5-я понтонно-мостовая бригада

5-я понтонно-мостовая бригада — соединение инженерных войск Красной Армии во время Великой Отечественной войны. Номер полевой почты — 10014.

Боевой путь

Бригада сформирована 26 февраля 1943 года на Юго-Западном фронте в составе: управление бригады, рота управления, четыре (100-й, 102-й, 123-й и 130-й) моторизированных понтонно-мостовых батальона и 2-й отряд подводных работ.

Боевое крещение бригада получила в Изюм-Барвенковской наступательной операции. В составе Юго-Западного фронта участвовала в Донбасской и Запорожской наступательных операциях. В дальнейшем бригада воевала на 3-м Украинском фронте. Осенью 1943 года бригада отличилась в боях по освобождению города Днепропетровска, за что ей 25 октября 1943 года Приказом ВГК было присвоено наименование Днепропетровская. В дальнейшем бригада участвовала в Никопольско-Криворожской, Березнеговато-Снигирёвской, Одесской, Ясско-Кишинёвской, Белградской, Будапештской наступательных, Балатонской оборонительной и Венской наступательной операциях. 7 сентября 1944 года бригада была награждена орденом Кутузова 2-й степени, 6 января 1945 года — орденом Красного Знамени.

С февраля по июнь 1943 года бригадой командовал подполковник В. М. Петров, с июня 1943 года до конца войны — полковник Б. Д. Номинас

В мае 1946 года 5-я понтонно-мостовая бригада была переформирована в 31-й понтонно-мостовой полк, который через два года был расформирован.

За годы войны 5629 воинов бригады были награждены орденами и медалями СССР. Четверо стали Героями Советского Союза:

• Ветошников, Георгий Александрович — командир мостового взвода 100-го моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Зачиняев, Пётр Спиридонович — командир взвода 100-го моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Клочков, Яков Тимофеевич — командир 100-го отдельного моторизированного понтонно-мостового батальона.
• Номинас, Борис Диомидович — командир бригады.

Полное почётное наименование

В конце войны полное почётное наименование бригады звучало как: 5-я понтонно-мостовая Днепропетровская Краснознамённая ордена Кутузова бригада. Входившие в состав бригады батальоны имели следующие почётные наименования:

• 35-й моторизованный понтонно-мостовой Таманский орденов Кутузова и Александра Невского батальон;
• 100-й моторизованный понтонно-мостовой Краснознамённый батальон;
• 123-й моторизованный понтонно-мостовой орденов Александра Невского и Красной Звезды батальон;
• 130-й моторизованный понтонно-мостовой Будапештский батальон.

Источник

Г. В. Малиновский. Бригады инженерных войск Красной Армии 1941—1945 гг. / Под общей редакцией Н. И. Сердцева. — М.: Издательство Патриот, 2005. — 296 с. — ISBN 5-7030-0924-3.

Отрывок, характеризующий 5-я понтонно-мостовая бригада

Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.