51-й минно-торпедный авиационный полк (СССР)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «51 МТАП»)
Перейти к: навигация, поиск
51-й минно-торпедный авиационный полк
Годы существования

19441960

Страна

СССР СССР

Подчинение

Балтийский флот

Входит в

8-я минно-торпедная авиационная дивизия ВВС БФ

Тип

авиационный полк

Войны

Вторая мировая война

Командиры
Известные командиры

Ф. А. Ситяков
И. Ф. Орленко

51-й минно-торпедный Таллинский Краснознамённый орденов Ушакова II степени и Нахимова I степени авиационный полк Краснознамённого Балтийского флота (51 мтап) — авиационный полк в составе ВВС Балтийского флота во время Великой Отечественной войны.





История

Сформирован в июне 1944 года.

Расформирован в 1960 году.

Вооружение

Полк был вооружён американскими самолётами «Бостон» A-20.

Уничтоженные корабли противника

За период военных действий лётчиками полка было уничтожено 117 кораблей противника[1], в том числе:

Долгое время считалось, что крупнейший корабль Кригсмарине, уничтоженный войсками СССР в ходе Второй мировой войны, линкор «Шлезиен» был потоплен в результате авиаудара 51-го мтап. Однако последние исследования и сопоставление советских данных немецким позволяют утверждать, что налёт, к тому же неудачный, проводился по уже оставленному и взорванному экипажем кораблю.[2]

Боевые потери

В ходе боёв за период с июня 1944 по май 1945 года авиаполк потерял 70 самолётов. Число погибших в разных источниках разнится, по данным ЦАМО погибло 174 человека.

Командование

Награды

Герои Советского Союза и Российской Федерации

Напишите отзыв о статье "51-й минно-торпедный авиационный полк (СССР)"

Литература

  • И. Ф. Орленко. [militera.lib.ru/memo/russian/orlenko_if_1/index.html Мы – «Таллинские»]. — 1981.
  • И. Ф. Орленко. [militera.lib.ru/memo/russian/orlenko_if_2/ Крылатые торпедоносцы]. — [1991].
  • И. Ф. Орленко [www.bellabs.ru/51/Additions/Article.html Развитие тактики минно-торпедной авиации в Великой Отечественной войне] // Морской сборник. — 1980. — № 8.
  • П. Н. Иванов. Крылья над морем. — М.: Воениздат, 1973.
  • П. И. Цупко. Торпедоносцы. — М.: ДОСААФ, 1987.

Примечания

  1. ЦВМА. [www.bellabs.ru/51/Analysis/Ships_CVMA.html Дела о потоплении кораблей и транспортов противника. Фонд 122.](недоступная ссылка — история). — оглавление из архивного фонда. Проверено 2 апреля 2008. [web.archive.org/20070502221318/www.bellabs.ru/51/Analysis/Ships_CVMA.html Архивировано из первоисточника 2 мая 2007].
  2. М. Э. Морозов [brummel.borda.ru/?1-10-0-00000040-000-0-0-1171122802 Удар по «Шлезиену»] // Флотомастер. — 2006. — № 2.

Ссылки

  • [www.bellabs.ru/51/index.html Архив 51-го минно-торпедного авиаполка]
  • [www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/struct/p/mtap51.dat Авиаторы Второй мировой. 51-й минно-торпедный Таллинский Краснознамённый орденов Ушакова и Нахимова авиационный полк ВВС БФ]
  • [flot.com/history/ord.htm ВМФ России. Орденоносные соединения, корабли и части ВМФ (1941—1945)]


Отрывок, характеризующий 51-й минно-торпедный авиационный полк (СССР)

Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.