5-й отдельный тяжёлый танковый полк (формирования 1934 г.)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Отдельный учебный танковый полк
Годы существования

1934 – 12.12.1935

Страна

СССР (1934 – 12.12.1935)

Подчинение

Украинский военный округ (1934 – 17.05.1935),

Харьковский военный округ (17.05 – 12.12.1935).

Тип

танковые войска

Дислокация

г.Харьков, областной центр Харьковской области Украинской ССР (1934-12.12.1935).

Отдельный учебный танковый полк (ОУТП) — воинская часть мотомеханизированных войск в РККА Вооружённых Сил СССР.





История

Кировский завод в г. Ленинграде выпускал средние танки Т-28 серийно, что позволило формировать новые части. К 1 ноября 1934 Харьковский паровозостроительный завод имени Коминтерна, директор завода тов. Бондаренко, собрал шесть танков Т-35А. По указанию наркома обороны танки были железнодорожным транспортом доставлены в столицу страны г. Москва для участия в военном параде 7 ноября.

Отдельный учебный танковый полк (по счёту от стал 5-м) сформирован в Украинском военном округе в г. Харькове Украинской ССР предположительно в конце 1934 года. Полк входил в состав войск Резерва Главного Командования (далее РГК). Полк должен был иметь на вооружении средние танки Т-28 и тяжёлые танки Т-35А. Командир полка Феликс Казимирович Ольшак. Дислоцировался в г. Харькове на ст. Ивановка.[1]

К концу 1934 года Харьковским паровозостроительным заводом были сданы Красной армии ещё четыре машины Т-35А. Таким образом, на вооружении полка были прототип Т-35-2 (выпуска 1933 г.) и Т-35А (выпуска 1934 г.) — 10 штук.

23 февраля 1935 года советский народ отпраздновал 17-ю годовщину Красной армии.

17 мая 1935 г. Украинский военный округ был разделён на Киевский и Харьковский военные округа. 5-й тяжёлый танковый полк Резерва Главного Командования, дислоцировавшийся в г. Харьков, вошёл в состав Харьковского округа.[2]

Красноармейцы полка активно участвовали в социалистическом соревновании за глубокое изучение и сбережение боевой техники и оружия. Оно проводилось под лозунгами: «Все коммунисты и комсомольцы — отличные стрелки!», «Ни одного отстающего в огневой подготовке!», «Комсомолец — лицом к технике!».[2]

В округе регулярно проводились совещания ударников частей, эстафеты «За технику!», «За культуру и культурность!», смотры оружия и ударные месячники в боевой и политической подготовке, военно-технический экзамен, слёты воинов-стахановцев. Командиры и красноармейцы полка занимались рационализаторской и изобретательской работой.[2]

Повышался уровень знаний командиров. Командирская подготовка проводится в объёме 42 часов.[2]

На занятиях и учениях танкисты учились воевать в соответствии с «Временной инструкцией по организации глубокого боя» (1933 г.) разработанную под руководством начальника Генерального штаба Красной армии А. И. Егорова.[3]

12—17 сентября 1935 в округе проводились тактические учения. Они вошли в историю Советских Вооруженных Сил под названием больших Киевских манёвров. В них участвовали все рода войск: пехота, конница, воздушно-десантные, артиллерийские, бронетанковые, авиационные части и соединения. На этих манёврах отрабатывались прорыв укреплённой оборонительной полосы стрелковым корпусом, усиленным танковыми батальонами и артиллерией РГК, развитие прорыва кавалерийским корпусом, применение крупного авиадесанта, манёвр механизированного корпуса совместно с кавалерийской дивизией с целью окружения и уничтожения в своём тылу прорвавшейся группы противника. Впервые в Европе проверялась теория глубокого боя и глубокой операции.[2]

В ходе учений большую физическую нагрузку выдержали красноармейцы всех родов войск. Стрелковые полки с «боями» совершали переходы по 30—40 км в сутки. Танковые части про¬шли в общей сложности до 650 км.[2]

Организация полка за время существования претерпела несколько изменений. К концу 1935 года танковый полк состоял из трёх батальонов по 30 танков в каждом. На их вооружение поступали средние танки Т-28 и тяжёлые танки Т-35А.[4]

12 декабря 1935 года на базе полка в Харьковском военном округе в г. Харькове началось формирование 5-й отдельной тяжёлой танковой бригады.[1][5][6]

Полное название

Отдельный учебный танковый полк

Подчинение

Командование

Командир полка:

  • Ольшак Феликс Казимирович.[1]

Состав

В конце 1935:

  • управление полка
  • 1-й танковый батальон
  • 2-й танковый батальон
  • 3-й танковый батальон

См. также

Напишите отзыв о статье "5-й отдельный тяжёлый танковый полк (формирования 1934 г.)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Сайт Механизированные корпуса. Отдельный учебный танковый полк.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 Краснознамённый Киевский. 1979.
  3. ↑ Еременко А. И. В начале войны.
  4. ↑ Барятинский М., Павлов М. Средний танк Т-28.
  5. ↑ Сайт Механизированные корпуса. Перечень танковых полков 1924—1940.
  6. ↑ Сайт Военное обозрение. Многобашенные танки РККА.

Литература

  1. Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979. С.88-социалистическое соревнование, с.90-стахановское движение, с.с.92-94- Киевские манёвры.
  2. Барятинский М., Павлов М. Средний танк Т-28. Монография. — М.: Аскольдъ, 1993. [armor.kiev.ua/Tanks/BeforeWWII/T28/T28_3.php]
  3. Еременко А. И. В начале войны. — М.: Наука, 1965. Глава первая. Перед войной. (см. militera.lib.ru/memo/english/eremenko_ai_1/index.html)

Ссылки

  1. [mechcorps.rkka.ru/files/before_41/pages/svodka_tp.htm Сайт Механизированные корпуса. Перечень танковых полков 1924—1940.]
  2. [topwar.ru/4813-mnogobashennye-tanki-rkka.html Сайт Военное обозрение. Многобашенные танки РККА.]

Отрывок, характеризующий 5-й отдельный тяжёлый танковый полк (формирования 1934 г.)

– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=5-й_отдельный_тяжёлый_танковый_полк_(формирования_1934_г.)&oldid=81571156»