50-я танковая бригада
Поделись знанием:
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #AA0000; background-color: #BDB76B" colspan="2">  50-я танковая бригада50-я тбр </td></tr> | |
| Награды: |  
|
| Почётные наименования: | «Уманская» |
| Войска: | сухопутные |
| Род войск: | автобронетанковые |
| Формирование: | 1.3.1942 |
| Расформирование (преобразование): | 1.12.1944 |
| Преемник: | 50-я гвардейская танковая Уманско-Померанская ордена Ленина Краснознамённая орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада |
| Великая Отечественная война | |
50-я танковая бригада — танковая бригада Красной армии в годы Великой Отечественной войны. Участвовала в Уманско-Ботошанской операции, в освобождении Украины.
Содержание
История
сформирована в декабре 1941 — марте 1942 в г. Саратов как 50-я танковая бригада. Первоначально в неё входили 3 танковых и 1 мотострелково-пулемётный батальоны, зенитный дивизион и другие части. В апреле 1942 бригада передислоцирована в Тулу и включена в 3-й танковый (с 20 ноября 1944 9-й гвардейский танковый корпус) , в составе которого вела боевые действия до конца войны.
Особенно успешно действовала в Уманско-Ботошанской oneрации 1944 года. За отличия в боях при освобождении г. Умань (10 марта) бригаде присвоено почётное наименование «Уманской» (19 марта 1944).
За образцовое выполнение боевых заданий командования при форсировании р. Днестр, освобождении во взаимодействии с другими соединениями г. Бельцы (26 марта) и выходе на советско-румынскую государственную границу она награждена орденом Красного Знамени (8 апреля 1944 года).
В Люблин-Брестской наступательной операции бригада отличилась в боях за г. Люблин (24 июля), за что награждена орденом Суворова 2-й степени (9 авг. 1944).
За проявленные личным составом доблесть, мужество, воинское мастерство, высокую дисциплину и организованность в боях с немецко-фашистскими захватчиками удостоена гвардейского звания и преобразована в 50-ю гвардейскую танковую бригаду (1 декабря 1944 года). [1].Войну закончила как 50-я гвардейская танковая Уманско-Померанская ордена Ленина Краснознамённая орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада
Состав
- Бригада формировалась по штату № 010/345 от 16 февраля 1942 г.:
- рота управления (в составе взводов: разведывательного, саперного, связи, комендантского и обеспечения)
- 50-й отдельный танковый батальон
- 254-й отдельный танковый батальон
- мотострелково-пулемётный батальон
- истребительно-противотанковая батарея
- зенитная батарея
- роты технического обеспечения
- медико-санитарного взвода
- 2.09.1943 - 15.12.1943 переформирована по штатам № 010/500-010/506.
- рота управления
- 1-й отдельный танковый батальон (до 5.6.1944 - 50-й отд. танковый батальон)
- 2-й отдельный танковый батальон (до 5.6.1944 - 254-й отд. танковый батальон)
- 3-й отдельный танковый батальон
- моторизованный батальон автоматчиков
- зенитно-пулеметная рота
Подчинение
Периоды вхождения в состав Действующей армии
- с 24.04.1942 по 03.09.1942
- с 17.01.1943 по 09.04.1943
- с 06.05.1943 по 02.09.1943
- с 18.01.1944 по 05.09.1944
- с 30.10.1944 по 20.11.1944
- Входила в состав 3-го танкового корпуса
Командование
- Командиры бригады:
- 24.12.1941 - 15.11.1942 Пролеев, Василий Алексеевич, полковник
- 16.11.1943 - 27.07.1943 Коновалов, Фёдор Иванович, полковник (ранен)
- 28.07.1943 - 10.11.1943 БЗЫРИН Василий Алексеевич, подполковник
- 11.11.1943 - 15.08.1944 ЛИБЕРМАН Роман Александрович, полковник (ранен)
- 15.08.1944 - 27.09.1944 Фраков, Сергей Александрович, подполковник
- 28.09.1944 - 20.11.1944 Хотимский, Михаил Васильевич, полковник
- Заместитель командира бригады по строевой части
- УШАКОВ Илья Фёдорович, полковник (погиб 15.07.1943)
- на 08.44 ФУНДОВАННЫЙ Исаак Николевич, майор (пропал без вести 11.08.1944 - ОБД)
- Начальники штаба бригады
- 5.02.1942 - 22.07.1942 Коновалов, Фёдор Иванович подполковник
- 22.07.1942 - 20.09.1942 СТЕПАНОВ
- 20.09.1942 - 11.04.1944 ПЕХТЕРЕВ
- 11.04.1944 - 28.08.1944 КОВАЛЕВСКИЙ Александр Михайлович, капитан (убит в 1944)
- 29.08.1944 - 29.11.1944 КОРОТКЕВИЧ
- 29.11.1944 - 00.12.1944 ДУБРОВИН Николай Иванович, майор
- Военные комиссары бригады, с 09.10.1942 г. - заместители командира бригады по политической части
- 28.12.1941 - 05.04.1942 ШИРОКОВ Виктор Прокофьевич, полковой комиссар
- 5.04.1942 - 28.04.1943 Комлов, Яков Яковлевич, ст. батальон. комиссар, с 08.12.1942 - подполковник
- 29.04.1943 - 19.06.1943 Воронщиков, Фёдор Ильич, подполковник
- Начальник политотдела (с июня 1943 г. он же заместитель командира по политической части)
- 9.12.1941 - 17.09.1942 КУЛИКОВ Дмитрий Иванович, батальон. комиссар
- 17.09.1942 - 19.06.1943 ВЯЗОВСКИН Алексей Федорович, батальон. комиссар, с 05.11.1942 - инженер-майор
- 19.06.1943 - 20.11.1944 ВОРОНЩИКОВ Фёдор Ильич, подполковник
Отличившиеся воины бригады
В годы войны за ратные подвиги свыше 3 тысяч воинов бригады награждены орденами и медалями, а 20 присвоено звание Героя Советского Союза.
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
-
Мехнин, Фёдор Михайлович, старшина, механик-водитель танка.Звание присвоено посмертно. - Тыщик, Евгений Константинович, старший лейтенант, командир роты.Звание присвоено посмертно.Навечно зачислен в списки личного состава Киевского высшего танкового инженерного училища.
Награды и наименования
| Награда, наименование | Дата | За что получена |
|---|---|---|
| Гвардейская | 1.12.1944 | За отважные и умелые действия личного состава в боях |
| «Уманская» | 19.03.1944 | За освобождение города Умань присвоено почётное наименование |
| Орден Красного Знамени | 8 апреля 1944 года | За образцовое выполнение боевых заданий командования при форсировании р. Днестр, освобождении во взаимодействии с другими соединениями г. Бельцы (26 марта) и выходе на советско-румынскую государственную границу награждена орденом Красного Знамени |
| Орден Суворова II степени | 9 августа 1944 | За отличие в Люблин-Брестской наступательной операции в боях за г. Люблин (24 июля), награждена орденом Суворова 2-й степени . |
Личный состав бригады удостаивался благодарностей Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР 7 раз
Память
См. также
Напишите отзыв о статье "50-я танковая бригада"
Примечания
- ↑ на основании Приказа НКО № 0376 от 20.11.1944 г. Директива ГШ КА № Орг/2/315093 от 01.12.1944 г
Литература
- Н. В. Огарков. Уманско-Померанская танковая бригада // Советская Военная Энциклопедия. — М.: Воениздат, 1980. — Т. 8. — С. 196—197. — 687 с. — 106 000 экз.
- Барятинский М. Б. Дмитрий Лавриненко // Советские танковые асы. — М.: Эксмо, 2008. — С. 47—65. — (Танки в бою). — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-25290-9.
- Нечаев В. Н. 50-я гвардейская танковая бригада. – Саратов, 1991.
- Танковые бригады. Боевой состав и боевая деятельность за 1941-1945 гг. в Великой Отечественной войне. Часть III (с 41 тбр по 60 тбр включительно).
Ссылки
- [tankfront.ru/ussr/tbr/tbr050.html 50-я танковая бригада]
- [tankfront.ru/ussr/tbr/gvtbr50.html 50-я гвардейская танковая Уманско-Померанская ордена Ленина Краснознаменная орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого бригада]
- [tankfront.ru/ussr/otb/otb254.html 254-й отб]
- [tankfront.ru/ussr/otb/otb050.html 50-й отб]
Отрывок, характеризующий 50-я танковая бригада
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
