51-я пушечная артиллерийская бригада
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; background-color: #BDB76B" colspan="2">  51-я пушечная артиллерийская бригада </td></tr>
| |
| Награды: |  
|
| Почётные наименования: | Красносельская |
| Войска: | сухопутные |
| Род войск: | артиллерия |
| Формирование: | 27.02.1943 |
| Предшественник: | 735-й пушечный артиллерийский полк 1006-й пушечный артиллерийский полк |
| Преемник: | 40-я ракетная дивизия |
| 1943: Красноборская операция 1944: Красносельско-Ропшинская операция 1944: Выборгская операция | |
51-я отдельная пушечная артиллерийская Красносельская Краснознамённая, ордена Суворова бригада в том числе с добавлением аббревиатур «РГК» или «РВГК» — воинское соединение Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
Бригада сформирована 27 февраля 1943 года в составе соединений и частей фронтового подчинения «РГК», на базе 735-го пушечного артиллерийского полка и 1006-го пушечного артиллерийского полка.
Весь 1943 год 51-я отдельная пушечно-артиллерийская бригада (ПАБр) вела контрбатарейную борьбу с немецкой артиллерией, обстреливавшей Ленинград.
15 января 1944 года 51-я ПАБр участвовала в артподготовке по прорыву немецкой обороны под Пулково и в освобождении Красного Села, за что получила почетное наименование «Красносельской». Бригадой командовал полковник Аксенов Григорий Павлович. При освобождении Гатчины он возглавил артгруппу дальнего действия, в которую кроме его бригады вошли 12-й гвардейский ПАП и два других артполка. Город был превращен немцами в сильный укрепленный узел обороны, каменные здания на его окраинах были оборудованы в мощные опорные пункты с сильной огневой поддержкой. Стрелковые полки, наступающие на Гатчину, вели бои по обходу города с востока и запада.
В ночь на 26 января сапёры сумели навести временные штурмовые мосты через реку Ижору и завязали бои в предместье города. Поддерживая их, батареи 51-й бригады вели огонь по подавлению огневых точек немецкой обороны. В боевых порядках пехоты вместе с командованием одного из полков 120 стрелковой дивизии, наступавшей на Гатчину со стороны платформы Татьянино, в город вошли начальник разведки 3-гр дивизиона с группой разведчиков, связистов и 2-х радистов (одним из них был В.Симаненок -В. Б.).
Утром 26 января город был освобожден. Он предстал перед разведчиками в сплошных развалинах. Каменные здания горели, много деревянных домов было уничтожено ещё в 1941 году от немецких бомбардировщиков. На улицах лежали трупы немецких солдат и офицеров, стояли разбитые автомашины и орудия, валялись брошенные ящики со снарядами и минами, снег был чёрным от пороховой копоти и пожаров.
К полудню в Гатчину хлынул поток наших войск. Шли танки, автомашины, артиллерия. Население Гатчины радостно встречало части Красной Армии, освободившие город от немецко-фашистских захватчиков. Среди встречавших было мало гатчинцев, так как в 1941 году многие жители бежали от немцев в Ленинград, а оставшиеся были угнаны оккупантами в Прибалтику и Германию. В Гатчину были переведены жители Пушкина, Павловска, Петергофа. За освобождение Гатчины личный состав бригады получил письменную благодарность от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.
Затем 51-я ПАБр с боями освобождала Ленинградскую и Псковскую области, за что удостоилась ордена Красного Знамени. Ещё одну награду — орден Суворова 2 степени — она получила за прорыв обороны на Карельском перешейке и освобождение г. Выборга. Ей довелось участвовать в освобождении Эстонии и Моонзундских островов.
После войны с 1947 по 1960 г.г. 51-я ПАБр размещалась в городе Луга. 25 мая 1960 года на базе 51-й ПАБр была создана 8-я ракетная бригада (командир полковник Колчанов), штаб г. Кингисепп, которая в апреле 1961 года была преобразована в 40-ю ракетную Красносельскую Краснознамённую, ордена Суворова дивизию (РВСН), имевшую на вооружении ракеты средней дальности Р-12 и Р-14. Управление дивизии дислоцировалось в г. Остров Псковской области. В июле 1990 г. дивизия была расформирована.
Полное наименование
- 51-я отдельная пушечная артиллерийская Красносельская Краснознамённая, ордена Суворова бригада
Состав бригады
Подчинение
Командиры
- полковник Петрачков Николай Дмитриевич (______1943 - октябрь 1943)
- полковник Аксенов Григорий Павлович (октябрь 1943 - апрель 1944)
- гвардии полковник Потифоров Иван Алексеевич (апрель 1944 - ______ 1945)
- гвардии полковник Витте Николай Петрович (______ 1945
Награды и наименования
| Награда (наименование) | Дата | За что получена |
|---|---|---|
| Красносельская | ??.??.1944 | за освобождение Красного Села |
|
|
??.??.1944 | За освобождение Псковской и Ленинградской областей. |
|
|
??.??.1944 | за прорыв обороны на Карельском перешейке и освобождение г. Выборга. |
Напишите отзыв о статье "51-я пушечная артиллерийская бригада"
Ссылки
- [www.soldat.ru/ Справочники на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 7 управлений бригад всех родов войск, входивших в состав действующей армии во время Великой Отечественной войны 1941—1945]
Отрывок, характеризующий 51-я пушечная артиллерийская бригада
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
