Пятьсот рублей
Поделись знанием:
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
(перенаправлено с «500 рублей»)
Пятьсо́т рубле́й (500 рубле́й) (разг. пятихатка, петенька, фиолет, устар. пётр[1]) — банкнота, гораздо реже монета, Российской империи, СССР, Российской Федерации — России, и многих государств на их территории номиналом 500 рублей.
В период относительной стабильности (1898—1916, 1998—2000) — самая крупная купюра России.
Содержание
История выпуска
Впервые за всю историю России купюра такого большого номинала была разработана в 1897 году; в 1898 выпущена в обращение. Другой вариант выпущен в 1912 году.
Купюры достоинством в 500 рублей выпускались также в 1918, 1919, 1920, 1921, 1922, 1923, 1991, 1992, 1993, 1997 годах как центральным правительством страны (Народным комиссариатом финансов РСФСР и СССР, Госбанком Временного правительства и СССР, Центробанком РФ), так и различными сепаратистскими образованиями на территории России (Донским Кругом, Кубанской Радой, Вооружёнными Силами Юга России, Северо-Западной армией Юденича, Дальневосточной республикой и др.)
Также выпускалась Белоруссией в 1992—1999 и вновь выпущена в 2016 году, Латвией в 1992, Приднестровьем в 1994—1999 и Таджикистаном в 1995. Являлась самой крупной банкнотой Российской империи, на данный момент является самой крупной банкнотой Белоруссии; разменной банкнотой различных образований на территории Российской империи и СССР; также купюры этого номинала выпускаются с 1992 года по настоящий момент Центральным банком Российской Федерации.
26 ноября 2012 года ЦБ РФ выпустил серебряную памятную монету номиналом 500 рублей, посвящённую 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года (5 килограммов чистого серебра, тираж — 50 экз.)[2].
Характеристики банкнот
| Изображение | Размеры (мм) |
Основной цвет |
Описание | Дата выхода |
Дата отмены | |||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Аверс | Реверс | Аверс | Реверс | Водяной знак | ||||
|
|
155×106 | Серый | Номинал цифрами и прописью, пояснительные надписи | Герб России, номинал цифрами и прописью | Есть | 1918 | 1922 |
|
|
110×75 | Серо-оливковый | Номинал цифрами и прописью, пояснительные надписи | Герб РСФСР, номинал цифрами и прописью | Есть | 1919 | |
|
|
86×48 | Синий | Герб РСФСР, номинал цифрами и прописью | — | Есть | 1921 | |
|
|
195×108 | Тёмно-серый | Герб РСФСР, номинал цифрами и прописью | Номинал, текст условий деноминации | Есть | 1922 | 1923 |
|
|
155×105 | Жёлто-серый | Есть | 1923 | 1924 | ||
|
|
144×71 | Красный, бордовый | Надпись «Билет государственного банка СССР», портрет В. И. Ленина в профиль, герб СССР, номинал цифрами и прописью | Здание президиума ВС СССР, Спасская башня | В. И. Ленин 
|
24 декабря 1991 | 26 июля 1993 |
|
|
Тёмные и светлые пятиконечные звёзды 
|
1 июля 1992 | |||||
|
|
130×57 | Зелёный | Сенатская башня Московского Кремля и Российский флаг на куполе здания Сената | Военная школа имени ВЦИК, Спасская башня | Пятиконечные звёзды и волнистые полосы 
|
25 января 1993 | 1 января 1999 |
|
|
150×65 | Фиолетовый | Памятник Петру I на фоне парусника и здания Морского речного вокзала в Архангельске[3] | Соловецкий монастырь | «500», Пётр I | 1 января 1998 | Действует |
|
|
1 января 2001 | ||||||
|
|
16 августа 2004 | ||||||
|
|
6 сентября 2011 | ||||||
Современные банкноты
Рисунок купюры 500 рублей образца 1997 года, как и все банкноты серии, полностью повторяет неденоминированную банкноту Центробанка России образца 1995 года номиналом 500 000 рублей.
Купюра посвящена Архангельску. На лицевой стороне купюры изображен памятник Петру Великому (работы М. М. Антокольского) и парусник на фоне морского и речного вокзала, а на обратной — панорама Соловецкого монастыря.
Интересные факты
- Пятисотрублёвые купюры с изображением Петра Первого в России исторически, с конца XIX века, назывались петеньками.
- На купюре 1898 года портрет Петра Первого с той же скульптуры Антокольского, что и на современной купюре. Остроумным способом Антокольский обратил внимание министра финансов С. Ю. Витте на вопрос неурегулированности их отношений в части авторских прав. В марте 1900 года Антокольский написал Витте из Парижа: «… Будучи недавно в Петербурге, мне случилось видеть новые пятисотрублевые кредитные билеты с изображением портрета императора Петра I со статуи моей работы. Я был очень польщён такой честью, которая редко выпадает художникам при их жизни. Но так как обыкновенно издатели имеют любезность посылать автору известное количество экземпляров, то не будет ли ваше высокопревосходительство столь милостивы сделать распоряжение об оказании и мне подобной же любезности, которою были бы очень довольны мои кредиторы, да и я не меньше…». Министр финансов отдал распоряжение директору Экспедиции заготовления государственных бумаг князю Б. Б. Голицыну о выделении Антокольскому четырёх кредитных билетов пятисотрублёвого достоинства[4].
- Пятихатками просторечно называли и называют до сих пор не только купюры в пятьсот рублей (царского, некоторых краевых правительств, нынешней России с 1998 года), но и 500 000 рублей Центробанка России 1997 — 1.01.1998 и 500 рублей России с 1.01.1998.[5] Произошло это название предположительно от искаженного «пятикатка», то есть пять «Кать», «катеринок» («Катенька» — купюра в сто рублей)[6]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3050 дней].
- На российской купюре модификации до 2010 года церкви Соловецкого монастыря, изображенные на купюре, увенчаны не куполами, а четырёхскатными крышами. Такой вид они имели после пожаров 1923 и 1932, а уже в 1980-х купола были восстановлены реставраторами. Таким образом, на купюре изображен скорее не монастырь, а помещавшийся на его территории Соловецкий лагерь особого назначения, одно из подразделений ГУЛАГа. Кроме того, двухмачтовое судно, направляющееся к монастырю-лагерю, также не может находиться там, где оно изображено, поскольку на самом деле на купюре представлен вид не с моря, а с противоположной стороны — тесного Святого озера, судоходство по которому невозможно.[7] В 2011 году Банк России выпустил новую модификацию банкноты 500 рублей, где изображение Соловецкого монастыря совершенное иное, с другого ракурса, с куполами и без судна.[8]
- Существуют неверные мнения, что изображённый на обратной стороне той же купюры трёхмачтовый парусник — барк «Седов»,[9][10] приходивший в Архангельск в 1984 году на 400-летие города (на самом деле он имеет четыре мачты) или шхуна «Запад», до 2005 года бывшая музеем.[11] Хотя в официальном ответе Департамента наличного денежного обращения Центробанка России утверждается,[12] что на модификацию 2010 года был помещён обобщённый образ, созданный художниками из изображений нескольких парусников, бывший главный художник «Гознака» Игорь Крылков признал, что в последний момент (перед утверждением дизайна 500-тысячной купюры 1997 года) заменяя не удовлетворившее ЦБ современное речное судно, перерисовал с фотографии[13] никогда не заходивший в российские воды учебный корабль ВМС Аргентины «Либертад».[14]
- В 1995 году на Санкт-Петербургском монетном дворе были отчеканены пробные монеты достоинством 500 рублей.
Галерея исторических банкнот
- RussiaP6c-500Rubles-1898-donatedtj f.jpg
Пётр Первый на петеньке — самой крупной купюре Российской империи, 1898, лицевая сторона.
- RussiaP6c-500Rubles-1898-donatedtj b.jpg
500 рублей Российской империи, 1898, оборотная сторона.
- Russian Empire 1912 500 rub Obverse.jpg
500 рублей Российской империи, 1912, лицевая сторона.
- Russian Empire 1912 500 rub Reverse.jpg
То же, оборотная сторона.
- Донские деньги - 500 рублей. Аверс 1918. Ростов.jpg
Донские 500 рублей, 1918, лицевая сторона.
- Донские деньги - 500 рублей. Реверс 1918. Ростов.jpg
То же, оборотная сторона.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Латвийские 500 рублей, аверс (1992)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Латвийские 500 рублей, реверс (1992)
- Белорусские 500 р. 1992 г.jpg
Белорусские 500 рублей (1992)
- Белорусские 500 р. 2000 г.jpg
Белорусские 500 рублей (2000)
- Белорусские 500 р. 2011 г.jpg
Белорусские 500 рублей (2011)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Приднестровские 500 рублей, аверс (1993)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Приднестровские 500 рублей, реверс (1993)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Приднестровские 500 рублей, аверс (2004)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Приднестровские 500 рублей, реверс (2004)
- TajikistanP8-500Rubles-1994 f.jpg
Таджикские 500 рублей, аверс (1994)
- TajikistanP8-500Rubles-1994 b.jpg
Таджикские 500 рублей, реверс (1994)
Галерея монет
- Uzbekistan Khwarezm 500 roubles AH1339 (1920-21).jpg
Монета 500 рублей Хорезмской НСР (1920)
- RR5123-0001.jpg
Монета ЦБ РФ 500 рублей, аверс (2012)
- RR5123-0001R.jpg
Монета ЦБ РФ 500 рублей, реверс (2012)
Напишите отзыв о статье "Пятьсот рублей"
Примечания
- ↑ Михаил Булгаков. «Белая гвардия», 1924
- ↑ [www.cbr.ru/bank-notes_coins/memorable_coins/current_year_coins/print.asp?file=121126.htm О выпуске в обращение памятных монет ЦБ РФ]
- ↑ [www.cbr.ru/bank-notes_coins/bank-notes/?selBanknote=500r_97&type=type1 Банкнота Банка России образца 1997 года номиналом 500 рублей] // Банк России
- ↑ Кравцов Д. «Их превосходительства» и скульптор М. Антокольский // Нева. — 1969. — № 7. — С. 220.
- ↑ Словарь молодежного сленга. Минск, 1998
- ↑ [ru.wiktionary.org/wiki/%D0%BF%D1%8F%D1%82%D0%B8%D1%85%D0%B0%D1%82%D0%BA%D0%B0 пятихатка — Викисловарь]
- ↑ [archive.is/20120905214743/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1217&n=67 Журнал «Родина»: 500 рублей с ошибками]
- ↑ [cbr.ru/Bank-notes_coins/?Prtid=banknotes_itm&selBanknote=500r_10&type=type1 Банкноты и монеты]
- ↑ Скалина Ирина [www.trud.ru/article/22-03-2007/113879_pjatisotka_najdi_10_otlichij/print «Пятисотка»: найди 10 отличий] Труд № от 22 Октября 2007 г.
- ↑ [www.sobesednik.ru/publications/sobesednik/2008/03/11/sto_rubley/ Не имей сто рублей, а имей — пятьсот]
- ↑ [www.1tv.ru/news/other/194011 `Народная экономика` выяснила, как время изменило виды с денежных купюр - Первый канал]
- ↑ См. письмо из Банка России о судне, изображенном на купюре 500 рублей.
- ↑ [muzeydeneg.ru/nes/kurez-na-banknote-v-500-rubley/ Курьез на банкноте в 500 рублей]. Музей денег. — Оригинальная фотография с которой срисован парусник на банкноту. Проверено 14 декабря 2015.
- ↑ [www.mk.ru/social/2011/06/26/600525-hudozhnik-ot-kupyur.html Художник от купюр - Общество, Мегаполис - МК]
| В Википедии есть портал «Нумизматика и бонистика» |
Отрывок, характеризующий Пятьсот рублей
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
