, 2014. — 944 с. — ISBN 978-5-9955-0707-9.

Литература

  • Б. Рычило, М. Морозов [profilib.com/chtenie/133128/mir-aviatsii-2003-03-lib-25.php Гвардейские авиационные дивизии, корпуса, эскадрильи 1941-45 гг] // Мир авиации : Авиационно-исторический журнал, техническое обозрение.. — М., 2003. — Вып. 32. — № 3. — С. 25 - 28.
  • Б. Рычило, М. Морозов [profilib.com/chtenie/133112/mir-aviatsii-2003-02-lib-25.php#t2 Гвардейские авиационные дивизии, корпуса, эскадрильи 1941-45 гг] // Мир авиации : Авиационно-исторический журнал, техническое обозрение.. — М., 2003. — Вып. 31. — № 2. — С. 25 - 31.
  • М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. [gigabaza.ru/doc/76524.html Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941–1945] / под общ. ред. генерала армии С. П. Иванова. — Институт военной истории МО СССР. Центральный архив МО СССР. — М: Воениздат, 1985. — 598 с. — (Справочник). — 50 000 экз.
  • Коллектив авторов. Перечень № 12 авиационных полков Военно-воздушных сил Красной армии, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. / Покровский. — Министерство обороны СССР. Военно-научное управление Генерального Штаба. — Москва: Воениздат, 1960. — Т. Приложение к директиве Генерального штаба от 18 января 1960 г. № 170023. — 96 с.
  • Анохин В.А. Быков М.Ю. Все истребительные авиаполки Сталина. Первая полная энциклопедия. — Научно-популярное. — Москва: Яуза-пресс, 2014. — 944 с. — ISBN 978-5-9955-0707-9.

Художественные фильмы, связанные с полком

Герои полка и события, происшедшие во время войны стали прототипом и прообразом героев и событий фильма В бой идут одни старики (режиссёр: Л. Быков, производство: киностудия им. А. Довженко).

Факты из биографии лётчика полка дважды Героя Советского Союза Виталия Ивановича Попкова легли в основу фильма. Прообразы: комэск Титаренко («Маэстро») и лейтенант Александров («Кузнечик»).

Ссылки

  1. Список операций вооружённых сил СССР во Второй мировой войне
  2. [vvs.militera.org/ilpilot/index.html Советская авиация в Отечественной войне]
  3. [www.warheroes.ru Герои Второй Мировой]
  4. [www.lpilot.narod.ru Боевой состав ВВС]
  5. [www.ww2.dk The Luftwaffe, 1933- 45]
  6. [allaces.ru Авиаторы Второй мировой войны]
  7. [gigabaza.ru/doc/76524.html «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945» / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. — М.: Воениздат, 1985. — 598 с. Электронная версия]
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:sky">Учебно-тренировочные
авиационные полки</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий 5-й гвардейский истребительный авиационный полк

– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=5-й_гвардейский_истребительный_авиационный_полк&oldid=78698645»

Навигация