50 на двоих
Поделись знанием:
К:Альбомы 2001 года
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
| 50 на двоих | ||||
 | ||||
| Концертный альбом Машина времени, Воскресение | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность | ||||
| Продюсер | ||||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
| Хронология Машина времени, Воскресение | ||||
| ||||
«50 на двоих» — совместный концертный альбом российских рок-групп «Машина времени» и «Воскресение», выпущенный в 2001 году компанией Sintez Records. Альбом состоит из 36 песен, записанных во время концерта 9 декабря 2000 года в спорткомплексе «Олимпийском». Также в 2001 году вышел DVD с записью концерта.
Содержание
Список композиций
CD 1
- Всё сначала (Алексей Романов)
- Я ни разу за морем не был (Романов)
- Песня о капитане (Андрей Макаревич)
- Наш дом (Макаревич)
- Поезд (Романов)
- Случилось (Романов)
- Когда мы сойдем с ума (Евгений Маргулис — Макаревич)
- Я дам тебе знать (Маргулис — Макаревич)
- Спускаясь к великой реке (Александр Кутиков — Макаревич)
- Я тоже был (Романов)
- Будь со мной (Романов)
- Я привык бродить один (Романов)
- Он был старше её (Макаревич)
- Однажды мир прогнётся под нас (Макаревич)
- Эпоха большой нелюбви (Макаревич, Маргулис — Макаревич)
- Когда ты уйдешь (Маргулис)
- Дело дрянь (Романов)
- Посмотри, как я живу (Романов)
- Сон (Романов)
CD 2
- Шанхай блюз (Маргулис — Валерий Сюткин, Сергей Миров)
- Марионетки (Макаревич)
- Костёр (Макаревич)
- Разговор в поезде (Макаревич)
- Последняя любовь (Романов)
- Делай своё дело (Романов)
- Проводница (Маргулис — Макаревич)
- Мой друг лучше всех играет блюз (Маргулис — Макаревич)
- По дороге разочарований (Романов)
- Баба (Романов)
- За тех, кто в море (Кутиков, Макаревич — Макаревич)
- Синяя птица (Макаревич)
- Скачки (Кутиков, Пётр Подгородецкий — Макаревич)
- Кто виноват (Романов)
- Поворот (Кутиков, Подгородецкий — Макаревич)
- Есть у меня (Романов)
- Три окна (Макаревич)
Участники записи
Группа «Машина Времени»
- Андрей Макаревич — гитара, вокал
- Александр Кутиков — бас-гитара, вокал, тамбурин
- Евгений Маргулис — гитара, вокал
- Валерий Ефремов — ударные, перкуссия, клавишные
- Андрей Державин — клавишные, перкуссия, бэк-вокал
Группа «Воскресение»
- Алексей Романов — гитара, вокал
- Андрей Сапунов — гитара, бас-гитара, вокал
- Евгений Маргулис — бас-гитара, гитара, вокал
- Михаил Шевяков — ударные
- На момент проведения концерта Евгений Маргулис играл в обеих группах, как гитарист и вокалист «Машины Времени» и как басист и вокалист группы «Воскресение».
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "50 на двоих"
Отрывок, характеризующий 50 на двоих
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
